Я смотрел в окно на мелькающие дома.
— Послушай, Логан, Джони бежал из города, потому что оказался вовлечен в какую-то крупную аферу. Двести тысяч — большие деньги. Но я не думаю, что Джони взял их.
— Его подставили?
— Скорее всего. Вера, похоже, тоже замешана в этом, но я получу ответ, лишь когда найду ее.
Впереди зажегся красный свет, и Логан затормозил. Когда машина остановилась, он многозначительно посмотрел на меня.
— Я на все сто уверен, что ты не Макбрайд, но когда ты начинаешь рассказывать о своих необычайных талантах, я начинаю кое о чем задумываться.
Я мгновенно понял, куда он клонит.
— Ты хочешь сказать, что я могу вдруг проявить еще и бухгалтерские способности?
— Да.
— Приятель, я даже не могу сосчитать всех баб в моей жизни. Будь я кассиром, я бы пустил по ветру любой банк. А вот Джони любил играть с числами.
Свет сменился, и мы поехали дальше. На окраине города Логан показал мне развлекательные заведения, пользующиеся самым большим успехом. Во многих из них игра только-только начиналась, но через час они будут забиты под крышу. Чуть ли не половина машин на стоянках имели номера других городов и даже других штатов. Линкастл притягивал к себе туристов.
Почти во всех заведениях я заметил маленькие синие знаки на окнах и спросил о них Логана.
— Члены «Бизнес-Группы», — объяснил он. — А «Бизнес-Группа»— детище Серво.
— Что случается, если ты не принадлежишь к ней?
— Ничего страшного. Почти каждое десятое заведение независимо. Дела, правда, у них идут не блестяще, но никакого насилия. Зато если ты член «Группы», и у тебя проблемы с законом, то найдется достаточно денег, чтобы нанять лучших адвокатов. Кроме того, если ты не принадлежишь к «Группе», ты не можешь рассчитывать на богатый ассортимент спиртного в своем баре, и клиенты останутся недовольны.
— А что же наши добропорядочные граждане?
Логан невесело фыркнул.
— Раздавались раньше голоса, что пора, мол, положить конец этому безобразию. Да и сейчас нашлось бы кому сказать, если бы наши безмозглые избиратели выкинули из городского совета торгашей от политики. Но, с другой стороны, их можно понять. В городе сейчас много шальных денег, так что лучше жить припеваючи и ладить с людьми, которые всем этим заправляют.
— А сам-то ты что думаешь по этому поводу, Логан?
Он зло усмехнулся.
— Я вынужден жить по законам, установленным кучкой ублюдков. Они снимают сливки, объедки швыряют избирателям, которые голосуют за них.
— Кто управляет городом сейчас?
— Похоть.
— А серьезно?
— А черт его знает.
— Тебе же все должно быть известно, ты газетчик.
— Да, мне полагается знать многое. Запомни, парень, кто бы ни дергал за веревочки, он делает это под самым надежным прикрытием. Ты даже не можешь себе представить, сколько в этом городе денег, но они не занесены ни в одну бухгалтерскую книгу. Приезжали к нам парни из ФБР и из федерального финансового управления. Потыкались туда-сюда и бессильно развели руками. Они пытались раскачать мэра и городской совет, но никто ничего не знает.
Логан опять резко затормозил перед светофором и искоса посмотрел на меня.
— А собственно, к чему ты клонишь?
— Да так, просто интересно… Высади меня на углу.
Он подрулил к бордюру и остановился. Я вылез из машины и захлопнул дверцу.
— Если ты проживешь достаточно долго, чтобы что-то выяснить, то можешь найти меня в редакции, — сказал он на прощанье.
— О’кей.
— А я пока подумаю над тем, что ты мне рассказал.
— Другого я и не ожидал.
— Где мне искать тебя?
Я засмеялся.
— Не ищи меня, приятель. Я сам объявлюсь. Если буду жив.
Я проводил его машину взглядом, потом зашел в казино и заказал пива. Заведение называлось «Маленькая Богемия». На стекле красовался синий знак. Вдоль стен стояли игровые автоматы, и ни один из них не голодал. Денежный водопад, низвергавшийся в их чрева, нельзя было сравнить с теми жалкими слюнями, которые они пускали время от времени. Гремел проигрыватель-автомат, и в его реве тонул звон пожираемых этими бандитами монет. В глубине зала стояли рулетка и два карточных стола. В центре сверкал хромом и пластиком овальный бар.
Я бросил на стойку двадцать пять центов за пиво.
Вывеска добросовестно извещала, что лица, не достигшие совершеннолетия, не обслуживаются. Но если бы я получил доллар за каждую раскрашенную красотку, которой не исполнилось восемнадцати, мне, наверное, не надо было бы работать всю оставшуюся жизнь. Все они тянули какую-то дешевую бурду и стреляли глазами, выискивая лохов, которые угостили бы их чем-нибудь покрепче.
Я допил пиво и перебрался в другое заведение — без синего знака на окне. Пиво было дешевле, но в зале я не увидел ни единого посетителя. Бармен кормил мелочью допотопный игральный автомат и не сразу заметил меня.
— Где это ты его раскопал? — спросил я.
— А, валялся у босса в подвале. Что вам?
— Пива. А… где люди?
— Вы недавно у нас?
— Да.
— О, они приходят позже. Сначала они гоняются за счастьем, и только потом, выжатые, приходят сюда.
— Поставили бы и у себя несколько игровых автоматов.
— Попробуй скажи об этом боссу. Он у нас пуританин. Один из немногих оставшихся упрямцев, борющихся за чистоту нравов.
— Он не хочет играть по правилам Серво?
— Я думал, вы действительно недавно у нас. — Бармен казался искренне удивленным.
— Имеющий уши да услышит, особенно в этом городе.
— О, да. Еще пива?
— Наливай.
Он подал мне пиво, выпил и сам со мной стаканчик. Потом я спросил:
— Слушай, может, ты сможешь помочь мне. Я ищу девушку. Ее зовут Вера Вест. Она моя родственница. Видишь ли, около пяти лет назад она попала в затруднительное положение. Она работала в банке. Ну, ты помнишь эти историю. Потом пошла по рукам и в конце концов спуталась с Серво.
Бармен выписывал стаканом круги по стойке бара.
— У Серво было много женщин.
— Вера блондинка, настоящая медовая блондинка.
— Хорошо сложена?
Я не мог с уверенностью сказать, но кивнул, предположив, что для такого ангельского личика создатель не мог не подобрать божественное тело.
— Была у него одна красотка, давным-давно. Сногсшибательная баба. Блондинка.
— Помнишь ее имя?
Круги, которые он вырисовывал стаканом, стали больше.
— Приятель, если и помню, то не уверен, что должен назвать его тебе. Я человек семейный, работаю здесь, а остальное меня не касается.
Я попытался разыграть удивление.
— Боишься Серво?
— Не его лично… он слишком большая фигура, чтобы самому мараться кровью. Хватит вопросов.
— Конечно, конечно, — согласился я. — Но, ты знаешь, я бы очень хотел найти ее.
Он говорил больше открытой двери, чем мне.
— Бабы Серво обычно кончают на самом дне. Поищи в районе красных фонарей.
Я проглотил пиво и подвинул ему сдачу.
— Я так и сделаю, спасибо.
Он сгреб мелочь и кивнул. Когда я открывал дверь, он уже скармливал ее реликтовому игральному автомату.
По-прежнему было жарко как у черта в топке. Небо затянуло серой дымкой. На востоке собиралась гроза. Это, казалось, никого не беспокоило на улице. Ведь ненастье можно переждать в любом из этих заведений с синими знаками на окнах.
Я гулял целый час, приглядываясь, чем живет город. Я понял, что Линкастл — уникальное место. Что его делало таким? Многое.
Я видел копов, которые выписывали штраф за стоянку сверх оплаченного времени, а мимо них с места аварии удирала машина с иногородними номерами.
В кондитерской, куда я зашел купить газету, спортивного вида человек запихивал в кейс пачки денег; через минуту он передал деньги другому, ждавшему его в машине.
На улицах то и дело попадались фланирующие красотки. Даже самый неискушенный мужчина понимал, что все их прелести сдаются напрокат.
Около одного из баров владелец заведения помогал полицейским аккуратно усаживать в патрульный автомобиль состоятельного, судя по виду, клиента и приказывал отвезти его на вокзал и проводить до купе.
Все мальчишки — чистильщики ботинок брали за работу не меньше полудоллара, да еще и были недовольны, если не получали кроме этого на чай.
О, Линкастл — очень интересный город. Очень.
Потом я увидел Линдса. Он пил «коку» за прилавком недавно перестроенного старого универсама. Наверху сияла неоновая вывеска «Филберт», а надписи на стеклах свидетельствовали о том, что здесь продается все: продукты и лекарства, соки и воды, пиво и вина, скобяные товары и краски, товары для дома и множительная техника, фото- и канцелярские товары.
Я зашел и сел рядом с ним.
— Привет, приятель, — небрежно бросил я ему. Он даже не взглянул на меня, только лицо его надулось и побагровело. Я вежливо поинтересовался:
