Джеффри отвернулся, смутившись от собственных мыслей. После того что с ней произошло, неэтично смотреть на Лену такими глазами.
– Миссис Уивер? – сказала Лена.
Она протянула руку, и Джеффри съежился, как и Дотти Уивер. Она оба смотрели на открытую ладонь Лены. Шрам был воистину ужасен. Только Сара осталась спокойной.
Лена, смутившись, убрала руку.
– Я – детектив Лена Адамс. Страшно сожалею о вашей потере.
– Благодарю вас, – вымолвила Дотти.
Грубоватый выговор уроженки Среднего Запада резко контрастировал с мягким южным произношением Лены.
Лена уселась за стол против Сары и Дотти, сложила перед собой руки, снова привлекая внимание к своим шрамам. Джеффри почти ожидал, что она снимет туфли и положит на стол ноги.
– Мне очень жаль… – Дотти запнулась и замолчала.
Выдержав паузу, она продолжила:
– Я имею в виду то, что произошло с вами.
Лена кивнула, опустила голову: по-видимому, брала себя в руки. Джеффри научил молодого следователя одной из уловок, применявшихся при допросе, – длинная пауза – лучший помощник копа. Нормальные люди не выдерживают молчания и стараются что-то сказать. Делают это в большинстве случаев неосознанно.
– И ваша сестра… – продолжила Дотти. – Она была чудесным человеком. Я знала ее по научной выставке. Дженни любила точные науки. Она была…
Грудь Лены поднялась и опустилась, но это было ее единственной реакцией.
– Сибил была настоящей учительницей, – сказала Дотти. – Ей нравилось учить детей.
В комнате снова стало тихо. Джеффри посмотрел на Сару. Из конского хвоста выбились пряди темно-рыжих волос и прилипли к шее. Очки, что недавно криво сидели на носу, теперь так же криво торчали на голове. Она смотрела на Лену, как на змею, словно пытаясь понять, ядовитая она или нет.
– Вы хотите, чтобы мы связались с вашим мужем, миссис Уивер? – спросила Лена.
– Дотти, – поправила она. – Я ему уже сообщила.
– Он придет на похороны?
Дотти покрутила на запястье тонкий серебряный браслет и обратилась к Саре:
– Вы ее вскрывали?
Сара открыла рот, чтобы ответить, но Лена ответила за нее.
– Да, мэм, – сказала Лена. – Доктор Линтон провела вскрытие. Я при этом присутствовала. Мы хотели позаботиться о Дженни после ее смерти.
Дотти переводила взгляд с Лены на Сару. Неожиданно склонилась над столом, ссутулилась, словно получила удар в солнечное сплетение, и всхлипнула.
– Она была моим единственным ребенком.
Сара хотела погладить женщину по спине, но Лена остановила ее взглядом. Сама подалась вперед и взяла Дотти за руку:
– Я знаю, что значит терять близкого человека. Знаю.
Дотти сжала руки Лены:
– Мне это известно.
Джеффри затаил дыхание. Он ждал этого момента. Лена нашла подход к женщине.
– Что случилось с ее отцом? – спросила Лена.
– О! – Дотти вынула из сумки платок. – Вы знаете. Мы не ладили с мужем. Он хотел от своей жизни чего-то особенного, а кончил тем, что сбежал с собственной секретаршей.
Она повернулась к Саре:
– Вы знаете, каковы мужчины.
Джеффри почувствовал легкое раздражение, потому что она явно имела в виду его неверность. Вот что значит – жить в маленьком городе.
– Он на ней так и не женился, – сказала Дотти. – На секретарше.
На губах промелькнула торжествующая улыбка.
– Моя лучшая школьная подруга прошла через это, – сказала Лена, перекидывая к Дотти Уивер более прочный мостик. – Ее отец поступил точно так же. Просто в один прекрасный день собрал вещички и ушел, не оглянувшись. С тех пор они его не видели.
– О нет. Сэмюел действовал иначе, – возразила Дотти. – Во всяком случае, поначалу. Он виделся с Дженни раз в месяц, пока не перебрался в Спокейн. Это в Вашингтоне.
Лена кивнула и Дотти продолжила:
– Последний раз он ее видел чуть больше года назад.
– Какова была его реакция на смерть дочери?
– Он плакал, – сказала она, и по ее щекам тоже потекли слезы.
Она повернулась к Саре, возможно, потому, что Сара знала ее дочь:
– Она была такой хорошей. У нее было доброе сердце.
Сара кивнула, но Джеффри видел, что ей неловко от того, как Лена вела беседу.
Дотти высморкалась, и ее слова стали более отчетливыми:
– Она связалась с этой компанией. И Паттерсоном.
– Марк Паттерсон? – спросила Лена, имея в виду подростка, которого Дженни грозилась убить.
– Да, Марк.
– Она с ним встречалась?
Дотти пожала плечами:
– Трудно сказать. У них была компания, и Дженни дружила с его сестрой Лэйси.
– Лэйси? – переспросила Сара, потом поняла, что прервала беседу и кивнула Дотти, чтобы та продолжала.
– После того как муж оставил семью, мы с Дженни были очень близки – скорее подруги, чем мать с дочерью. Она очень помогла мне пережить то, что случилось. Возможно, я слишком ее опекала. Наверное, мне следовало дать ей больше свободы.
Дотти снова помолчала.
– Просто Марк мне казался совершенно безобидным. Летом он у нас стриг траву и делал другую работу по дому – хотел заработать.
Она грустно рассмеялась.
– Я его считала хорошим мальчиком. Думала, что могу ему доверять.
Лена не позволила ей развивать эту тему.
– Когда Дженни подружилась с Лэйси?
– Около года назад. Они вместе ходили в церковь. Я думала, что это хорошо, но эти подростки… Не знаю. Казалось бы, церковь – безопасное место для ребенка, но…
Она покачала головой.
– Я не знала, – сказала она. – Я даже не догадывалась, что она беременна, а уж тем более…
Лена едва заметно кивнула Саре. Джеффри видел, что Сара напряглась, приготовляясь сообщить новость.
– Дотти, я вчера осмотрела Дженни.
Дотти крепко сжала губы и приготовилась слушать.
– Дженни не была беременна, – сказала Лена. – Там, на катке, был не ее ребенок.
Мать в недоумении переводила взгляд с Сары на Лену. Она была слишком потрясена, и ее взгляд выражал открытое недоверие.
– Лена права, – вмешалась Сара. – Она не была беременна, хотя должна заметить, что полгода назад у нее были сексуальные отношения.
Губы Дотти безмолвно шевелились. Она улыбнулась, по видимому, посчитав, что услышала хорошую новость.
– Значит, она этого не делала? Она не убила ребенка?
– На самом деле мы пока не знаем, что произошло, – ответила Лена.
Она помолчала, разглядывая руки, в этот раз не преднамеренно. Потом снова взглянула на Дотти. Когда заговорила, голос ее звучал очень тихо. Она смотрела на мать, словно Сары не было в комнате.
– Я высказываю лишь свое мнение, мэм, но из всего, что я узнала о вашей дочери, могу сделать вывод, что она не виновата в том, в чем ее обвиняют.
Мать вздохнула с облегчением, потом снова заплакала и прижала к носу платок.
– Она была такой доброй, – сказала она. – Она не могла этого сделать.
И повернулась к Саре за подтверждением.
– Она была такой хорошей девочкой.
Сара снова кивнула, слабо улыбаясь.
– Она говорила, что будет врачом, – сказала Дотти, обращаясь к Саре. – Говорила, что хочет помогать детям, как это делаете вы.
Сара неловко улыбнулась, и Джеффри заметил виноватое выражение ее глаз.
Лена вмешалась в этот разговор:
– Вы говорили о компании Дженни… Она дружила с детьми Паттерсонов?
– Да, с Марком и Лэйси.
– Она ходила с ними в церковь? До последнего времени?
– Восемь месяцев назад перестала ходить, – ответила Дотти. – Не знаю, почему. Сказала, что вообще никуда больше ходить не хочет.
– Стало быть, это началось с января?
– Наверное.
– Сразу после Рождества?
Дотти кивнула.
– А что могло тогда произойти? Может, она на кого-то обиделась? Или поругалась с Марком Паттерсоном?
– Нет, – твердо ответила Дотти. – Через неделю после Рождества церковь устроила поездку. Они отправились кататься на лыжах в Гэтлинбург. Я не хотела, чтобы на праздники она уезжала из дома, но Дженни настаивала. К тому же она порадовала меня хорошими отметками в школе…. – Дотти замолчала.
– Итак, дома ее не было неделю?
– Да, но тогда я сама ездила к сестре в Огайо: она тогда плохо себя чувствовала. – Дотти сжала губы. – За два месяца до этого Юнис диагностировали эмфизему. Сейчас ей лучше, но тогда у нее было тяжелое время.
– Значит, Дженни была дома одна?
– Нет, – Дотти решительно покачала головой. – Конечно, нет. Она была у Паттерсонов три или четыре дня, а потом и я вернулась.
– Для нее это было обычно – жить у Паттерсонов?
– Да, – сказала Дотти. – Каждый выходной либо Лэйси была у нас, либо Дженни гостила у Паттерсонов.
– Вы хорошо знаете Паттерсонов?
– Тедди и Грейс? – Она кивнула. – Да, они оба ходят в церковь. Тедди мне не особенно нравится.
