мы въезжали в неосвещённый подземный тоннель длинной в три километра, я не боялась того, что внутри нас может поджидать стая Блуждающих или очередной затор из брошенных машин. Я боялась только того, что в темноте Тристан не заметит, как отключится.
– Только не засыпай, – отчётливо произнесла я, так как понимала, что шёпот ещё больше смутит сидящего сзади Спиро.
– Не буду, – пугающе вялым тоном отозвался Тристан, а Спиро на сей раз промолчал. Он никак не реагировал и потом, когда я устроила настоящую перекличку с Тристаном, каждые десять секунд повторяя ему одну и ту же просьбу: “Не засыпай!”, – на что он отвечал мне коротким и всё менее, и менее убедительным: “Не буду”. Спиро молчал, потому что он боялся услышать ответ на свой вопрос. Потому что он его уже знал.
Тристан умирал. Снова. Вот что происходило со всеми нами.
Кажется, мы не доедем совсем чуть-чуть… Потому что в салоне нашего автомобиля сидит обращающийся в Блуждающего человек. И никто из нас его не высадит, потому что никто из нас не хочет его высаживать. Он же слишком уверен в том, что он справится… Так же уверен, как и в прошлый раз. Потому что в прошлый раз он был мальчишкой. Потому что на сей раз он мужчина. Поэтому он думает, что он справится.
Никто из нас не хотел ни секунды сомневаться в силе Тристана. Поэтому мы его не высадили. Потому что мы верили в него и потому, что мы не верили в нас без него.
***
Мы проезжали какой-то крупный город. Мы не въезжали в него – мы проезжали по-боку, и всё равно… Мы попали в эпицентр скопления Блуждающих. Их было несколько десятков, может быть даже больше сотни, и все они стояли прямо посреди дороги.
Мне пришлось идти на таран, потому что пути назад для нас попросту не существовало. И для них, похоже, подобного пути тоже не было, потому что они тоже с остервенелым отчаянием бросились на нас, как я бросилась на них…
Их была туча, тьма, бесконечность… Искажённые человеческие тела налипали на машину, словно опадающие после дождя листья… Лобовое окно с моей стороны быстро окрасилось в кровь, но меня это не пугало. Меня пугало то, что Тристан замолчал. Я не смотрела в его сторону, но боковым зрением я видела, как запрокинулась его шея. Я не проверяла, потому что не хотела знать, что он в отключке, но я знала… Я знала…
“Лучше пусть я стану такой же при помощи Тристана, а не из-за кого-то другого”, – только эта мысль и заставляла меня продолжать выжимать педаль газа до упора. Только эта мысль: “Пусть меня уничтожит Тристан, но не кто-то другой”.
Испугавшиеся дети попрятались под задним сиденьем и дико кричали, что буквально сводило меня с ума. Я вдруг отчётливо начала испытывать чувство дежавю. Ещё шесть дней назад я переживала похожую ситуацию на норвежско-шведской границе. Тогда мы прорвались, чтобы теперь оказаться здесь, а сейчас… А сейчас…
Как и в Швеции, эта толпа тоже не оказалась бесконечной и тоже закончилась, мы выехали из неё, но… Около десятка Блуждающих остались в нашем прицепе… Они пытались разбить заднее окно и почти разбили его… Я резко затормозила, чтобы они отвалились назад, но не затормозила до конца… Как только я вновь нажала на газ, Блуждающий, о котором я не догадывалась, который, оказывается, всё это время был на крыше, свалился вперёд и… Я наехала на него… Из-за этого машину повело влево… Я даже не успела понять, что именно произошло… Перед глазами запрыгали красные цифры: 21:23…
Пока нас переворачивало в кювете, я думала лишь о том, что сейчас 21:23, что сумерки сгустились рано, а ночь наступила быстро…
Лишь когда машину перестало ворочать, я поняла, что нас перевернуло ровно пять раз… Что подушки безопасности не сработали… Что у меня почему-то болит голова слева, рядом со лбом… Что там, где болит, разлилась горечь… Это была кровь…
Меня вдруг ослепило… Яркая вспышка на несколько секунд лишила меня зрения… А потом я увидела толпу Блуждающих… Они все бежали… Но из-за того, что я была перевёрнута, мне казалось, что они бегут не на нас, а от нас…
Я поняла, что отключаюсь, потому что попыталась уточнить у Спиро, Тринидад и Клэр, живы ли они, но вместо вопроса из моего горла вырвался жалобный стон, тяжёлый, как литая сталь… Я не слышала их… Не слышала детей… Слышала только глушащий все звуки звон в ушах…
Вдруг на одно короткое мгновение я увидела лицо Тристана: он находился в бессознательном состоянии… Его грудь была перепачкана в вязкую жидкость стального цвета… Из её центра торчал большой и неровный осколок стекла…
Я заплакала, но и этого не услышала… Почувствовала только сильные толчки… Они раскачивали машину… Блуждающие уже были здесь, они достигли нашей машины… Они начали попытки выковырять нас из помятого кузова, словно мы были консервой: рыбой в жестяной банке… Я знала, что они достанут нас… Но уже не боялась… Потому что больнее они мне уже не сделают… Никто не сделает…
Я всё же не справилась. Я не спасла их всех. Я была совсем близко, но… Умерла. И поэтому умерли все. Потому что мне нельзя было умирать. Поэтому они умерли.
Спиро
Тринидад.
Клэр.
Тристан.
Тристан умер дважды.
Зато мы до конца были вместе.
…До конца…
“Вы только что прочли первую часть книги “Сталь”. Авторский совет: между прочтением первой и второй частей выделите перерыв, равный тому времени, которое позволит вам взять ваше терпение”.
Меня вытаскивали из машины пугающе сильные руки. Сначала они буквально выдрали искорёженную дверь с потрескавшимся стеклом, отделяющую меня от внешнего мира, а потом вцепились в мои плечи. Я удивилась тому, что они оказались достаточно разумны, чтобы отстегнуть ремень безопасности, до сих пор удерживающий меня вверх тормашками и не позволявший мне удариться головой о перевернутую крышу. Когда же меня выволокли наружу, и прохладный ночной воздух резко ударил в моё пылающее лицо, я наконец начала понимать, хотя ещё некоторое время не могла поверить в это до конца, что со мной возится вовсе не Блуждающий – надо мной нависало лицо здорового мужчины. Этот человек был очень сильным, по крайней мере достаточно сильным, чтобы без проблем взять меня на руки и, перенеся к каким-то кустам, аккуратно усадить меня,
