Тут из подъезда вышла хорошо одетая женщина средних лет, явно принадлежащая к деловым кругам. Как и все ньюйоркцы, она, похоже, куда-то спешила, но остановилась, когда Мэдисон окликнула ее и спросила, не знакома ли она случайно с Керой Якобсен с четвертого этажа.
— Нет, простите, — быстро ответила женщина, покачала головой и уже в следующее мгновение припустила в сторону Второй авеню с такой скоростью, будто участвовала в соревнованиях по спортивной ходьбе.
Несмотря на неудачу, Мэдисон вошла в фойе здания, где на левой стене висело множество металлических почтовых ящиков. Каждый из них был снабжен кнопкой переговорного устройства и табличкой с фамилией владельца. Три ступеньки вели к запертой входной двери. Справа имелось зеркало в затейливой раме и сооруженный на скорую руку деревянный пандус для инвалидных колясок.
По предыдущим посещениям Мэдисон хорошо помнила, где именно располагается почтовый ящик Керы. Найдя его, она нажала на кнопку домофона и не отпускала ее секунд пять, а то и десять. Над почтовым ящиком виднелось нечто похожее на многократно закрашенную решетку динамика, и Мэдисон уставилась на нее так, будто надеялась взглядом пробудить устройство к жизни. Однако оно так и осталось немо. Снаружи доносилось удаляющееся завывание сирены — вездесущий нью-йоркский звуковой фон. Потом коротко бибикнул автомобиль, но из динамика не донеслось ни шороха.
Мэдисон снова нажала на кнопку и на этот раз не отпускала ее с полминуты. Ясно было, что Кера не могла не услышать сигнал домофона, чем бы она ни занималась. Но динамик над почтовыми ящиками удручающе молчал.
— Ну давай же, подружка, — пробормотала Мэдисон, нажимая на кнопку в третий раз. Теперь она давила на нее больше минуты, хоть и знала, что это безнадежно.
Тут ведущая в жилую часть дома дверь открылась, и оттуда вышел аккуратно одетый высокий белый мужчина с узким лицом. Как и появившаяся перед ним дама, он, судя по всему, спешил, но заметил Мэдисон у ящика Керы и резко затормозил. За спиной у него, щелкнув, захлопнулась дверь.
— Что-то случилось? — спросил мужчина. Мэдисон отпустила кнопку.
— Если честно, да, — ответила она. — Вы, случайно, не знакомы с Керой Якобсен? Она примерно моего возраста и живет в квартире четыре-би.
— Вроде бы нет, — проговорил он. — А почему вы спрашиваете?
Мэдисон с очевидной тревогой рассказала, что Кера без предупреждения не явилась на работу в больницу, не снимает трубку и не отвечает на многочисленные сообщения.
— И конечно же, я о ней беспокоюсь, — добавила она. К переговорному устройству она тоже не подходит. Хотя, разумеется, я не могу быть совершенно уверена, что оно не сломано.
— Мое исправно, — заметил мужчина, — но они, бывает, капризничают. Вы работаете с ней в одной больнице?
— Да. Мы обе служим в педиатрии социальными консультантами.
— Может, вам стоит подняться и постучать в дверь, — предложил мужчина. — Просто для верности.
— Было бы замечательно, — отозвалась Мэдисон.
Мужчина вынул свои ключи, отпер дверь и распахнул ее перед Мэдисон, которая с улыбкой поблагодарила его, прежде чем войти и вызвать лифт.
Она добралась до квартиры 4Б, глубоко вздохнула и нажала на кнопку звонка. Ничего не произошло, и она снова позвонила. Ей было слышно, как в квартире раздается трель. Тогда Мэдисон вскинула руку и застучала в железную дверь, потом прервалась и прислушалась, прижавшись ухом к металлу, но ничего не услышала. Сердито мотнув головой, она застучала опять, еще громче, и даже подергала дверь, но та, естественно, оказалась заперта. Разочарованная Мэдисон хорошенько тряхнула дверь, которая, будучи старой, неплотно сидела на петлях, и из квартиры вдруг потянуло неприятным душком — слабым, но вызывающим тревогу, а то и тошноту. Мэдисон с легкой дрожью снова подергала дверь и сунулась носом поближе к щелке у дверного косяка. По-прежнему слабый запах стал отчетливее и натолкнул на воспоминание, как в раннем подростковом возрасте они с друзьями гуляли по лесу и набрели на дохлого сурка. Это был запах разложения, запах смерти.
Мэдисон в ужасе отшатнулась от двери. Захотелось сбежать, но вместо этого она заставила себя достать телефон и дружащими пальцами набрала три цифры.
— Девять-один-один, — с заученным спокойствием произнес женский голос на том конце линии. — Что у вас случилось?
— Я стою перед дверью квартиры моей подруги… — начала Мэдисон.
— В чем проблема, мэм? — перебила оператор.
— Она не реагирует на стук и вот уже несколько дней не отвечает на звонки. И на работу тоже не явилась.
— Вы думаете, ей нужна помощь?
— В квартире плохой запах, — умудрилась выговорить девушка. — Я дернула дверь и почувствовала его.
— А дверь заперта?
— Разумеется, — огрызнулась Мэдисон, теряя терпение, — иначе я бы вошла.
— И чем там пахнет?
— Смертью, — ответила Мэдисон. Она не знала, как еще описать свои ощущения. Мозг воспроизвел тлетворную вонь, и к горлу подступила новая волна тошноты.
— В квартире есть животные?
— Сомневаюсь, — заявила она. — Насколько я знаю, нет. Слушайте, я думаю, лучше прислать сюда кого-нибудь.
— Мэм, продиктуйте адрес и фамилию вашей подруга.
Пытаясь подавить страх, Мэдисон сообщила полное имя Керы вместе с адресом. Раньше она никогда не звонила в службу спасения и почему-то не думала, что это так трудно. Ей не хотелось даже предполагать, что именно полиция может найти за Кериной дверью.
— Пожалуйста, назовите ваше имя.
Она представилась; потом пришлось сказать свой адрес и номер телефона. Мэдисон возмущало, что формальности заняли столько времени. Она волновалась за Керу, а вдобавок небольшая, более эгоистичная часть мозга твердила, что свободное время между двумя консультациями быстро истекает.
— Наряд полиции уже выехал, — заверила оператор, — и скоро будет на месте. Когда вы в последний раз видели мисс Якобсен?
— В пятницу на работе, — сказала Мэдисон.
— А вы или кто-то из ваших знакомых общался с ней в выходные?
— Я не общалась, — ответила она, — а насчет остальных понятия не имею. Послушайте, мне очень неловко, но надо вернуться на работу.
— Боюсь, мне придется попросить вас дождаться наряд, — сказала оператор. — Полицейским понадобится ваша помощь.
— Но у меня назначена консультация! — возразила Мэдисон.
Необходимость оставаться на месте вызывала у нее парализующее двойственное отношение. Из-за дверей тянулся запашок тления, и мысль о том, что скрывается в квартире, приводила в ужас.
— Вероятно, вам следует позвонить начальству и сказать, что вы оказались вовлечены в чрезвычайную ситуацию. Вряд ли это надолго. Не сомневаюсь, наряд уже близко. А пока мы ждем, позвольте спросить, не было ли у вашей подруги серьезных проблем со здоровьем.
— Насколько мне известно, нет, — ответила Мэдисон, прислоняясь спиной к стене коридора. Она переложила трубку в другую руку, потому что ладонь вспотела. Ситуация вызывала у нее клаустрофобию.
— У вашей подруги есть родня в городе?
— Вроде бы нет, — сказала Мэдисон. — Она из Лос-Анджелеса.
— Управляющий домом проживает тут же?
— Кажется, нет, — проговорила Мэдисон, хоть и не была на сто процентов уверена в ответе.
Оператор задала еще несколько вопросов, а потом перебила сама себя словами:
— Пришло подтверждение, что наряд перед входной дверью в здание, но она заперта. Можете спуститься и открыть полицейским?
— Да, конечно, — сказала Мэдисон. Говоря по правде, она почувствовала облегчение, сбросив звонок и направившись к лифту.
Спустившись на первый этаж, она увидела двух полицейских в форме, которые заглядывали в боковые секции застекленной входной двери. Заметив, что один из них афроамериканец, Мэдисон немного успокоилась. Ей никогда не доводилось взаимодействовать с нью-йоркским полицейским департаментом, но, будучи темнокожей, она наслушалась всякого.
Стоило ей открыть дверь, высокий чернокожий полицейский спросил, она ли мисс Брайант. Получив подтверждение, он назвался Кевином Джонсоном и представил своего напарника Стэна Гудхауса. Оба показались Мэдисон новичками, хоть и старались принять многоопытный вид. Девушка решила, что они примерно одного с ней возраста.
