Ознакомительная версия.
Ник в ошеломлении смотрел на Ван Дама. О чем говорил этот человек? Джеффри Фонтейн жив или мертв? Могла ли Сара быть такой хорошей актрисой, чтобы с самого начала обманывать Ника?
— И что же зависит от этого дела? — спросил Ник.
— Ну, скажем так, его последствия будут международными.
— Джеффри Фонтейн был шпионом?
Губы Ван Дама плотно сомкнулись. Он ничего не ответил.
— Послушайте, — продолжил Ник, — с меня хватит. Почему мне учинили допрос из-за рутинного дела консульства?
— Мистер О'Хара, я здесь, чтобы задавать вопросы, а не отвечать на них.
— Прошу прощения, что нарушаю ваш стандартный порядок действий.
— Для дипломата вы весьма недипломатичны. — Ван Дам повернулся к Эмброузу: — Я не уверен, чист он или нет, но соглашусь с вашим планом.
— Каким еще планом? — нахмурился Ник.
Эмброуз прочистил горло. Ник точно знал, что это значит. Знак надвигающихся неприятностей.
— После просмотра вашего личного дела, — сказал Эмброуз, — и принимая в расчет недавний… э… неблагоразумный поступок, совершенный вами, мы решили, что вам лучше уйти из отдела на довольно продолжительный период времени. Ваша благонадежность требует повторной проверки. Пока мы не подтвердим вашу невовлеченность в антиправительственные дела, вы отстранены от работы. Если мы найдем нечто посерьезнее вашего проступка, вам придется еще раз встретиться с мистером Ван Дамом. Не говоря уже об управлении юстиции.
Нику не понадобился перевод сказанного. Он и так понял: его только что обвинили в измене. Самым логичным было сейчас выразить протест, заявить о своей невиновности и самому уволиться. Но будь он проклят, если он проделает все это на глазах у Ван Дама.
Ник поднялся и холодно поинтересовался:
— Я понял. Это все, сэр?
— Все, О'Хара.
Его бесцеремонно уволили. Ник повернулся и вышел.
«Итак, это случилось, — подумал Ник по пути в кабинет, который минуту назад еще принадлежал ему. — После восьми лет государственной службы меня уволили за обыкновенное любопытство».
В этом было что-то забавное. Не считая того, что его назвали изменником, Ник совсем не огорчился из-за потери работы. Даже наоборот, отпирая дверь своего кабинета, он чувствовал себя до странности легко и весело, как будто с его плеч свалился тяжкий груз. Теперь он свободен. Нику пришлось бы приложить немало усилий, чтобы решиться самому уйти. Но все сделали за него. В некотором смысле такой исход был все равно неизбежен.
Теперь у Ника появился шанс начать новую жизнь. У него хватит денег, чтобы продержаться около полугода. Возможно, стоит подумать о возвращении в университет. За последние восемь лет Ник часто сталкивался с правдой жизни. Такой опыт сделает его хорошим учителем.
Ник собирал свои вещи и улыбался. Он выгреб все из ящиков своего письменного стола, складывая накопившийся за этот год мусор в коробку для папок. Потом он положил туда с десяток журналов о политике, что являются незаменимой частью библиотеки человека, доверяющего лишь голым фактам. С удивлением Ник заметил, что насвистывает какую-то мелодию. Было бы здорово пойти вечером в бар и хорошенько надраться. Но, поразмыслив, он решил никуда сегодня не выходить. Ему слишком многое нужно сделать, найти ответы на множество вопросов. Потерю работы пережить можно, но оставлять свои попытки разобраться во всем Ник не собирался. Ему необходимо расставить все на свои места, докопаться до истины. А для этого Ник собирался снова встретиться с Сарой Фонтейн.
Такая идея показалась Нику даже заманчивой, и он уже с нетерпением предвкушал разговор за ужином.
Тотчас желание увидеть Сару стало непреодолимым. Ник поставил коробку для папок на стол и набрал номер Сары. Как обычно, ему ответил автоответчик. Выругавшись, Ник положил трубку и вдруг вспомнил, что посоветовал Саре не ночевать дома одной. Возможно, она поехала к подруге. Если бы только у него был номер ее телефона…
Ник откинулся на спинку кресла и только потом понял, что погрузился в мир мечтаний, и это было совсем не похоже на него. Сара. Из всех женщин мира он думал именно о ней! Сегодня на кладбище, когда он увидел ее в тумане, она выглядела такой беспомощной, такой тоненькой. Не то чтобы красивой, но очень, очень уязвимой. В машине она сидела сжавшись, как мокрый воробей. А потом сняла очки и посмотрела на него. И в тот момент, когда Ник заглянул в эти огромные глаза янтарного цвета, его охватило благоговение.
«Я заблуждался, — подумал тогда Ник. — Как же я заблуждался. По-своему, в своей тихой манере Сара — самая прекрасная женщина из всех, которых я когда-либо видел».
Ник начал что-то испытывать к Саре, и это было не очень разумно с его стороны, учитывая необходимость получить ответы на все эти вопросы о ее муже и о ней самой. У Ника было достаточно причин соблюдать эмоциональную дистанцию. Но сейчас, удобно устроившись в кресле и положив ноги на стол, Ник не мог не рисовать в голове картинки, которые так любят представлять одинокие люди. Он видел Сару у себя в квартире… в своей спальне… медного цвета волосы покрывали ее плечи. Он видел ее глаза… а в них смущение и в то же время желание. Ее руки были холодны, и он согревал их своими руками. Потом она…
— Ник!
Видение пропало. В кабинет вошел Тим Гринстейн.
— Ты еще здесь? Что ты тут делаешь?
Ник вздрогнул и посмотрел на Тима:
— А на что это похоже? Забираю свои вещи.
— Забираешь свои… Тебя что, уволили?
— Моральный эквивалент: меня попросили взять «продолжительный отпуск», как выразился Эмброуз.
— Жестко они с тобой. — Тим плюхнулся в кресло. Он был очень бледным и выглядел взволнованным.
— Где ты был? — спросил Ник. — Мы вроде договаривались встретиться в кабинете Эмброуза.
— Меня перехватил мой начальник. И ФБР. И еще ЦРУ. Это, знаешь ли, не очень приятно. Они даже угрожали отобрать у меня пропуск. Это… это жестоко!
Ник тряхнул головой и вздохнул:
— Это моя вина, не так ли? Прости, Тим. Кажется, мы влезли куда не следует. Твоему другу из ФБР тоже досталось?
— Нет. Самое забавное, что он смог выбраться сухим из этой заварухи. Понимаешь, то, что он раскопал, поставило ЦРУ в неловкое положение. Так что ты получаешь бонусное очко за то, что выставил ЦРУ в невыгодном свете. — Тим рассмеялся, но то, как звучал этот смех, насторожило Ника. Смех прекратился.
— В чем дело, Тим?
— Все плохо, Ник. Кажется, мы разорили осиный улей.
— Мне известно, что дело связано со шпионажем. Ну и что? Что такого особенного в деле Джеффри Фонтейна?
— Не знаю и знать не хочу.
— Что, интерес пропал?
— Точно. Советую и тебе его потерять.
— У меня в этом деле есть личный интерес.
— Ник, оставь ты все это! Для своего же собственного блага. Не то разрушишь свою карьеру.
— Моя карьера уже разрушена. Теперь я — обычный гражданин, помнишь? И мне хотелось бы провести время с Сарой Фонтейн.
— Ник, как твой друг, я советую тебе: забудь ее. Ты ошибаешься насчет нее. Она не мисс Невинность.
— Мне все это говорят. Но только я один имел с ней дело лично.
— Слушай, ты заблуждаешься, понял?
Резкий тон Тима привел Ника в замешательство.
«В чем дело? — недоумевал он. — Что произошло?»
Наклонившись вперед, Ник заглянул своему другу в глаза.
— Что ты пытаешься сказать мне, Тим? — спросил он, придав своему голосу спокойный тон.
Тим ответил ему печальным взглядом:
— Ник, она тебе голову морочила. Мой приятель из ФБР следил за ней. Ее передвижения, ее контакты. И он только звонил мне и сказал…
— Что сказал?
— Ей что-то известно. Это единственное объяснение тому, что она сделала…
— Проклятье, Тим! Да что случилось?
— Вскоре после твоего ухода она вызвала такси до аэропорта и купила билет на самолет.
Ник замер, все еще не веря в это. Сара уехала из города? Почему?
— Куда она полетела? — яростно спросил Ник.
Тим посмотрел на него с сочувствием:
— В Лондон.
Лондон. Начать следовало именно отсюда. По крайней мере, так казалось Саре. Лондон был любимым городом Джеффри. Город зеленых парков, мощеных улиц, где полицейские в черной форме и котелках патрулируют улицы вместе с сикхами в тюрбанах. Джеффри рассказывал ей о соборе Святого Павла, который возвышался над городскими крышами, о ковре красных и желтых тюльпанов в Риджентс-парке, о Сохо, где всегда звучат музыка и громкий смех. Сара слышала эти рассказы, и сейчас, сидя в такси, она смотрела в окно, и ее охватывало волнение, которое, наверное, чувствовал Джеффри, когда приезжал в Лондон. Сара смотрела на широкие, чистые улицы и подпрыгивающие черные зонтики людей, идущих по тротуарам. Над городом висел легкий туман. В парках распускались первые весенние цветы. Это был город Джеффри. Он это знал и любил его. Если у Джеффри проблемы, он обязательно спрячется где-то здесь.
Ознакомительная версия.
