Рамина вяло перебирала отяжелевшими ногами, послушно следуя за одноглазым мутантом. Её разум был подавлен картинами пережитого, равнодушно реагируя на внешний мир. Рамина не была утонченной натурой в силу своих рабочих обязанностей, но гибель ассистентов, с которыми её связывали личные эмоциональные отношения, отразилась на её внутреннем состоянии. Однако, проходя мимо оружейной комнаты, Рамина невольно услышала о том, что нападающими было захвачено около четырехсот контейнеров с ресурсами. После воспоминания, что Хуан Сальваторе говорил о готовящейся погрузке контейнера с биологической угрозой, в сознании Рамины вдруг появились мысли, вернувшие её в реальность. «Скорее всего, инфицированные тела у захватчиков, — подумала Рамина. — А может, нападение и планировалось с этой целью? А если они не знают о телах, стоит ли им об этом говорить? Может, это будет им наказанием за содеянное?»
В Рамине боролся человек, потерявший друзей, и доктор, чьим высшим смыслом было служение человечеству. Вспомнив о героическом поступке своего мужа, Рамина все — таки решила поведать о биологической опасности. Пройдя в отсек с красным крестом, одноглазый наёмник оставил её наедине с пожилым врачом, который, достав докторский саквояж, принялся обрабатывать порезы на руках Рамины.
Доктор оказался вполне адекватным человеком, с которым она решила поделиться информацией о телах, которые тайно привезли в одном из контейнеров с континента. Рамина неплохо владела иностранными языками, благодаря факультативному хобби, тягу к которому она в себе обнаружила, учась на втором курсе университета Хуанди.
Доктор внимательно её выслушал. «Коллега, я понимаю ту опасность, о которой вы мне поведали, — задумчиво произнёс он. — Я непременно доложу об этом капитану и будьте уверены, сделаю всё возможное, чтобы облегчить ваше положение».
После медицинских процедур одноглазый отвел Рамину в небольшую двухместную каюту и куда-то вышел, закрыв за собой двери отсека. Рамина пребывала в беспокойстве. «Нельзя сидеть в неопределенности, надо что-то делать», — подумала она. Встав, Рамина подошла к двери и нажала на сенсорную панель. Ничего не произошло, видимо, дверь была заперта, либо сенсор настроен на определенный дактилоскопический режим. Сев обратно на кушетку, Рамина стала искать место, куда можно было бы спрятать хирургический скальпель, который она незаметно украла из саквояжа доктора, когда тот оказывал ей первую помощь в медицинском отсеке. Нащупав небольшое углубление там, где кушетка прилегала к стальной перегородке, Рамина, достав скальпель, просунула руку и положила его туда. «Если это животное попробует меня тронуть…» — подумала она, однако её мысли прервал писк сканера. Рамина мгновенно уселась на кушетку и поджала ноги, обхватив их руками.
Дверь бесшумно открылась, и на пороге появилось огромное туловище одноглазого, державшего две пластиковые тарелки, из которых торчали столовые приборы. Пригнувшись, он бесцеремонно ввалился в отсек и так сильно пнул по панели возле кушетки, что Рамина невольно вздрогнула. Издав жужжащий звук, между кушетками появился стол. Поставив на его поверхность тарелки, одноглазый уселся на второе ложе. Пододвинув к женщине одну из чашек, он полез в карман и достал оттуда большое зеленое яблоко. Положив яблоко рядом с её чашкой, Карлос принялся методично уплетать кашу из злаков, изредка поглядывая на Рамину, которая продолжала молча сидеть, смотря в точку перед собой.
Доев кашу, Карлос привстал и подошел к большому зеркалу возле умывальника. Умывшись, он, стоя спиной к Рамине, принялся, не спеша, расстегивать пуговицы на своей потертой от времени безрукавке. Женщина, нащупав скальпель, крепко зажала его в левой руке. В мыслях она судорожно просчитывала ситуацию, понимая, что у неё есть в запасе один единственный удар. Прекрасно зная анатомию, Рамина решила бить во внутреннюю сонную артерию.
— Карлос Гарсия, вас срочно хочет видеть капитан Бейли на командном мостике, — внезапно раздавшийся из динамика женский голос вывел Рамину из состояния оцепенения.
Карлос, услышав сообщение, принялся неспешно застегивать пуговицы обратно. Стряхнув невидимые пылинки с ворота, он, не оборачиваясь, покинул каюту.
* * *
Гектор сидел за круглым столом командного центра, наблюдая, как другие участники заседания рассаживаются по своим местам. Когда все расселись, Гектор, нахмурив брови, приступил к совещанию.
— Начну с плохих новостей, господа. Мне поступила информация, что силы врага планируют нанести ответный удар. Согласно расчетам, боестолкновение произойдет через три часа, двадцать минут.
Присутствующие переглянулись.
— Каким образом нас обнаружили, мы ведь находимся в поле Хиггса, не так ли? — недоуменно спросил капитан «Самсона» Натан Питерсон.
— Сейчас поясню. Родригез, — обратился Гектор к первому помощнику, — раздайте присутствующим планшеты…
Родригез, стоявший за спиной Гектора Джонса, приступил к выполнению приказа. Звук его шагов отчетливо раздавался в помещении на фоне полной тишины. Подойдя к Карлосу и положив на стол перед ним планшет, Родригез двинулся дальше. Оказавшись за спиной Карлоса, первый помощник запустил руку в карман и, вытащив оттуда нейродестабилизатор, приложил контакты к могучей шее наёмника. Произошел щелчок, после которого тело Карлоса обмякло на столе, изредка подергиваясь в конвульсиях. Капитаны переглянулись, а Эдвард Чейз, привставший от неожиданности, выпалил:
— Разрази тебя Марс, Гектор, что здесь вообще происходит?
— Присядьте, капитан Чейз, — спокойным тоном произнес Гектор, — у нас новые директивы из центра в связи со вновь открывшимися обстоятельствами. Сейчас глубокая ночь, и большая часть наёмников спит после боя. Мы не будем их высаживать в Сангриенто и немедленно меняем курс на Акрит. Информация об этом должна оставаться в полном секрете. Сделайте так, чтобы все наёмники были заблокированы в своих отсеках до прибытия в конечную точку. И ещё: по прилету на Акрит наденьте парадные мундиры — нас будет встречать сам Император!
Акрит, величайший город западного полушария с населением около двадцати миллионов человек, был не только политическим центром метрополии, но и городом, который имел геополитическое влияние на весь американский континент. Административное деление Акритской метрополии представляло собой десять округов, центрами которых были города — миллионники, разбросанные от Тихого океана до Атлантики между 45° и 70° северных широт, на территории североамериканского континента. В связи с изменениями климата эти территории были наиболее благоприятны для человеческой жизнедеятельности. Помимо этого, данный регион имел пониженный радиационный фон, а некоторые из территорий и вовсе позволяли населению заниматься сельским хозяйством на открытом грунте.
Центрами округов, колониально зависимых от Акрита, являлись Даутсон, Корнуэл, Нант, Сайбург, Тайрин, Виктория, Иерихон, Пир, Борей и Эритея. В подчинении у окружных центров были различные мелкие поселения, находящиеся на территории соответствующего округа.
Политическая система представляла собой автократию, основанную на почти неограниченном и бесконтрольном полновластии Императора. Глав территориальных округов — викариев, Император назначал из местных элит, лояльных центру. Десять викариев, глава Генштаба, глава Спектрата — тайной полиции и главный Судья формировали Сенат — законодательное собрание. Император обладал правом вето и мог в одностороннем порядке заблокировать принятие того или иного решения Сената.
Любое инакомыслие и недовольство жестко подавлялось Спектраторами, которые подчинялись непосредственно Императору и имели широкий круг полномочий, которые были юридически закреплены в Кодексе Акритской метрополии. Три года службы в тайной полиции открывали путь в судебную систему. Судьи в округах назначались главным Судьёй, а сам он назначался Императором.
Города метрополии были связаны тесными производственными и торговыми отношениями. Внутренним платежным средством являлся безналичный доллар, эмиссию которого контролировала автоматизированная система, центральные сервера которой находились в министерстве экономического развития. Внешняя торговля базировалась преимущественно на натуральном обмене. Налоговые сборы законодательно распределялись между Акритом и округами.
Служба в армии проходила на контрактной основе. Типовой армейский контракт заключался на пятилетний срок, а выслуга лет по одному контракту открывала двери на государственные посты. Три армейских контракта — пятнадцать лет выслуги, автоматически зачисляли обладателя в императорскую гвардию. Попасть на службу можно было начиная с пятнадцатилетнего возраста. Социальные гарантии были недоступны большинству населения, исключая военных, поэтому служба в армии была очень привлекательна для граждан метрополии.
