Ознакомительная версия.
– Значит, так. Назимову – пусть добудет «говорящую голову». Какую угодно: мне нужен краткий официальный комментарий. Идеальный вариант – если он пробьется к мэру. Работаем обычную программу. Потом – короткий рекламный блок, быстренько утрясаем то, что поступило, если ничего нет – одни мои комментарии. К тому времени вертолет должен начать давать картинку. Все ясно?
– Да.
– И вот еще что, – четыре с половиной минуты, отведенные под рекламный блок, быстро истекали, – вспомни: год или два назад мы давали рекламу этого дома. Было такое? Какие-то облака на сорок девятом этаже, орлиное гнездо и прочая мура… По-моему, рекламу делали немцы…
– Угу… Рекламу делали немцы… А дом строили турки. Лучше бы наоборот, – угрюмо сказал режиссер.
– Пусть найдут эти ролики. Пригодятся – заполнять паузы. Когда мэр будет на месте?
– На дорогах пробки, – расхожей фразой из телесериалов отозвался режиссер.
– Он из этих пробок вылетает, как… пробка, – сомнительная шутка, но времени придумывать более остроумную не было. – Мэр в списке – первый. Пусть Назимов пробирается к нему. Мы должны уделать РТР, понимаешь?
Ну это объяснять не требовалось. Девиз: «Мы должны уделать…» – и длинный список всех существующих телеканалов можно было вешать на каждой стене студии.
– Ты уверен, что это не теракт? – последний вопрос; секундная стрелка, дергаясь, начала описывать пятую окружность.
– Кто же в этом может быть уверен?
– Хорошо.
Помощник режиссера начал последний отсчет. Камеры заработали; под потолком зажглось световое табло: «Прямой эфир!».
– Восемь, семь, шесть… – помощник умолк и стал выкидывать пальцы.
Гримерша отработанным движением сорвала салфетку и скрылась из поля зрения первой камеры.
Истомин снова придал лицу значительность. Выгнул дугой аккуратно выщипанную бровь, скупым и очень изящным отработанным жестом поправил очки.
– Э-э-э… Напоминаю, вы смотрите еженедельную информационно-аналитическую программу «Итоги». В завершающем блоке нашей передачи…
Шоу продолжалось.
Дубенский думал, что все произошло именно потому, что он забыл дома мобильный. Глупость, конечно. Ну а если бы не забыл, и один из охранников успел передать ему сигнал тревоги, и он бросил бы свой гидроцикл на берегу Клязьминского водохранилища, запрыгнул в «ТойотуПрадо» и примчался в Москву, к Башне, что бы это изменило? Ровным счетом ничего.
И все же этот день – последнее воскресенье июля – с тех пор для него был «днем, когда я сдуру забыл дома мобильный». Впрочем, из всех возможных определений это было самое мягкое – «день, когда он забыл дома мобильный».
В тридцать два года он был директором фирмы, торгующей мелким банковским оборудованием – небольшие сейфы, брезентовые мешки для денег, пломбы и прочая ерунда. Дела шли в гору медленно, но верно. Бизнес постоянно расширялся, и Дубенский уже подумывал заняться бронеавтомобилями, но в этот момент на него обратил внимание Андрей Михайлович Мерзликин.
Мерзликин владел строительным концерном «Север», возводившим дома бизнес-класса в самых респектабельных уголках столицы.
Пять лет назад они готовились к суперпроекту – строительству нового дома под названием «Гнездо орла» на берегу канала, невдалеке от Серябряного Бора. Между собой все сотрудники «Севера» называли новый дом не иначе как «Башня».
Да это и была Башня – самая настоящая, в пятьдесят девять этажей и высотой почти в триста метров.
Тогда же Мерзликин разыскал его и предложил стать главным управляющим Башни.
– Работа тяжелая, – говорил он, сверля Михаила буравчиками маленьких карих глаз. – Причем тяжелая – это очень мягко сказано.
Михаил вежливо улыбнулся и заверил Мерзликина, что он не боится никакой работы.
– Отлично. Ты сам понимаешь – положение обязывает. Буду требовать с тебя ровно столько, сколько и с других. И даже больше.
– Разумеется, – ответил Дубенский, показывая, что он все понимает. – В чем будут заключаться мои обязанности? Что я должен буду делать?
Мерзликин помедлил, сложил руки перед собой и посмотрел в сторону и вверх. Затем снова поймал переносицу Михаила в прицел своих буравчиков.
– Все. Абсолютно все, начиная с завтрашнего дня. Если бульдозерист напьется и не выйдет на работу – я спрошу с тебя. Если вовремя не подвезут бетон – я спрошу с тебя. Если риэлторы упустят потенциального покупателя – я спрошу с тебя. И так далее. Ты понял?
Дубенский кивнул не раздумывая.
– О деньгах не беспокойся, – продолжал Мерзликин. – Работа собачья, но оплата достойная. Согласен?
Босс не обманул его ни в том, ни в другом.
Начиная с нулевого цикла строительства и до сегодняшнего дня, работа действительно была собачья, но оплата превосходила все ожидания и продолжала неуклонно расти.
Кроме него, было еще два дежурных управляющих, охранники и целый штат технического персонала, и все равно Дубенский никому не доверял: он проводил дни и ночи в своем детище – за центральным пультом на техническом этаже, между сорок девятым и пятидесятым. За это время он свыкся с Башней, знал все ее ходы и закоулки и даже ловил себя на том, что относился к ней, как к живому существу.
Конечно, жена была недовольна, что он столько времени пропадает на работе, но Дубенский считал, что жены вечно чем-то недовольны, не было бы этой причины, появилась бы другая, хотя не мог не признать ее правоту: Башне он отдавал гораздо больше времени, нежели семье.
В это воскресенье он неохотно, будто предчувствовал недоброе, отправился с семьей на Клязьминское водохранилище. «Тойота» волочила за собой прицеп с гидроциклом.
Как нарочно, он забыл дома мобильный телефон. Вдоволь накатавшись, он втянул лебедкой гидроцикл на прицеп, завел машину и поехал домой. Выехав на шоссе, он услышал по радио сообщение про Башню, заставившее его вдавить акселератор в пол и не отпускать до самой Москвы. Прицеп болтался сзади и подпрыгивал на неровностях, угрожая вывалить на щербатый асфальт несчастную «Ямаху».
Дубенский несся вперед, распугивая водителей дальним светом фар и резким гудением клаксона, бессовестно залезая на встречную и краем глаза замечая, как бледнеет лицо жены, но она – следует отдать ей должное – не произнесла ни слова. Если бы его дом был не по пути к Башне, он бы сразу помчался туда, высадив по дороге жену и дочку, но, к счастью, Дубенский жил в нескольких кварталах от Башни. В гараже он оставил прицеп, быстро поцеловал своих «девчонок» и, рассеянно махнув им, снова сел за руль.
Видок у него был еще тот – прямо скажем, пляжный видок, но времени на то, чтобы зайти и переодеться, уже не было. А зайти стоило хотя бы для того, чтобы увидеть факс, раскалившийся почище утюга, и картинку, круглосуточно транслируемую на компьютер: по указанию Дубенского, его домашний РС был напрямую связан с обоими серверами Башни и продолжал выдавать различные данные – скорость ветра, угол наклона здания, силу натяжения поддерживающих конструкций, виды коридоров и этажей, информацию о состоянии лифтовых шахт и так далее и так далее.
И если бы он все это увидел, то наверняка не поверил бы. А поверив, схватился бы за голову. Потому что этого просто не могло быть.
Проспект маршала Жукова был перекрыт милицейскими машинами. Первая линия оцепления стояла еще на дальних подступах – на бульваре генерала Карбышева.
Два огромных «Форда Кроун Виктория», напоминавшие хищных акул в динамовской раскраске, перегородили дорогу поперек. Инспекторы в кожаных куртках стояли угрюмые и молчаливые, как стражи у гробницы фараона. Проблесковые маячки метались красными и синими огнями на белых крышах машин.
Инспектор с погонами капитана подбежал к машине и взял рацию:
– Да! Сорок третий слушает!
– К вам приближается машина мэра! Обеспечить беспрепятственное прохождение!
– Есть!
Он сел за руль и повернул ключ зажигания. По прямому, как стрела, проспекту на огромной скорости неслись черный лимузин и машины сопровождения. Оглушительно выли сирены. Кортеж стремительно надвигался, и капитана передернуло при мысли, что, если двигатель вдруг не заведется? Успеют ли они затормозить? Или пройдут сквозь него, как нож сквозь масло?
Двигатель ровно заурчал с первого же поворота ключа, капитан нажал на газ и отъехал вперед, становясь параллельно второй машине.
Он еще не успел закрыть дверь и вытянуться по стойке «смирно», как мимо него, не снижая скорости, пронесся черный лимузин.
Машина мэра прошла в считанных сантиметрах от багажника «Форда», в грудь капитана ударила тугая струя воздуха.
Он с восхищением усмехнулся: «Фокусник! Ишь, что вытворяет! Такой, если потребуется, на своем чемодане и в метро спустится в час пик». На мгновение он привычно позавидовал водителю, но потом, здраво рассудив, решил, что возить мэра – та еще работенка. Собачья.
Ознакомительная версия.
