Лэнг напрягся и несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, пытаясь расслабить мышцы и успокоить мысли. Давным-давно, еще во время обучения, он усвоил, что излишнее напряжение влечет за собой ошибки, которые могут означать смерть. Впрочем, и о напряжении, и об обучении он забыл, как только дверь медленно отворилась внутрь — темный прямоугольник на фоне бледного участка стены, который освещала опущенная к полу лампа.
Лэнг хотел было кинуться всем весом на дверь и притиснуть пришельца к косяку, но сдержал этот порыв. Слишком легко было бы незваному гостю сбежать в холл или выстрелить сквозь дверь. Так что Рейлли выждал до тех пор, пока на освещенном фоне не вырисовался целиком силуэт мужчины. Темная фигура протянула руку и бесшумно прикрыла дверь. В ладони что-то сверкнуло.
Лэнг нисколько не сомневался в том, что это оружие. Он чувствовал, как в нем, больно обжигая, вскипает гнев из-за участи Джанет и Джеффа, но заставил себя ждать.
До тех пор пока пришелец не повернулся от закрытой двери. Тогда Лэнг шагнул вперед и оказался перед ним. Не успев даже мысленно отметить ошеломленное выражение его лица, Рейлли, словно топором, рубанул левой рукой по правому запястью незнакомца. Таким ударом вполне можно сломать мелкие кости или хотя бы выбить оружие. Одновременно Лэнг ударил ребром раскрытой правой ладони по горлу противника. Если все сделать правильно, то любой боец выйдет из строя. Он будет способен думать лишь о том, как набрать в грудь воздуха через разбитую гортань, и ему станет не до сопротивления.
Своей цели Лэнгу удалось достичь лишь отчасти. Что-то брякнулось на пол, а человек — все тот же черный силуэт — громко охнул и попятился. Во время атаки Рейлли не удалось полностью сохранить нужное положение. Он подался следом за противником, в движении перенес вес на одну ногу и попытался, вложив всю свою силу, ударить кулаком туда, где сходятся нижние ребра, в солнечное сплетение, чтобы человек сложился вдвое, прямо как перочинный ножик. Увы, Лэнг угодил по ребрам.
Противника швырнуло в сторону, он споткнулся о кресло, парное тому, в котором сидел, дожидаясь его, Лэнг, и растянулся на полу. Рейлли включил верхний свет.
Вошедший, поспешно вскочивший на ноги, был одет в черные джинсы, рубашку того же цвета, а на руках у него были кожаные перчатки. Комплекция примерно такая же, как у Лэнга, неопределенного возраста. Он попятился и сунул руку в карман, измеряя взглядом расстояние до двери.
Лэнг выхватил из-за пояса «браунинг», сдвинул предохранитель и сжал оружие обеими руками.
— Лучше не шевелись, засранец!
Вместо ответа щелкнуло и сверкнуло на свету открывшееся лезвие выкидного ножа. Незнакомец нетвердо держался на ногах после полученных ударов, но метнулся вперед.
Как матадор, уворачивающийся от быка, Лэнг отступил на полшага и со всей яростью, накопленной им за время, прошедшее после гибели Джанет и Джеффа, тяжелым пистолетом ударил нападавшего по затылку. В глубине души он больше хотел раскроить ему череп, нежели получить ответы на свои вопросы.
Удар отдался так, что у Рейлли затряслись руки. Незнакомец рухнул на пол, словно марионетка, у которой перерезали ниточки.
Лэнг ткнул каблуком по руке, державшей нож. Пальцы разжались. Рейлли пинком отправил нож в противоположный угол комнаты, в следующее мгновение поставил колено на спину своего непрошеного гостя, прижал ствол «браунинга» к его затылку, а левой рукой принялся обшаривать карманы.
Ничего. Ни бумажника, ни денег, ни какого бы то ни было удостоверения личности. Все это само по себе служило чем-то вроде документа. Профессиональный убийца не должен носить с собой ничего, дающего хоть какую-то информацию о нем самом и о его заказчиках.
Даже на воротничке его футболки, внутри, не было ярлычка. Зато на шее у грабителя оказалась серебряная цепочка, скорее шнурок плоского плетения, на котором женщина могла бы носить кулон или медальончик. Лэнг взялся за него, чтобы снять.
Тут парень рванулся с такой силой, что Рейлли отлетел в сторону, прямо как неосторожный наездник на родео со спины мустанга.
Он перекатился, поднялся на колени и снова вскинул пистолет обеими руками.
— Извинись, поганец!
Пришелец неуверенно поднялся на ноги и вновь смерил взглядом расстояние до двери, находившейся у Лэнга за спиной. Тот подумал, что он сейчас ринется вперед и попытается вырваться в холл. Но незваный гость резко повернулся и бросился к стеклянной двери, выходившей на узкий балкон.
Лэнг поспешно вскочил и заорал:
— Стой, ты же не…
Но оказалось, что «да». Парень пробил стекло и перевалился через перила. Сверкая в свете лампы, на пол посыпались осколки, острые и длинные, как кинжалы. С хрустом давя стекло ногами, Лэнг отодвигал засов на двери, ставший вдруг непослушным. Впрочем, он быстро сообразил, что открывать дверь вовсе не обязательно, и попросту влез в дыру, пробитую самоубийцей. На балконе двадцать четвертого этажа Рейлли слышал звуки уличного движения и слабый звон осколков, продолжавших вываливаться из рамы.
Внизу, вокруг тела, лежавшего с неестественно вывернутой ногой, уже собралось человек шесть или семь. Лэнг распознал униформу ночного швейцара, когда тот вскинул голову, указывая пальцем наверх. Его раскрытый рот походил на черную букву «О».
Лэнг вернулся в комнату, набрал по телефону 911 и узнал, что полиция и «Скорая помощь» уже выехали. Тогда он положил «браунинг» на место, в ящик тумбочки, и поспешно осмотрел гостиную. Два кресла перевернуты, коврик, лежавший перед дверью, отброшен в сторону и скомкан. Нож с выкидным лезвием зловеще сверкает из-под столика. Возле кушетки валяется еще один, с широким изогнутым лезвием и узкой вычурной рукоятью. Джамбия, поясной кинжал арабов-кочевников, распространен у них ничуть не меньше, чем галстук у жителей Запада.
Раздался продолжительный и требовательный звонок в дверь, и в этот миг Лэнг заметил что-то блестящее под складкой скомканного ковра.
— Иду! — крикнул он, нагнулся и поднял находку.
Серебряная цепочка. Наверное, когда он скинул с себя Лэнга, она и сорвалась с его шеи. На цепочке оказалась подвеска — незамкнутый круг размером с двадцатипятицентовую монету, разделенный на четыре треугольника, сходящихся в центре. Такого предмета или рисунка Лэнг никогда не видел, но все же находка вызывала у него какие-то смутные ассоциации, что-то напоминала.
Но что?
Он сунул цепочку в карман рубашки, чтобы еще посмотреть и подумать на досуге, и открыл дверь.
В холле он увидел троих. Двое были в форме, а третий, худощавый чернокожий мужчина, продемонстрировал ему бумажник с полицейским значком.
— Франклин Морс, полиция Атланты. Вы Лэнгфорд Рейлли?
— Да. Прошу вас. — Лэнг распахнул дверь шире.
Морс окинул быстрым взглядом разгромленную комнату.
— Не желаете рассказать, что тут произошло?
Лэнг заметил, что двое полицейских в форме расположились так, чтобы он не смог накинуться на обоих сразу, если ему вдруг придет в голову такая мысль. Стандартная процедура, особенно когда неизвестно, с кем — потерпевшим или преступником — ведет разговор детектив.
— Конечно. Присаживайтесь. — Лэнг закрыл дверь.
— Нет, спасибо. — Морс покачал головой. — Через несколько минут подъедут криминалисты. Итак, мистер Рейлли, я вас слушаю.
Лэнг рассказал, что произошло, не упоминая, впрочем, о цепочке. Он совершенно не желал расставаться с единственной уликой, могущей вести к организации, которую, как он подозревал, местные копы не смогут не только одолеть, но и даже представить себе. Объяснять, что он ждал вторжения и был готов к нему, тоже не следовало. Ему вовсе не хотелось подталкивать полицию к проведению глубокого расследования, к тому же Рейлли был уверен в том, что все сказанное им будет истолковано как бред или выдумка поклонника теории заговоров.
Едва он успел закончить, как в дверь постучали. Морс открыл сам и впустил лысоватого мужчину с фотоаппаратурой, которая самым лучшим образом сгодилась бы для научно-фантастического фильма, и молоденькую чернокожую женщину с чемоданчиком. Лэнг не мог не восхититься тем, что они сразу почувствовали себя как дома.
Морс кивнул им, как будто соглашался с чем-то таким, чего Лэнг не слышал, потом уточнил:
— Говорите, он ворвался сюда с двумя ножами, а потом решил выйти самым коротким путем, лишь бы не оставаться с вами в одной комнате? Так, что ли, мистер Рейлли?
— Именно так.
— Как-то плохо верится, чтобы домушнику так не хотелось в тюрягу, что он предпочел расшибить себе башку. С нашими судами он огреб бы не слишком много. Вы точно помните, что не уговорили его выкинуться через стекло? Как-нибудь убедительно… джиу-джитсу или еще чего в этом роде? Чего уж там? Основания у вас были, если, конечно, дело происходило так, как вы говорите.
