— Вот, кстати, — сказал Билл. — Вчера вечером мы с Патти свозили детишек в кафе «Пограничье» на шоссе номер один. Там была очередь, ну, я и подошел к бару, чтобы выпить пивка. Смотрю, а все парни глаз не сводят с роскошной девицы в черном костюме и очках. Она пила пиво и читала «Спортивные новости». Это была Сэм.
— Саманта Эллис?
— Единственная и неповторимая.
Это имя пробудило в душе Майка воспоминания о самом приятном периоде его жизни — летних каникулах после первого курса Джесс в университете Нью-Гэмпшира. В то время они с Джесс решили, что им надо отдохнуть друг от друга.
Билл продолжал:
— Она рассказала мне, что вернулась сюда год или пол-юра назад. Она работает в какой-то адвокатской конторе и деловой части Бостона — одной из этих компаний с шестью фамилиями в названии, так что голова начинает болеть раньше, чем выговоришь их все. Харрингтон, Доул и еще кто-то. По-моему, она стала еще красивее. Что-то в ней есть от Джей Ло.
— Джей Ло?
— Ну да, Дженнифер Лопес. Ты что, не смотришь MTV?
— В последний раз я смотрел MTV, еще когда звездой Пыла Джоан Джетт.
— Ты много пропустил. Нынешние шоу-программы похожи на мягкое порно.
— Я хочу спросить тебя кое о чем, — сказал Майк. — Та статья в журнале «Глоуб» за прошлое воскресенье. Ты читал интервью Лу?
Билл кивнул и улыбнулся с набитым ртом.
— Твой старик всю жизнь занимался не своим делом. В нем погиб великий комик.
— Снежная королева думает, что Лу подает мне знак. Ну, типа помириться хочет и все такое.
— Ты серьезно?
— Она, во всяком случае, говорила на полном серьезе, — ответил Майк и впился зубами в мясной рулет.
— Тебе следовало рассказать ей о Кадиллаке Джеке.
— Странно, что ты заговорил об этом.
— И?
— Ни единой вмятины.
— Организуй им встречу. После того как она поговорит с ним хотя бы минуту, гарантирую, у нее появится ощущение, будто он ее искусал.
«Или он ее убьет, — подумал Майк. — И закопает в укромном местечке, где никто и никогда ее не найдет».
Он смотрел в окно, думая о матери.
Билл сказал:
— У меня есть лишний билет на концерт Грейс и Эммы сегодня вечером. Приходи, не пожалеешь. Поверь мне, это будет настоящая комедия.
— Мне опять звонила Дотти Конаста. У нее есть пара вопросов, на которые она хочет получить ответы, прежде чем подписать контракт. Я собирался заскочить к ней.
Билл ухмыльнулся.
— Ты ведь еще не встречался с ней, верно?
— Нет. А в чем дело?
— Я был у нее два дня назад, чтобы обсудить планы пристройки. Но она сказала, чтобы я не торопился. Она хочет, чтобы ее муж тоже послушал нас.
— Ну и что?
— Ее супруг уже давно покоится в урне. От этого дела за милю разит эксцедрином [4].
Зазвонил телефон Майка. Наверняка это Теста. Этот парень готов сегодня из штанов выпрыгнуть.
Но это был не Теста. Звонила Роза Жиро, мать второй жертвы Джоуны, Эшли Жиро.
В сообщении об исчезновении Сары содержалось упоминание и о Джоуне, о том, что он раньше был священником, а также о том, что он имеет какое-то отношение еще к двум девочкам, и все это попало на страницы газет и экраны телевизоров. Роза Жиро, приветливая и полная, словно пляжный мяч, крашеная блондинка, прикатила в Белхэм, чтобы предложить свою помощь и утешение, равно как и помочь им избежать ошибок, которые наделали они с мужем во время расследования исчезновения Эшли. Именно Роза объяснила им важность прессы в поддержании интереса ко всей этой истории. Джесс приняла ее с распростертыми объятиями. А Майк поначалу старательно избегал.
Просто весь опыт Розы, ее благонамеренные советы и молитвы, желание обнять, утешить и разделить с ними каждый всплеск эмоций беззвучно кричали о том, что Сара больше не вернется домой. Стоило ему услышать нотки сожаления в ее голосе, как он выходил из комнаты под первым же предлогом. «Со мной этого не случится. Полиция найдет Сару». Неделя превратилась сначала в месяц, потом и три, потом в шесть, и только тогда Майк нашел в себе силы заговорить с Розой.
— Я позвонила, чтобы узнать, как у тебя сегодня дела, — сказала Роза.
— Ничего, справляюсь. А у тебя?
— В том же духе.
— Как там Шон?
Помимо звонков накануне дня рождения Сары и периодических нерегулярных разговоров в течение года, Роза писала Майку длинные письма, подробно рассказывая о жизни своей семьи и трех ее остальных детей, словно для того, чтобы уверить себя — или, может быть, показать ему, — что можно взять себя в руки и жить дальше.
— Этой осенью Шон поступает на медицинский факультет Гарварда.
— Вы со Стэном наверняка гордитесь им.
— Да. Да, конечно. — Голос Розы звучал отрешенно, хотя, не исключено, она просто устала. — Я прочла статью в «Глоуб» за прошлое воскресенье.
Репортер обмолвился, что собирается взять интервью у Розы, а если получится, то и у Сюзанны Ленвиль. Читая статью, Майк отметил, что Эшли Жиро и Каролина Ленвиль удостоились лишь нескольких строчек; Эшли Жиро пропала шестнадцать лет назад, а Каролина Ленвиль — двадцать пять. Мать Каролины, Сюзанна, развелась десять лет назад, вышла замуж во второй раз, сменила фамилию и исчезла. Она не давала интервью и никогда не обсуждала то, что когда-то случилось с ее дочерью.
— Я прочла насчет тебя и Джесс, — продолжала Роза. — Сколько вы уже живете раздельно?
«С того момента, как я вернулся домой и сказал, что Сара не съехала с горы».
— Около двух лет, — ответил Майк.
— У нас со Стэном тоже был кризис. Мы обратились к семейному психиатру, и это помогло, правда. Собственно говоря, у меня под рукой список психологов, которые как раз и специализируются…
— Уже поздно. В прошлом месяце мы подписали бумаги о расторжении брака.
И он, кстати, не жалел об этом. Господь свидетель, нисколько не жалел. После всего, что ей пришлось пережить из-за него, она заслуживала шанса на новую жизнь.
— Мне очень жаль, Майкл.
Телефон Майка пискнул, сообщая о том, что звонит кто-то еще. Он взглянул на экран. Вызов пришел из церкви Святого Стефана.
— Роза, у меня наметился еще один разговор. Я могу перезвонить тебе позже?
— Я буду дома. Последний вопрос: насчет рака — это правда?
— Боюсь, что так.
— Полиция допрашивает Джоуну?
— Кажется. — Хотя об этом Майк узнал вовсе не от полиции, а от репортера, который написал статью. — Роза, как только я что-нибудь узнаю, сразу же тебе перезвоню.
— Спасибо, Майкл. Да хранит тебя Господь.
— И тебя тоже, Роза. Спасибо, что позвонила. — Он нажал кнопку «Разговор» и переключился на входящий вызов. — Алло?
— Майкл, это отец Коннелли.
Голос отца Джека пробудил в нем череду воспоминаний: запах пива и жареного арахиса, которым пропахла арена «Бостон Гарден», когда они смотрели игры «Селтикс» в зените их славы, и Берд, МакГейл и Пэриш вели их к очередному чемпионскому титулу; Джесс в свадебном платье, идущая по проходу церкви Святого Стефана; отец Джек, пришедший в Центральную клиническую больницу штата Массачусетс, чтобы навестить Сару; отец Джек, совершающий обряд крещения Сары.
— Не знаю, может быть, это меня не касается, — начал отец Джек, — но Джесс только что ушла от меня. Она… она очень расстроена.
— Что случилось?
— Сегодня у меня не было других встреч. Не представляю, что привело его сюда.
Майк крепче стиснул трубку телефона.
— Она вышла из моего кабинета и увидела его в приемной, — пустился в объяснения отец Джек. — Я попробовал успокоить ее, попытался пригласить обратно в свой кабинет и закрыть дверь. Я сказал, что сам отвезу ее домой, но она выскочила, прежде…
— Почему Джоуна пришел туда?
— Я не знаю номер мобильного телефона Джесс. Иначе уже перезвонил бы ей.
— Вы собираетесь отвечать на мой вопрос или будете увиливать?
Отец Джек вздохнул. На другом конце линии воцарилась долгая тишина.
— Так я и думал, — сказал Майк и повесил трубку.
