6
Бен Уолкер, бывший шеф полиции округа Грант, занимал кабинет рядом с залом заседаний. Каждый день Бен усаживался за большой стол, занимавший едва ли не все пространство комнаты. Тот, кто хотел говорить с ним, вынужден был сидеть за другим концом деревянного мамонта, упираясь коленями в ножки, а спиной – в стену. По утрам мужчины – а тогда в отделении работали исключительно мужчины – приходили выслушать задания на день, после чего расходились, а шеф запирал дверь. С этого момента и до конца рабочего дня его никто не видел. Вечером Бен садился в автомобиль и проезжал два квартала до ресторана, где съедал свой ужин.
Первое, что сделал Джеффри, когда сменил шефа, это – выбросил стол Бена. Дубовое чудовище пришлось разобрать, иначе он не протиснулся бы в дверь. В кабинете Бена Джеффри устроил кладовку, а сам въехал в маленький офис в передней части помещения. В один спокойный уикэнд Джеффри вставил венецианское окно: через него он мог наблюдать за сотрудниками, и сам тоже был у всех на виду. На окне были жалюзи, но закрывал он их редко. Джеффри поставил себе за правило держать дверь кабинета открытой.
Он смотрел на пустую комнату, а голову одолевали неотвязные мысли: что же его люди думают о гибели Дженни Уивер? Джеффри испытывал страшное чувство вины, хотя мозг говорил ему, что выбора у него не было. Каждый раз, когда он думал об этом, у Джеффри перехватывало дыхание. Казалось, что в легкие поступает недостаточно кислорода. Он не мог отогнать осаждавшие его вопросы. Принял ли он правильное решение? Убила бы Дженни того подростка? Сара, похоже, считает, что убила бы. Вчера вечером она сказала что-то насчет двоих мертвых подростков вместо одного. Это – если бы Джеффри не остановил девочку. Конечно, Сара очень много всего говорила, но эти слова его не успокоили.
Джеффри прижал к лицу руки и оперся головой о большие пальцы. Он думал о Саре. Иногда в своих анализах она доходила до крайности. Самой сексуальной чертой Сары был ее рот. Лучше бы ей помолчать и использовать его по другому назначению, а не пускаться в пространные рассуждения.
– Шеф?
В двери стучал Фрэнк Уоллес.
– Входи, – пригласил Джеффри.
– Жарища на улице, – сказал Фрэнк, словно извиняясь за отсутствие галстука.
На нем был черный дешевый костюм. Верхняя пуговица рубашки расстегнута. Джеффри заметил под ней пожелтевшее нижнее белье. От Фрэнка, как обычно, разило табаком. Очевидно, прежде чем пройти к Джеффри, он выкурил сигарету возле черного хода. «Как может человек добровольно пыхтеть сигаретой в такую погоду?» – удивился Джеффри.
Фрэнк мог бы оказаться на месте Бена Уолкера, если бы захотел. Конечно, старый коп был слишком умен, чтобы пойти на эту должность. Фрэнк отработал всю жизнь в округе Грант и видел все перемены. Однажды Фрэнк сказал Джеффри, что должность шефа полиции должен исполнять молодой человек, но тогда, как и сейчас, Джеффри думал, что Фрэнк имеет в виду глупого человека. В первый год в Гранте Джеффри понял, что никто в здравом уме не взвалил бы на себя такую ответственность. Но было уже поздно. К тому же он встретил Сару.
– Неспокойный уикэнд, – сказал Фрэнк и подал Джеффри отчет. Папка была толще обычного.
– Да, – Джеффри указал ему на стул.
– Ограбление химчистки. Марла тебе докладывала? Затем… два-три задержания за езду в нетрезвом состоянии, обычные беспорядки в колледже – пьянка и прочее. Две домашние разборки. Уголовные дела не возбуждены.
Джеффри слушал вполуха, пока Фрэнк читал. Список и в самом деле был длинным и пугающим. Трудно представить, что творится в большом городе, если в Гранте столько проблем. Обычно здесь было намного спокойнее. Конечно, жара вызывает у людей агрессию – Джеффри знал это из своего долголетнего опыта.
– Так-то вот, – заключил Фрэнк.
– Понятно, – ответил Джеффри.
Побарабанив пальцами по бумагам, он перекинул через стол дело Дженни Уивер.
Фрэнк глянул на папку скептически, будто ему показали астрологический прогноз, затем взял в руки и начал читать. Фрэнк давно был на службе и думал, что видел все, однако, дойдя до фотографий, сделанных Сарой, не смог скрыть своего потрясения.
– Царица небесная! – пробормотал Фрэнк и полез в карман пиджака.
Вытащил сигареты. Вспомнив, где находится, положил их обратно. Закрыл папку, не дочитав документ.
– Ребенка она не рожала, – сказал Джеффри.
– Да, – ответил Франк и закашлялся.
Ему было пятьдесят восемь лет, и он мог бы уже уйти в отставку с хорошей пенсией. Зачем он продолжал работать, оставалось загадкой. Случаи, подобно нынешнему, должно быть, заставят Фрэнка задуматься, чего ради он каждое утро является в отделение.
– Что это? – спросил Фрэнк. – Господи, помилуй!
– КПЖГ, – сказал Джеффри. – Калечащие повреждения женских гениталий. Это традиционно практикуется у многих народностей Африки и Ближнего Востока. – Он поднял руку, предваряя следующий вопрос Фрэнка. – Я знаю, что ты думаешь. Они – баптисты, а не мусульмане.
– Откуда тогда она подхватила эту идею?
– Это мы и собираемся выяснить.
Фрэнк помотал головой, словно пытаясь стереть из головы увиденную картину.
– Доктор Линтон сделает сегодня сообщение, – сказал Джеффри.
И смутился, оттого что столь официально назвал Сару. Фрэнк играл с Эдди Линтоном в покер. Сара выросла на его глазах.
– Девочка тоже придет? – спросил Фрэнк, имея в виду Лену.
– Конечно, – ответил Джеффри и посмотрел ему прямо в глаза.
Фрэнк нахмурился, не скрывая, что он этого не одобряет.
Каким бы ни был Фрэнк женофобом, возможно, расистом и, несомненно, противником приема на работу молодых людей, к Лене он относился бережно. У него самого была дочь ее возраста. Когда Джеффри поставил ее с ним в пару, старый коп яростно возражал. Каждую неделю приходил к Джеффри и просил, чтобы Лену от него убрали, и каждую неделю Джеффри уверял Фрэнка, что тот привыкнет. Одной из причин, по которой Джеффри, пришлого человека, утвердили на пост шефа полиции, явилось желание администрации вытащить город из каменного века. Джеффри взял Лену из полицейской академии и сделал первой женщиной-детективом в своем отделении.
Сейчас Джеффри не знал, что делать с Леной. Временно, пока не зажили руки, приставил к ней Брэда Стивенса. Надеялся, что на центральном участке она быстрее придет в норму. В прошлом месяце она получила от врача разрешение вернуться к активной работе, однако Лене пока придется повременить, прежде чем она приступит к исполнению своих прежних обязанностей. Что до Фрэнка, то, когда она с ним здоровалась, он не мог даже посмотреть ей в глаза. Он тысячу раз говорил Джеффри, что женщинам в полиции не место. Похоже, что нападение на Лену он считал подтверждением своих слов.
Джеффри был с ним не согласен. Женщины-полицейские хорошо зарекомендовали себя на службе. В идеале полиция должна быть отражением общества. К своей работе Лена относилась вдумчиво. Она умело общалась с правонарушителями, знала, как следует говорить с женщинами, жертвами преступлений. Полицейским-мужчинам этого умения не хватало. Более того, она и в других женщинах пробудила желание работать в полиции. Сейчас в патруле трудились пятнадцать женщин. Когда Бен Уолкер оставил свой пост, женщины под его началом работали лишь секретаршами. Несмотря на такой прогресс, Джеффри вспоминал о том, через что пришлось пройти Лене, и ему хотелось запереть ее в доме и выставить на улице вооруженную охрану, чтобы никто не посмел ее снова обидеть.
Фрэнк нарушил его размышления.
– Наверное, придется провести внутреннее расследование случившегося? – спросил он и взял за уголок папку. – Я имею в виду дело Уивер.
Джеффри кивнул и откинулся на спинку стула.
– Сегодня утром я говорил с мэром. Хочу, чтобы вы взяли показания у Брэда и Лены. Прокурором выступит Бадди Конфорд.
– Он же государственный защитник, – возразил Фрэнк.
– Да, но не в этом случае, – сказал Джеффри. – Это касается матери девочки. В отношении таких дел город хочет подстраховаться. Возможно, слушания будут публичными. Не знаю.
Джеффри пожал плечами.
– Она угрожала человеку оружием и все такое… Не так все просто, понимаете?
– Да, – ответил Фрэнк. – Понимаю.
После небольшой паузы спросил:
– А что будет с тобой, шеф?
Джеффри чувствовал, что уверенность его поколебалась. К нему вернулось чувство потерянности, которое он испытал накануне с Сарой, на сердце навалилась тяжесть. Он никогда ни в кого не стрелял, и уж тем более не убивал девочек. Он прокручивал эпизод с Дженни, разбирал все по минутам, старался найти момент, где переговоры дали сбой. Должно быть, он сказал или сделал что-то не то, иначе она отвела бы пистолет. Должна была быть альтернатива.
