кресле и не моргая смотрел прямо перед собой.
— Вижу, ты огорчен. Ну, оно и понятно, — так и не дождавшись ответа, продолжила Ава. — Ты хочешь стать одним из лучших хирургов в стране, и для достижения поставленной цели тебе приходится много и упорно работать. Я хочу добиться того же в своей области. И мне тоже пришлось немало потрудиться, хоть я и шла другим путем. Так почему же я притащила тебя сюда и посвятила в тайны, о которых больше никто не знает? Все очень просто: я понимаю, как много у нас с тобой общего, и ты мне нравишься. И единственный выход из сложившейся ситуации, которую я создала намеренно — да-да, самый настоящий мексиканский тупик [24] из нас с тобой и СНБ, — заключается в том, чтобы согласиться на статус-кво и сложить оружие. При этом каждый из нас останется в выигрыше. В противном случае мы все проиграем.
— Ты не перестаешь удивлять меня. Что ни слово — новое открытие, — вздохнул Ной. — С чего ты взяла, что твои боссы держат тебя под прицелом? Ты же их лучший лоббист, настоящее сокровище.
— Если им станет известно, что у меня нет университетского образования, я моментально превращусь из лучшего лоббиста в заклятого врага.
— То есть, ты хочешь сказать, они не знают, что ты шарлатанка? — вытаращил глаза Ной в очередном потрясении.
— Нет, конечно, — подтвердила Ава.
— Ладно. Тогда каким образом ты держишь под прицелом СНБ?
— Ну, это проще простого. Я могу разрушить то, что сама же построила, когда предотвратила внесение поправок в закон о пищевых добавках. Кроме того, я настолько хорошо знаю изнанку их бизнеса, что могу серьезно скомпрометировать саму индустрию.
Последовала еще одна долгая пауза. Ной молчал, пытаясь осмыслить факты, которые Ава вывалила на него за последние полчаса. Наконец он набрал побольше воздуху и произнес глухим голосом:
— Итак, чего ты хочешь от меня? Что я должен делать?
— Ничего. — Ава расплылась в улыбке, явно довольная тем, что разговор перешел в конструктивное русло. — Смысл как раз в том, чтобы ты ничего не делал. Люди из СНБ должны быть уверены, что ты больше не станешь предпринимать попыток дискредитировать меня. Как ты совершенно верно заметил, они считают меня настоящим сокровищем и не скупятся на вознаграждение, подтверждением чему служат мой дом и образ жизни, который я веду и который мне чрезвычайно нравится. Конечно, еще убедительнее будет, если ты согласишься на сотрудничество.
— Надеюсь, ты не думаешь, что я начну заниматься пропагандой пищевых добавок?
— Именно это я и имею в виду, — усмехнулась Ава. — Слезьте уже со своего Олимпа, доктор Ротхаузер. Производители пищевых добавок стараются очистить свою отрасль от шарлатанов. Компании бывают разные, и далеко не все они одинаковы. Как и везде, и в медицине в том числе, есть добросовестные производители, а есть мошенники; есть хорошие врачи, а есть негодные. Плохие компании действительно плохи, особенно те, кто получает продукцию из Индии и Китая. Они кричат на каждом углу о пользе добавок, хотя на самом деле ничего, кроме прибыли, их не интересует. Но при твоем участии мы могли бы стать позитивной силой внутри отрасли, заставляя производителей задуматься об ответственности за ядовитое зелье, которое они рекламируют и продают в своих ярких пузырьках и коробочках. При этом, уверяю тебя, на рынке есть немало честных компаний, серьезно относящихся к своей продукции, и они прекрасно осведомлены о том, какой ущерб репутации отрасли наносят мошенники. Реальность такова, доктор Ротхаузер, что мы можем принести гораздо больше пользы, работая вместе с производителями пищевых добавок, чем, оставаясь в стороне, заниматься бессмысленной борьбой с ветряными мельницами. — Ава остановилась и перевела дух, понимая, что увлеклась. — Ну, что скажешь? — спросила она более спокойным тоном.
— Мне надо подумать, — откликнулся Ной.
— Хорошо, подумай, — согласилась она. — Но если тебя действительно возмущают «продавцы змеиного масла», как ты неоднократно говорил, то вот тебе, пожалуйста, отличный шанс повлиять на ситуацию, потому что сама по себе она не изменится. Проблема в том, что в данной области, как и во всей системе здравоохранения, крутятся огромные деньги и слишком много влиятельных политиков присосалось к этой кормушке. Ну и последнее: полагаю, вознаграждение, которое ты мог бы получать в СНБ — а оно будет более чем приличным благодаря твоему статусу выпускника Лиги Плюща, — с легкостью покроет долг за учебу в университете и расходы на содержание матери и сестры. По-моему, звучит неплохо, как ты считаешь?
Четверг, 24 августа, 13:53
Ной, одетый в свой единственный твидовый пиджак и галстук, подошел к главному входу Стэнхоуп-Билдинг, толкнул вращающуюся дверь и переступил порог клиники. Наконец-то после нескольких недель мучительного ожидания и страха к нему вернулась уверенность. Теперь Ротхаузер не сомневался: его восстановят в должности главного ординатора БМБ. Накануне прошло то самое заседание консультативного совета ординатуры, которого он так боялся. Присутствовало восемь членов совета, в том числе доктора Кантор, Мейсон и Хироси, а также пять ординаторов — по одному представителю от каждого курса. Место Ноя, также являющегося членом совета, по понятным причинам пустовало.
Поначалу Ной волновался, однако вскоре стало понятно — его адвокату, Джону Кавендишу, удалось втолковать собравшимся, что никаких данных его подзащитный не подделывал, скорее с излишней осторожностью оценил результаты эксперимента, а затем, как только получил реальные цифры, внес соответствующие изменения в электронную версию диссертации. В конце заседания Ною сказали, что вопрос о его восстановлении совет решит голосованием, а ему следует вернуться через двадцать четыре часа, чтобы узнать результаты.
В общем, все прошло без особых сюрпризов, если не считать одного: гробового молчания доктора Мейсона. В течение часа, пока шло разбирательство, он не проронил ни слова. Хота Кейон и Джордж предупреждали, что повидались с Диким Биллом и поставили его в известность о компромате, который им удалось раздобыть на него, Ной все равно опасался какой-нибудь выходки. Однако Дикий Билл вел себя смирно, как ягненок. Ротхаузер никак не мог взять в толк, почему нельзя было приструнить наглеца раньше?
Когда вечером они с Авой ужинали у нее на кухне, глядя в открытое окно на залитый лунным светом сад, она рассказала, что именно раскопали Декстер и Марлоу. В течение многих лет доктор Мейсон в качестве условия срочного приема и быстрого начала лечения — что в случае рака поджелудочной железы имеет первостепенное значение — требовал от пациентов, шейхов из Саудовской Аравии и ОАЭ, дорогих подарков. Поначалу они заключались в крупных пожертвованиях на исследовательские проекты и строительство
