Нед перебрал снимки.
— Да, я ее знаю. Гарриет… фамилию не помню. Так? Не думаю, что она была тут. На вечер пришли человек двадцать, но, мне кажется, ее я не видел.
— Но она заходила сюда?
— Да, время от времени. Я смотрел по телевизору «День» и подумал, что это, возможно, она.
— Поспрашиваешь про нее?
— Конечно.
— А что такое «День»? — спросила Меган.
— Дневные новости на канале «ТВ-3», — пояснил Нед и добавил: — В пятницу вечером я ее здесь определенно не видел. Впрочем, меня не удивит, если окажется, что она побывала на чтениях в каком-нибудь другом месте.
— Спасибо, Нед.
— Не за что. Заходи. Я сейчас пополняю отдел поэзии.
Когда они вышли на улицу, Коннел спросила:
— У тебя много знакомых среди владельцев книжных магазинов?
— Кое-кто имеется, — ответил Лукас. — Нед приторговывал травкой. Я прижал его, и он это дело бросил.
— Хм, — протянула она, обдумывая его слова. — А почему он сказал тебе о поэзии?
— Я люблю стихи, — ответил Лукас.
— Чушь это.
Лукас пожал плечами и направился к машине.
— Прочитай стих.
— Отвали, Меган, — сказал Лукас.
— Ну ладно тебе. — Она догнала его и преградила путь. — Прочитай стихотворение.
Он задумался на мгновение и продекламировал:
Что Сердцу? — Радость дай —
Потом — уйти от Мук —
Потом — лекарство проглотить —
Чтоб утолило боль —
А там — уснуть скорей —
А там — когда исход
Сам Инквизитор утвердит —
Свободу умереть.[7]
Коннел, и без того бледная, побелела еще больше, и Лукас, неожиданно вспомнив, что говорил ему Слоун, выругался про себя.
— Кто это написал?
— Эмили Дикинсон.
— Рукс сказала, что у меня рак?
— Да, но я не думал об этом…
Коннел внимательно посмотрела на него и неожиданно улыбнулась.
— А я надеялась, что как раз подумал. Решила: «Господи, какая оплеуха!»
— Ну…
— В «Дикую лилию» на западном берегу?
Лукас покачал головой.
— Сомневаюсь. Это феминистский магазин. Убийца слишком бросался бы в глаза.
— Тогда в «Сейнт», в Сент-Пол.
По дороге Меган сказала:
— Я очень тороплюсь раскрыть это дело, Дэвенпорт. Я умру через три или четыре месяца, шесть в лучшем случае. Сейчас у меня ремиссия, и я чувствую себя неплохо. Доктора даже на время отменили химиотерапию, ко мне начали возвращаться силы. Но это ненадолго. Две-три недели, и болезнь снова набросится на меня. Я хочу поймать его до того, как умру.
— Мы постараемся.
— И даже больше, — сказала она. — Я в долгу перед несколькими людьми.
— Ладно.
— Я не хотела тебя пугать, — добавила она.
— Но ты меня все равно пугаешь.
Владелец «Сейнта» сразу же узнал Уонамейкер.
— Да, она была здесь.
Его голос прозвучал тихо и немного сдержанно. Он посмотрел на Лукаса поверх очков в позолоченной оправе, похожих на те, что носил Джон Леннон.
— Ее убили? Господи, она была не из тех, кого убивают.
— А какой она была?
— Ну, знаете… — Она махнул рукой. — Робкой. Не из тех, кто пользуется успехом у мужчин. Она даже задала вопрос, когда Маргарет закончила читать свои стихи, но, думаю, потому, что никто ничего не спрашивал и Уонамейкер стало неловко. Вот такой она была.
— Она ушла одна или с кем-то?
— Одна. Я помню, потому что это произошло довольно неожиданно. Во время большинства встреч с авторами она уходила последней, словно ей было совсем нечего делать. Но я видел, как она шла к выходу минут через пятнадцать после окончания чтений. В магазине еще оставалось несколько человек. Я тогда подумал, что ей, наверное, не понравилась Маргарет.
— Она спешила?
Владелец магазина почесал в затылке и выглянул в окно на улицу.
— Да. Когда вы спросили… Она выглядела так, будто направлялась в какое-то определенное место.
Лукас взглянул на Коннел, на щеках которой появился легкий румянец.
Хозяин «Сейнта» нахмурился.
— Знаете, я вот сейчас вспоминаю… Вопрос, который она задала, был каким-то надуманным, притянутым за уши. Я даже глаза закатил, мысленно, конечно. А потом она поспешно ушла.
— Так, будто что-то произошло, пока она находилась в магазине? — подсказала ему Меган.
— Боюсь ошибиться, но думаю, вы правы.
— Интересно, — сказал Лукас. — Нам нужен список тех, кто тогда присутствовал, кого вы знаете.
Владелец магазина «Сейнта» смущенно отвернулся.
— Я думаю, многие мои покупатели сочтут это вторжением в их личную жизнь.
— Хотите взглянуть на фотографии Уонамейкер? — мягко спросил Лукас. — Убийца распорол ей живот, и внутренности вывалились наружу. Мы думаем, что он ловит свои жертвы в книжных магазинах.
Хозяин «Сейнта» мгновение смотрел на него, а потом кивнул.
— Я составлю список.
Из магазина Лукас позвонил Андерсону и рассказал, что удалось узнать.
— Она ушла отсюда в девять часов.
— Пятнадцать минут назад мы нашли ее автомобиль, — сообщил Андерсон. — Он находился на штрафной стоянке, его привезли из центра Сент-Пола. Подожди-ка… — Андерсон с кем-то переговорил и вернулся. — Его доставили со склона холма на Шестой. Мне сказали, что это рядом с Дейтоном.
— Значит, она куда-то собиралась.
— Если только не была где-то, откуда пешком пришла в магазин.
— Не думаю. Ей пришлось бы пройти восемь или десять кварталов. Возле магазина полно мест для парковки. Она приехала на машине.
— Что происходит в Дейтоне в девять? Кстати, магазин еще работал?
— Там есть бар, «У Харпа», на углу. Мы с Меган зайдем туда.
— Давайте. Ребята из Сент-Пола займутся машиной, — сказал Андерсон. — Я передам, что вам удалось выяснить в книжном. Вы попросили список имен?
— Да, но не думаю, что это нам много даст.
— Сообщи их мне, я проверю.
Лукас повесил трубку. Коннел направлялась к нему из задней части магазина, куда ушел владелец, чтобы переговорить с одним из продавцов про участников той встречи.
— Один из тех, кто здесь был тогда, коп, — с напором сказала она. — Патрульный из Сент-Пола. Его зовут Карл Эрдрих.
— Проклятье, — сердито выругался Лукас, снял трубку, снова позвонил Андерсону и продиктовал имя.
— Что дальше? — спросила Коннел, когда он закончил разговор.
— Давай проверим бар, — сказал Лукас. — Прежде чем заняться Эрдрихом, нужно кое-что обсудить.
Меган резко развернулась и встала перед Лукасом.
— Что, черт побери, происходит? — спросила она.
— Это называется Обычное Дерьмо, — ответил он. — И прошу тебя, успокойся. Речь идет о часе или двух, а не о целой вечности.
Но она разозлилась и по пути к «порше» Лукаса громко стучала каблуками.
— Почему ты ездишь на этой развалине? Тебе следует купить что-нибудь приличное, — громко заявила она.
— Заткни свой поганый рот, — ответил Лукас.
— Что? — Она вытаращила глаза.
— Я сказал, заткни свой поганый рот. Если ты не замолчишь, можешь отправляться в Миннеаполис на автобусе.
Продолжая кипеть от ярости, Коннел вошла вслед за Лукасом в бар «У Харпа».
— О господи, — пробормотала она, когда увидела барменшу.
За стойкой стояла темноволосая женщина, похожая на эльфа, с огромными черными глазами и пухлой нижней губой. Макияж выглядел слишком ярким.
Барменша была в узкой шелковой блузке с глубоким вырезом, без бюстгальтера, но с черным галстуком-ленточкой, скрепленным черепаховой брошью у самого горла.
— Копы? — спросила она с улыбкой.
— Точно, — кивнул Лукас. Он тоже улыбнулся и попытался поймать ее взгляд. — Нам нужно поговорить с тем, кто работал здесь в пятницу вечером.
— Это я.
Она положила на стойку локти и наклонилась к Лукасу, мимоходом взглянув на Меган. От барменши едва уловимо пахло корицей, и этот легкий запах напоминал сон. А еще у нее была нежная кожа с веснушками.
— А что вы хотите?
Лукас показал ей фотографию Уонамейкер.
— Она была здесь?
Барменша внимательно посмотрела ему в глаза, довольная произведенным впечатлением, взяла фотографию и принялась изучать ее.
— Она так выглядит?
— Очень похоже, — ответил Лукас, не сводя с нее глаз.
— А что она натворила? — спросила барменша.
— Она была здесь? — повторил он вопрос.
— Плохой мальчик, не хочет мне говорить, — пожурила его барменша, потом нахмурилась, выпятила нижнюю губу, еще раз посмотрела на снимок и покачала головой. — Мне кажется, ее тут не было. Нет, если она так одевается, я просто уверена. Наши посетители предпочитают черный цвет. Черные рубашки, черные брюки, платья, шляпы и армейские ботинки. Я обратила бы на нее внимание.
— Народу было много?
