Они встали и направились к выходу. Анна вновь ощутила предательскую дрожь во всем теле, как и тогда в пятницу, когда ожидала Филиппа. Он обнял Анну, и она прижалась лицом к его плечу.
— Пожалуйста, будь осторожна, — прошептал он в самое ухо Анне. — Ни во что не ввязывайся без меня.
— Все будет в порядке.
Филипп вытер ей слезы и поцеловал в губы.
— В конце следующей недели мы уже будем в Нью-Мексико. А пока наберись терпения.
Анна молча кивнула головой в знак согласия. Филипп впился пальцами в плечо Анны:
— Помни, что я сказал тебе. Без меня ни в коем случае даже не пытайся связаться с Джозефом. Никаких телефонных звонков; никаких писем.
— Не буду.
— Хорошо.
Филипп взял багаж и направился к самолету. Уже на трапе он оглянулся, еще раз посмотрел на Анну и помахал на прощание рукой.
«Ты никогда не говорил мне, что любишь меня», — подумалось вдруг Анне.
Фигура Филиппа исчезла в черном проеме люка. Пилот вошел вслед за ним.
Анна стояла на месте, глядя в огромное стеклянное окно, и ждала, когда самолет поднимется над вершинами гор.
Когда он наконец исчез в небе, Анна быстро направилась к билетной кассе.
— Куда ты собираешься?
Анна нежно взяла мать за руку:
— Мне это необходимо, мама.
— Что?
— Надо встретиться с одним человеком. Может быть, после этого разговора я принесу тебе хорошие вести.
— Надеюсь. И надеюсь, что ты не очень задержишься. Не более чем на несколько дней. Может быть, все-таки расскажешь мне… в чем дело?
— Не могу, мама.
— Это… касается… этого Джозефа?
— Да.
Анна видела, как Кейт с трудом подбирает нужные слова.
— Анна… я беспокоюсь за тебя.
— Здесь не о чем волноваться.
— Будь осторожна.
— Не волнуйся.
— Пожалуйста, поосторожнее веди машину.
— Я всегда осторожна, мама.
— Далеко ты отправишься?
— Не очень. В соседний штат Нью-Мексико.
— Там сейчас теплее.
— Береги себя мама, я скоро вернусь.
Затем Анна взглянула на часы, встала, подошла к двери и оглянулась на прощание. Мать сидела на стуле у самого окна и внимательно глядела на дочь. Неужели она что-то вспомнила? Неужели поняла? Поняла, что Анне удалось что-то отыскать?
Анна улыбнулась и поспешно вышла из палаты.
Ее машина стояла у главного входа в госпиталь. Анна села за руль, еще раз проверила билеты и поехала прямо в аэропорт.
ЭЛЬ-ПАСО, НЬЮ-МЕКСИКОАнна припарковала взятый напрокат «крайслер» рядом с маленьким баром, примостившимся у заправочной станции, и вошла внутрь.
Это была обычная забегаловка: почти никакой мебели, только бутылки рядами за стойкой. На одной стене висели старое седло, керосиновая лампа, винтовка «винчестер» со сломанным затвором. А на противоположной стороне — чучела антилоп.
Несколько человек сидели за стойкой — все в широкополых шляпах и ковбойских сапогах. Анна удивилась, откуда взялись здесь все эти типы: ее машина была единственной у входа в бар. Мужчины тут же прекратили разговор, как только увидели входящую Анну, и все повернулись в ее сторону. Раздался характерный свист, кто-то хихикнул.
Барменша, средних лет женщина, недружелюбно оглядела Анну с ног до головы.
— Чего желаете?
— Пива, пожалуйста.
Женщина открыла бутылку и пустила ее скользить по стойке по направлению к Анне:
— Возьмите.
— А стакан у вас найдется?
Барменша нехотя повернулась, сняла с полки стакан, протерла его и передала Анне. Анна чувствовала, что все мужчины смотрят на нее. Она налила пива в стакан, подняла его и произнесла: — Ваше здоровье.
Все приветливо закивали головами в ответ. Кожа многих посетителей так задубела от палящего солнца, что напоминала старые ковбойские седла. Стаканов ни у кого не было видно.
На Анне были джинсы и футболка, и мужчины восхищенно изучали ее фигуру. Она с наслаждением выпила пиво, закрыв глаза от удовольствия. Жажда стала мучить ее, как только она покинула населенные берега реки Рио-Гранде и поехала по пустыне. Проезжая долину Тулароза, Анна уже судорожно считала дорожные столбики. Была зима, и жара еще не стала такой уж невыносимой, но места поражали своей пустынностью.
По иронии судьбы, Джозеф Красновский и Кейт Келли на протяжении многих лет жили в соседних штатах. Но какое различие между лесными долинами Вейла и этой раскаленной пустыней. Перед одиноким автомобилем иногда мелькал какой-нибудь сумасшедший кролик да валяющаяся по обочинам дороги падаль, вокруг которой собиралось ненасытное воронье. Но пустыня рождала в сознании и мрачные исторические параллели. Эта земля древних битв сейчас была новым ракетным полигоном, военной зоной. Следующим должен был быть город Аламогордо, сразу же за горами город Тринити, где пятьдесят лет назад над миром впервые вырос атомный гриб, и человечество медленно, но необратимо перешло в другое свое состояние.
Анна снова и снова задавала себе вопрос: что могло заставить человека перебраться в такую глушь? И не могла найти ответа.
Осушив стакан, она уставилась в окно на плакат, рекламирующий пиво и чипсы. Ковбои вновь вернулись к своему неторопливому разговору, по один из них все-таки решил обратиться к Анне.
— Похоже, ты ищешь здесь дырки? — спросил он, постукивая пальцем по стойке бара. — В старые времена, выпив, ковбои теряли доллары в дырках деревянной стойки. А бармены потом выковыривали их оттуда.
Анна посмотрела вниз и заметила, что в некоторых щелях поблескивают мексиканские песо.
— Тут даже попадались старинные. Алиса, у тебя ведь есть старинные монеты? — присоединился к разговору еще один ковбой.
— Были когда-то. Да я их продала коллекционеру, — сказала барменша, хитро взглянув на Анну.
— Мне нужно ранчо Каплана, — напрямик сказала Анна.
— Каплана?
— Да. Джеймса Каплана. У него где-то здесь неподалеку есть ранчо. Кажется, оно называется Сан-Андрес.
— Ни о каком таком ранчо мы не слышали, — мрачно заметил один из усатых ковбоев. — И о Каплане тоже.
— Не слышали, — хором подтвердили другие. — Какой скот он разводит?
— Не знаю в точности. Он занимается змеями.
Вдруг один из посетителей расхохотался.
— Она имеет в виду того придурка. Его и вправду зовут Каплан.
— Черт, так это же и не ранчо вовсе, а больше похоже на городской парк, — вмешался кто-то еще.
— Он не держит скот, — пояснила Алиса, — только змей и все такое.
— Да, это скорее всего он, — согласилась Анна. — Вы не могли бы указать мне дорогу?
— Конечно, — ответил усатый, обнажая редкие зубы. — Если вы не боитесь гадюк, то пожалуйста.
— Я журналист, и мне надо задать несколько вопросов мистеру Каплану.
— Насколько я знаю, за последние тридцать лет он старался ни с кем не встречаться.
— Но вы не найдете дороги, потому что уже сбились с пути, — опять вмешался усатый. — Но даже если ехать правильной дорогой, то все равно не встретите никаких указателей. Каплану явно не нравятся посетители. Хотя пойдемте, я покажу вам.
Анна потянулась за деньгами.
— Сколько я должна? — спросила она у барменши.
Но один из ковбоев уже высыпал горсть монет на стойку.
— Я плачу, мэм.
— Спасибо.
И тогда каждый коснулся пальцем своей шляпы. Анне оставалось только последовать за усатым ковбоем.
Пустынное солнце показалось ей еще более жестоким после полумрака, царившего в баре.
— Вы должны ехать по этой дороге. — Ковбой указал в сторону одного из дорожных столбов. — Держитесь колючей проволоки, которая будет тянуться около десяти миль. Затем увидите деревья. Это и есть ранчо Каплана. Вход там, где изгородь из колючей проволоки оборвется. Дом находится на расстоянии четырех миль.
— Спасибо.
— А из какой вы газеты?
Анна назвала первую, что пришла в голову.
— Каплан сам назначил вам встречу?
— В каком-то смысле да.
— Что ж. Он человек образованный, хотя и немного дикий. Когда будете там, то бойтесь змей.
Анна повернула на нужную дорогу и довольно скоро достигла изгороди из колючей проволоки. Филипп все не выходил у нее из головы, хотя она и старалась не думать сейчас о нем. Еще будет время, когда настанет час поставить точки над «i».
Анне очень хотелось добраться до Джозефа раньше Уэстуорда. Для нее это было намного важнее, чем для Филиппа.
Анна чувствовала себя очень напряженно, дыхание стало прерывистым, а действия, казалось, были лишены всякой логики. Смешанное чувство надежды и страха овладело ею. Несколько часов Анна с такой силой сжимала челюсти, что начала даже ощущать боль, но расслабиться, хотя бы на короткое мгновение, так и не смогла; пришлось, чтобы заглушить боль, сжать еще и кулаки.
