— Она была сегодня с вами на ужине у мисс Джоанны Хартман, — объяснил Маллори.
— Ага, значит, эта Грейс… — протянул Бруно. — А-а-а… Только дошло. Гаденыш вспомнил, что умеет кусаться… Он подал официальную жалобу?
— К сожалению, не понимаю вас, — развел руками инспектор. — Грейс Пакард мертва. Ее труп обнаружен меньше часа назад на углу Доб Керт. Перелом шейных позвонков.
Над мастерской повисла тишина. Двое полицейских пытливо наблюдали за Фокнером. Казалось, он был немного обеспокоен известием.
— Не хотите по глоточку? — предложил хозяин, приложив ладонь ко лбу.
— Нет, благодарим вас, — с вежливой решимостью отклонил угощение Маллори.
— А я выпью, — заявил Бруно. — В такие сообщения не верится на трезвую голову. — Он подошел к камину и швырнул в огонь почти целую сигарету. — Говорите, ее нашли с час назад?
— Да.
Фокнер бросил взгляд на часы. Одиннадцать тридцать пять вечера.
— Во сколько она ушла от вас? — оторвал его инспектор от созерцания циферблата.
Фокнер медленно повернул к ним помрачневшее лицо.
— С чего вы взяли, что она вообще тут была? — с досадой спросил он. — Или вы допрашивали Джоанну?
— Ни в коем случае не стал бы беспокоить мисс Хартман, — твердо сообщил Ник Миллер. — Я просто недавно звонил туда. Судя по звукам, веселье было в самом разгаре. Трубку сняла горничная. Она-то и сказала мне, что вы ушли вместе с девушкой.
— Признаюсь, она была здесь. Не больше десяти минут. Я сам вышел из дома в половине одиннадцатого.
— Следовательно, она была убита сразу же после ухода от вас, — пришел к выводу Маллори.
— Любовник Дождя?
— Пока не уверены. Хотя похоже.
— Два трупа за неполных двое суток… — задумчиво протянул Фокнер. — Круто берет…
Миллер с удивлением следил за каждым его движением. Бруно уже стряхнул с себя первый шок и замешательство. Похоже, что чудовищная ситуация просто позабавила Боксера, напомнила ему какие-то веселые хитросплетения и аналоги. Любопытно, что у этого атлета на сердце?
— С моей стороны не будет нескромностью спросить: «Я — главный подозреваемый?»
— Это просто неофициальная беседа, цель которой — помочь следствию нащупать верный путь, — сухо уведомил Маллори. — Естественно, ваше право вызвать адвоката.
— Он на вечеринке у Джоанны. Не собираюсь выдергивать его оттуда; пусть развлекается. Обойдемся без него. Ну, смелей. Помогу, чем смогу.
— В начале нашего визита вы обронили загадочную фразу, — осторожно напомнил Миллер. — Что-то об умении кусаться… Что или кого вы имели в виду?
— Попробую объяснить. Последние несколько дней я вкалывал как каторжный и совершенно забыл о дне рождения Джоанны и что обещал быть на ужине. Мой приятель, Джек Морган, заехал за мной. По пути мы заглянули в ресторанчик «Кинг Армз» неподалеку, на улице Лейзер. Мы только присели там, когда появилась девушка.
— Она первая заговорила с вами? — предположил Маллори.
— Наоборот, я сам заигрывал с ней. Сразу признаюсь, что с определенной целью. Она ждала своего кавалера, а тот запаздывал. Я решил пригласить ее на вечеринку.
— Зачем?
— Я давно по горло сыт напыщенными чопорными куклами, с которыми любит возиться Джоанна. Я надеялся, что эта куколка раскачает, заведет их, одним словом, как красная тряпка для быка. А она была — первый сорт. Спросите своего Миллера. Насколько я мог заметить, его полицейское высочество уделило ей порядком внимания. Шлюха что надо! Смазливая мордочка, отличные волосы, юбчонка, скроенная из носового платка…
— Когда я уходил, вы всего минут двадцать как пришли, — заметил Миллер. — Недолго вы веселились…
— С полчаса, верно.
— Значит, девушка вышла с вами?
— Ради Бога, сколько можно спрашивать! — процедил Бруно и склонился к Маллори. — Может, по стаканчику?
— Благодарю, нет.
— Тогда выпью сам, — хозяин обошел стойку бара и вынул непочатую бутылку виски. — Совершенно неожиданно обстоятельства приняли нежелательный оборот, — пританцовывая, напевал он, приближаясь к ним с полным стаканом в руке.
— Вы говорите, что она находилась у вас в гостях не долее десяти минут.
— Вот именно.
— Не больше?
— Согласись я с ней переспать, бедная шлюшка осталась бы в живых. Но я отказался.
— Тогда для чего вы ее привели сюда?
— Позировать. — Бруно сделал несколько больших глотков и налил новую порцию. — Я предложил ей пятерку за четверть часа работы в студии.
На мгновение Маллори потерял власть над собой и с недоверчивым удивлением глянул на сержанта.
— Так уж вышло, — позвякивая кубиками льда в стакане, продолжал Фокнер, — что я ваятель. Незавершенная скульптура на подиуме за вами — композиция, над которой бьюсь для нового центра Симпсона. Название уже есть — «Ночные страхи». Сделано все простенько: железный прут, гипс, немного проволоки. Мне подумалось, что, может, пятая фигура уравновесит композицию. Я решил проверить, привел Грейс и поставил ее рядом с готовыми статуями.
— И за это заплатили пять фунтов? — с сомнением спросил Маллори.
— Если быть точным, десять. Горело выяснить сразу. Она как раз оказалась под рукой.
— К какому выводу вы пришли? — поинтересовался Миллер.
— Все еще думаю…
— Что ж, нам пора, — обронил Маллори, — работа ждет. Возможно, еще придется вас побеспокоить для уточнения некоторых подробностей, так что не удивляйтесь.
Полицейские направились к выходу. Фокнер щелкнул замком и задержался ладонью на ручке двери:
— А что с ее ухажером? Она обращалась к нему, кажется, Харолд.
— Объясните поподробнее, о чем вы?
Бруно беззаботно рассмеялся.
— Я-то думал, вы примчались по его доносу. Он пришел в бар, когда мы втроем уже выходили — Грейс, Джек и я. Разыгралась маленькая сцена. Ничего такого, с чем бы я не справился. Парнишка был в бешенстве, правда, не столько из-за меня, сколько из-за девицы.
— Любопытно, — заметил инспектор, — очень любопытно. Мы им займемся.
Маллори, поклонившись, шагнул за порог. Миллер двинулся следом, но Фокнер остановил его прикосновением руки.
— Пару слов по личному делу, — мягко сказал он, хотя в глазах его зажглась угроза. — На будущее советую держаться подальше от моей невесты. Жаль, что вы, сукины легавые, двадцать четыре часа в сутки «при исполнении», — язвительным шепотом добавил он.
Миллер не принял вызов.
— Спокойной ночи, мистер Фокнер, — как можно официальнее простился он и вышел.
Бруно с яростью хлопнул дверью и прижался горячим лбом к косяку. Через минуту его злость улеглась. Он вернулся в мастерскую и снял чистый лист с эскиза.
Он придирчиво выбрал отточенный карандаш, еще раз задумчиво глянул на рисунок и смелыми штрихами начал набрасывать еще одну, пятую тень, к уже готовым четырем «Ночным страхам».
Дождь на улице ничуть не унимался. Ник и Маллори разместились в машине, выделенной инспектору, где их ждали водитель и Брейди.
— Что ты на это скажешь? — спросил Маллори.
Миллер пожал плечами:
— Сразу не разберешь, Фокнер человек незаурядный, талант… Вы поверили в эту сказочку, что он привел девушку просто как натурщицу?
— Слишком невероятная история, хотя по своему опыту знаю, что самые сумасбродные рассказы чаще всего оказываются правдой. Ложь всегда гладенько прилизана и ничем вроде не отличается от серой действительности. Но в одном он точно прав: парня, этого жениха, надо вычислить. — Он обернулся к Брейди, сидевшему сзади: — Займись. Кавалера зовут Харолд. Больше ничего не известно. Может, отец девушки сообщит подробности? Когда добудешь адрес, сразу же туда, хватай парня — и в участок.
— А что мне? — спросил Миллер.
— Вернись на эту злополучную попойку, поболтай с хозяйкой, прощупай версию Фокнера. До сих пор не пойму, почему он так быстро ушел оттуда. Когда управишься, тоже ко мне. Ну все, за дело. Я подвезу Брейди.
Автомобиль тронулся, пробивая капотом сплошную стену дождя. Миллер глядел ему вслед, пока огни не исчезли во тьме, глубоко вздохнул и опустился за руль своего мини-«купера». Повторный визит к мисс Джоанне Хартман определенно был ему не в радость.
Веселье уже угасло, почти все гости разошлись, а задержавшиеся по просьбе хозяйки Джек Морган и Фрэнк Марлоу присели вместе с Джоанной и ее теткой возле бара выпить по последней «на посошок».
У двери глухо забубнил гонг. Джоанна удивленно поморщилась.
— Кого это принесло на ночь глядя?
— Наверное, Бруно пришел просить прощения, — кисло предположила тетя Мэри.
— Ничего не выйдет. На этот раз ни-че-го! — отчеканила племянница. — Пусть остается за дверью.
Гонг зазвучал вновь. Фрэнк Марлоу приподнялся в кресле:
