Подумав о ней, он подошел к столу, на котором стоял телефон, и быстро набрал номер. Вот еще за что Каллиган любил «Чонсейз» – здесь он чувствовал себя как дома. И не нужно было никому лизать задницу, чтобы воспользоваться телефоном. Так было заведено в мире, куда он теперь попал: если тебе что-то нужно, просто приди и возьми.
– Привет.
– Боже, ты где? – спросила Кэнди.
– В «Чонсейз». – Он оглянулся, убедившись, что никто не подслушивает.
– Это где женским бельем торгуют?
– Нет, детка, тут торгуют мужской одеждой.
– Ты принесешь мне подарок? – В ее голосе появились игривые нотки, которые он так любил.
– Да, большой подарок.
– Большой и жесткий?
Как он себя ни корил, понимая, что это грязно, но ему нравилось, когда она говорила непристойности. Когда однажды он попросил жену сказать ему что-нибудь непристойное, та только удивленно посмотрела на него и сказала: «Если ты не заметил, я порядочная женщина, а не какая-нибудь шлюха». А чего еще было ожидать от дочери священника?
– Да, – сказал он, понизив голос. – Большой и жесткий.
– Не могу больше ждать.
– Я тоже.
– Когда?
– Через несколько минут после того, как я доберусь до скоростного шоссе, детка Кэнди нравилось, когда Каллиган называл ее деткой. А его благопристойная Мишель в ответ на такое обращение ляпнула:
– По-моему, Сонни называл так Шер.
Нет, вне всякого сомнения, Бог создал его, чтобы он был вместе с Кэнди! Только почему-то забыл объяснить, каким образом Тому удастся развестись так, чтобы на банковском счету остались хоть какие-то деньги. А желательно бы не просто какие-то, ведь Кэнди любила дорогие вещи и не скрывала этого.
– Вот, пожалуйста, мистер Каллиган, – сказал Рик, внося отутюженную белую рубашку, еще горячую.
У нее был высокий воротник, и она сидела на Томе просто великолепно; две верхние пуговицы он застегивать не стал. Единственное, о чем теперь оставалось мечтать, – чтобы волос у него на груди было побольше. У Рика, наверное, вся грудь волосатая.
Продавец снова подмигнул ему и сказал:
– Смотрите там, не подкачайте.
И оба от души расхохотались.
Когда Каллиган вышел из магазина и сел в свою машину, в зеркале заднего вида он заметил темно-синий автомобиль. В салоне сидел мужчина и читал газету.
Джерард?
Каллиган усмехнулся: паранойя. У этого ублюдка на хвосте сейчас, наверное, вся полиция города.
Он включил зажигание и тронулся с места. Через полторы минуты Дэвид Джерард, сидевший в темно-синем автомобиле, опустил газету и последовал за ним.
Каллиган знал, что дамочки, живущие по соседству, наблюдают за ним из-за занавесок, но это его не злило, скорее, забавляло. Здорово! Он в новой рубашке и брюках подходит к двухквартирному дому, за аренду которого ему приходилось отстегивать кругленькую сумму каждый месяц. Но такие женщины, как Кэнди Ролингз, обходились дорого.
Кэнди… Когда он впервые с ней встретился, ему показалось, что это имя звучит как-то дешево. Его родители, люди старой закалки, никогда бы не одобрили такое имя.
Но, познакомившись с ней поближе, узнав, что она любит похабные шутки и развратные мультики, впервые испытав на себе ее мастерство, когда они вместе смотрели порнуху, Том понял: имя Кэнди отлично ей подходит.
Каллиган надеялся, что на ней его любимые ярко-синие трусики-стринги. Ему нравилось входить в нее, не снимая с Кэнди этой весьма соблазнительной детали туалета.
Он постучал в дверь и огляделся. Это был самый приличный район из всех появившихся недавно в ближайшем пригороде. Все остальное – дешевые хибары в колониальном стиле, стоявшие бесконечными рядами друг напротив друга. Сам он вырос в затененном кронами трех деревьев доме, расположенном в тупике небольшой улицы, и никак не мог привыкнуть к облику современных квартир, в которых явно не хватало мебели, словно ее забыли купить. Поэтому он выбрал улицу, которая больше всего напоминала ему о детстве. Состоятельный средний класс.
Кэнди открыла дверь. На ней была футболка с надписью: «Я – девственница». Надпись пересекала пышную грудь, за которую Том отвалил кругленькую сумму во время их поездки на западное побережье в прошлом году. Пластический хирург постарался на славу. Джинсы, как всегда, подчеркивали округлую попку. Изнутри донеслись охи и ахи аудитории какого-то дневного ток-шоу. Наверное, кто-нибудь только что признался, что изменял жене с немецкой овчаркой или вроде того. Или съел свою тетю. Тема каннибализма часто обсасывалась в подобных передачах, рассказывала Кэнди.
– Пароль? – спросила она, ухмыляясь из-за стеклянной двери.
– Эрекция?
Сдавленный смешок.
– Нет, этот пароль был на прошлой неделе.
– Киска?
– А этот – две недели назад.
– О!
– Сейчас я тебе намекну.
Ему нравилась эта игра не меньше, чем ей.
– Произнесу по буквам.
– Давай.
– А-р-г-а-з-м.
Конечно же, она хотела сказать о-р-г-а-з-м, но уточнять не имело смысла. Как-то он в чем-то поправил Кэнди, и это ее просто взбесило. Девчонка уселась в кресло, которое, кстати, купил он, и раскричалась до слез:
– Ты считаешь меня тупой!
– Это не так.
– Думаешь, из-за того, что я бросила школу и сбежала с байкерами, значит, об меня теперь ноги можно вытирать?
– Послушай, Кэнди, я не считаю, что ты тупая.
Богом клянусь!
Она посмотрела на него глазами, полными слез, и сказала:
– Тогда докажи это. Купи мне что-нибудь.
– Конечно, дорогая. Что-нибудь конкретное?
– Что-нибудь хорошее. Очень хорошее.
Черт, подумал тогда он. Квартира, вся эта мебель, ее карманные деньги – все это и так уже подорвало его финансовое состояние.
– Например?
– Например, машину.
– Машину! А чем тебе твоя не нравится?
И она поведала ему, чем ее не устраивает ее машина.
И на следующий день он купил Кэнди небольшой автомобильчик, который ей так понравился.
– Оргазм.
– Правильно, оргазм. Можешь входить.
И он вошел, закрыв за собой дверь, и тут же обвил ее руками, а затем приступил к делам поважнее.
В это время Дэвид Джерард в подвале дома Кэнди подкручивал карманным гаечным ключом клапаны водопроводных котлов. Он возился достаточно долго, но результат того стоил. Теперь по трубам в дом шел лютый кипяток.
На Кэнди действительно были те ярко-синие трусики-стринги, а ее теплая и влажная «подружка» уже готова была принять в себя Тома.
Занимаясь любовью, Кэнди любила покричать. Иногда ее крики не на шутку пугали Каллигана. Хорошо, что ее соседка по дому днем работала и не слышала этих воплей: в противном случае она могла бы подумать, что здесь поселились настоящие извращенцы.
Покончив с приятным занятием, они лежали на неразобранной кровати, покрытые потом и измотанные, стараясь выровнять дыхание и наслаждаясь тем, как прохладный воздух поглаживал их обнаженные тела.
Потом она сказала то же, что и обычно:
– Пойду приму душ.
А он, как всегда, предложил составить ей компанию.
У похода в душ была далеко не только гигиеническая цель – там в Каллигане снова пробуждалось желание. Второй тур.
Взявшись за руки, они проследовали в ванную.
– Ты был великолепен, – промурлыкала она.
Вот за что еще он любил Кэнди: она не скупилась на комплименты. От жены комплиментов не дождешься.
– Ты тоже была великолепна, детка, – искренне ответил он.
Они уже собирались войти в ванную, когда Кэнди неожиданно остановилась и насторожилась:
– Ты ничего не слышал?
– Не-а.
Она наклонила голову и прислушалась.
– Хм, наверное, послышалось.
Из подвала можно было попасть на кухню. Джерард без труда взломал замок и проник внутрь. В руках у него был автоматический браунинг.
Он на цыпочках прокрался в гостиную, на мгновение замер и прислушался. Из ванной доносились стоны.
Сегодня Каллигану не нужно было становиться под душ. Стоя лицом к нему, Кэнди облокотилась на раковину, и он снова в нее вошел, наслаждаясь звуками, которые она издавала.
Вдруг она снова что-то услышала и открыла глаза, посмотрев через плечо Каллигана. У него спиной стоял мужчина с устрашающего вида оружием.
Ее язык тут же выскользнул изо рта Каллигана.
– О, черт!
– В чем дело? – спросил Том.
А затем посмотрел в зеркало над раковиной и увидел его.
Через секунду Каллиган вспомнил мужчину в синем автомобиле, поджидавшего, пока он выйдет из магазина.
– Полезай в душ, – скомандовал Дэвид.
– Что? – изумился Каллиган.
Дэвид переступил порог. Ванная была просторной. На стенах – симпатичный розовый кафель, шикарная раковина, белые полотенца на полочках.
– В душ, – повторил Дэвид. – Живо!
– Но зачем? – не унимался Каллиган, дрожа всем телом. Желание у него пропало напрочь.
Дэвид направил на них пистолет. Кэнди начала плакать:
– Он нас убьет, да?
Джерард загнал их в душевую кабину и захлопнул ногой дверь.
