Слезы струились по лицу Трейси, ей стало легче оттого, что она выговорилась.
— Они, наверно, подслушивали. Хохотун, который связал тебя, открыл дверь и улыбнулся ей. Он сказал, что она им больше не нужна. Он также сказал, что покупателям нужны только девственницы и что они с другом немного позабавятся перед тем, как бросят ее за борт. — Трейси всхлипнула. — Потом они вытащили ее на палубу и оставили дверь открытой, чтобы я могла все видеть. Хохотун делал это с ней, а другой зажимал ей рот рукой. Я слышала, как она задыхалась. Мне кажется, что она хотела, чтобы ее вырвало… — Трейси снова всхлипнула, на этот раз громче. Через пару секунд она смогла продолжать, потом вымолвила: — Затем они поменялись местами.
— Боже! — Клер начало трясти. — Какой ужас! — Она боялась спросить, что они сделали потом с девочкой. Она и так представляла, как ее бросали за борт, слышала всплеск воды, когда тело плюхнулось в холодную темную воду. Ее все еще трясло, и она повернулась к Джейд, поняв, что соседка думает о том же.
Клер снова повернулась к Трейси. Она хотела знать, как звали девочку, ей надо было почувствовать, что та была личностью, но Трейси снова опустила голову. Похоже, они больше ничего от нее не услышат.
Затем раздались шаги на палубе. Все ее тело покрылось мурашками. Боль, вызываемая страхом, сжимала ее грудь, не давая дышать.
Пожалуйста, Боженька, молилась она про себя, когда темнота сомкнулась над их головами. Пожалуйста, не дай им прийти и забрать меня.
Скотти остановился около стены, покрытой сплошь стеллажами, наклонился, грузно опершись о полку. Он был во всех смыслах большим человеком, но пальцы у него, как ни странно, были тонкими, длинными и проворными. На голове у Скотти было мало волос, зато это компенсировалось их обилием на теле — они выбивались из-под воротника и манжет его рубашки. День ото дня его лысина становилась все больше, но он и не думал, как это делают часто лысеющие мужчины, отращивать волосы с одной стороны и перекидывать их через лысину. Будь он проклят, если станет так прихорашиваться, думал он.
Скотти тяжело вздохнул. Ему было сорок три, но в такие дни, как сегодня, он чувствовал себя на все сто три…
Эдна подняла глаза от микроскопа:
— Ну, что там опять не так?
Он пожал плечами и показал рукой на стол в середине комнаты:
— А что тут вообще в порядке?
Скотти был большой и смуглый, а Эдна маленькая и блондинка. Она уже два года как вышла на пенсию. Эдна взглянула на стол, скорчила гримасу и вернулась к микроскопу.
— Спасибо и на том, — пробормотал Скотти, но Эдна проигнорировала реплику.
Скотти скрестил руки на груди и посмотрел на настенные часы:
— Где же она, черт ее подери? Уже спать пора.
— И с каких это пор ты ложишься спать в шесть часов? — Эдна пренебрежительно посмотрела на него. — Наберись терпения, она занятая женщина. Приедет, как только сможет.
В эту же секунду дверь распахнулась, и занятая женщина вошла в комнату в сопровождении явно взволнованного Картера.
Скотти тут же обрадовался:
— О, привет, красотка.
Эдна застонала, а Лоррейн лишь засмеялась. Она подошла к столу. Картер медленно шел следом, словно боялся отойти хоть на дюйм.
Это было первое вскрытие, на котором он присутствовал. Картер поклялся себе, что ни при каких обстоятельствах его не вырвет, что он не упадет в обморок и не опозорится. Парни в участке напугали его до смерти кровавыми подробностями вскрытий. Но здесь все было не так уж и плохо. На столе лежал скелет, а по комнате разносился скорее запах сырой земли, чем плоти. Он заметил, что Лоррейн смотрит на него, и поспешно улыбнулся. В ответ она только повела бровью.
Практически на каждой кости была бирка, но там, где должен был быть череп, не было ничего.
— Итак, — сказала Лоррейн. — Что у тебя есть для меня, Скотти?
Скотти взял большой блокнот, прикрепленный к столу на веревке:
— У нас здесь скелет большого мужчины. Он пролежал в земле лет пятнадцать-шестнадцать. Мокрая земля явилась причиной полного отсутствия тканей. Он сгнил почти полностью, а то, что не сгнило, съели черви.
Картер почувствовал, как к горлу подкатился комок.
— Хорошо, — кивнула Лоррейн, — что-нибудь еще?
— Голова была отпилена все тем же большим лезвием с таким же расположением зубцов, что мы уже могли видеть у других тел. Эдна сделала слепок в месте отпила, и, как я уже говорил, все сходится. Но самое интересное, — он перешел к другой части стола, — у этого скелета на самом деле по шесть пальцев на ногах. Впрочем, это не так уж и необычно, просто мизинец неправильно сросся. Я уже видел такое раньше. Это иногда происходит с пальцами, у матушки природы бывают ошибки и похуже. Тут есть свой плюс: если этот несчастный родился в больнице, должны остаться записи.
— Да, я уже послала Люка проверить. Он рассчитывает выяснить, кто это был.
— Да уж, бедняга заслуживает нормальных похорон.
— Как ты думаешь, все эти тела могли быть жертвами какого-нибудь ритуала? — спросила Лоррейн. В самом деле, можно было считать, что это какой-то культ — в морге уже лежало четыре обезглавленных трупа.
Скотти подумал немного и ответил:
— По правде говоря, когда нет никаких тканей, сложно сказать что-то определенное. Что касается ножа с таким расположением зубцов, вполне возможно, что это вещь более редкая, чем простой садовый нож. Может, он был как-то украшен, очень старый, может, даже драгоценный. — Скотти пожал плечами, при этом все его тело пришло в движение.
— До сих пор мы считали, что головы были отпилены, чтобы исключить идентификацию по зубам, — заключила Лоррейн. — Но раз оставили такие ноги на месте, похоже, тут что-то более зловещее.
— Если хотите знать, — сказала Эдна, повернувшись на стуле к ним, — шестнадцать лет назад у нас по району бегал какой-то психопат. И он, или даже она, все еще на свободе.
— У женщины хватило бы сил сделать это? — спросила Лоррейн у Скотти.
Скотти перешел к середине стола и наставил на труп указательный палец.
— В него дважды стреляли. Один раз в бедро и еще раз в грудь. Сюда, — он показал на правую часть реберной клетки, — потом сюда. — Скотти показал на бедро. — Мне кажется, что пуля прошла между первым и вторым ребрами, и это уже было смертельное ранение. Может быть, пуля даже пробила легкое и повредила сердце, но из-за разложения сложно сказать наверняка. Пуля, которая попала ему в ногу, также ускорила его смерть. Так или иначе этот бедняга был мертв или уже умирал, когда ему отрезали голову. Так что сильная женщина вполне могла сделать это.
— Боже!
Лоррейн, Скотти и Эдна посмотрели на Картера.
— С тобой все в порядке? — спросил Скотти, скрывая ухмылку.
— Да. Да, я в порядке. — Картер кашлянул и одернул форму. Остальные понимающе переглянулись и вернулись к скелету.
Лоррейн заметила, что кожа, которая проглядывала между веснушками Картера, белее, чем обычно, и решила сделать перерыв.
— Ну, спасибо за твои глубокие изыскания, Скотти.
— Для тебя все, что угодно, красавица. Да, кстати, когда мы прокатимся на юг?
— Это ты о поездке своей мечты, Скотти?
— Ну да, а почему бы и нет?
— Мечтай дальше.
Они засмеялись, Лоррейн пожелала спокойной ночи Эдне, пока Скотти общался с Картером.
— Подвези меня к маме, Картер, — сказала Лоррейн, когда они сели в машину. Потом посмотрела на него и увидела, что тот был уже не просто бледным, а зеленоватым. — Что такое? Это было нормальное вскрытие, и почти даже не пахло. Мне кажется, что ты справился довольно неплохо, разве нет?
Картер посмотрел на нее и завел двигатель.
— Скотти сказал мне, чтобы по пути домой я не забыл заехать к реке и поискать себе пару ребрышек, чтобы потом погрызть на досуге. Как он мог?
Лоррейн разразилась смехом.
— Не хмурься, Картер, — сказала она через секунду. — У патологоанатомов ужасная работа, поэтому и юмор у них такой черный. Поверь мне. Скотти проявил должное уважение к телу, как никто другой.
Спустя час, поздравляя себя с тем, что догадалась позвонить матери с дороги и предупредить о приезде, Лоррейн отодвинула тарелку и похлопала себя по животу:
— Спасибо, мам. Это как раз то, чего мне не хватало. Великолепный сочный бифштекс. Придется размяться утром подольше, но он стоил того.
Мевис просто засияла от восторга.
— Ну, должна тебе признаться, мне он тоже понравился.
Лоррейн смотрела на мать. Иногда ей казалось, что она смотрится в зеркало. У них был одинаковый рост и размер, но Лоррейн никогда не наденет ничего из гардероба мамочки — например, длинные ниспадающие платья. Завитые химией волосы до пояса тоже не подходили ей. Сегодняшнее платье оказалось яркой комбинацией зеленых и лиловых завитков. Но если на ком-то другом это платье выглядело бы кошмаром, на Мевис это по меньшей мере завораживало.
