В наносекунду я оказываюсь между двумя мужчинами, чтобы блокировать наступление Куинна на Обри.
- Спасибо, Обри. Пожалуйста, позвони мне, если тебе что-нибудь понадобится, или же увидимся в лаборатории завтра утром.
Как только забираю свои вещи из офиса, я запихиваю письмо в пакете на дно сумочки, запираю дверь и встречаю Куинна в коридоре. Он разговаривает с Карсоном, когда я подхожу.
- Не выпускай их из виду, - говорит Куинн Карсону. - Дай мне знать, как только они будут там.
Я хмурю брови.
- Хочу ли я знать, что происходит?
Они обмениваются взглядом, затем Карсон сообщает:
- Я ухожу пораньше. Куинн берет на себя дежурство до конца вечера, - он улыбается и затем направляется вниз по коридору.
Я не заостряю внимание на этом, пока мы не выходим из здания. Куинн каждый вечер берет на себя роль моей охраны. Это понятно и без прямого приказа Карсону. Меня охватывает настороженность, когда я сажусь в машину Куинна.
—Ты… – начинаю я, и он прижимает палец к моему рту, а затем его губы прижимаются к моим, заставляя меня замолчать поцелуем. Когда он отстраняется, в руке у него телефон, выданный ФБР.
От понимания у меня сжимается грудь.
- К тебе или ко мне? - спрашивает он.
Всю дорогу до моего дома мы в основном молчим, за исключением легкого подшучивания над нашими рабочими буднями. Машина останавливается на подъездной дорожке, и прежде чем выйти, Куинн кладет телефон в бардачок.
- Ты думаешь, они делают нечто большее, чем просто следят за тобой? - спрашиваю я, выуживая ключи из сумки.
- Это ФБР, - говорит он, следуя за мной в гостиную. - Давай просто скажем, что они способны нас прослушать и не стесняются вторгаться в частную жизнь. Так что просто будь осторожна.
Это должно было бы меня встревожить, но я стала нечувствительна к таким коварным методам. Вэллс и Альфа превращают ФБР в бойскаутов на своем фоне.
Набрав код на панели сигнализации, я кладу сумочку на стол рядом с диваном, и мой взгляд задерживается на ней.
- Сегодняшнее открытие должно принести облегчение, - говорю я. - Однако ты не выглядишь слишком обрадованным.
Куинн присаживается на край дивана и обхватывает мои бедра, притягивая меня ближе.
- Ты думал, что это заставит меня чувствовать себя лучше, после того что я сделал, - его взгляд прожигает меня насквозь.
- Ты подставил преступника за преступление, которое он действительно совершил, Куинн. Не та же самая жертва, но все же жертва. Ты собираешься позволить этому разъедать тебя всю оставшуюся жизнь?
Он обхватывает мое лицо ладонями, грубые пальцы касаются моей кожи.
- Пока с тобой ничего не случится, я справлюсь с этим.
- Ты самый упрямый мужчина.
Ухмылка появляется на его губах. Затем он притягивает меня к себе между ног, и его поцелуй успокаивает мои ревущие мысли. Это лучший момент за последние дни, и мы оба цепляемся за него, отчаянно пытаясь сохранить наши секреты в тайне еще чуть дольше.
Однако давление слишком сильное. Я чувствую это в его поцелуе - настоятельную необходимость уступить нарастающему приливу.
Я отстраняюсь.
- Скажи мне, - спрашиваю я, - что еще?
Он прижимается своим лбом к моему, тяжело дыша.
- У тебя есть дневник?
Его вопрос настолько неожидан, что я могу только покачать головой.
- Что?
- У тебя здесь есть дневник? Девчачий дневник?
Я улыбаюсь.
- Да, но он вроде как со времен колледжа. Я не писала в нем... - я прищуриваюсь. - Почему ты спрашиваешь меня об этом?
- Иди и принеси его, - он цепляет большими пальцами петли моего ремня, отстраняя меня.
Я понимаю намек и выхожу из комнаты, не находя причин, зачем роюсь в шкафу гостевой спальни, выполняя его просьбу, но это Куинн. Он ничего не делает без цели. Когда нахожу свой старый дневник, я пролистываю несколько страниц, съеживаясь от мыслей о том, что это было так давно, то в нем я писала о вещах, которые некогда считала ужасными, и возвращаюсь в гостиную.
- Вот, - я протягиваю ему черно-белую мраморную тетрадь. - Это должно быть интересным чтением, если однажды ночью тебе действительно будет скучно. А теперь расскажи мне, в чем дело.
Куинн повторяет мои действия, перелистывая страницы, а затем останавливается.
- Ты вырвала эту страницу?
В груди кольнуло от дурного предчувствия.
- Я не думаю… - затем я замечаю – это запись о смерти моих родителей, о том, как одиноко я себя чувствовала сразу после их похорон. - Кто? Ты знаешь кто, скажи мне. Кто?
Он захлопывает тетрадь.
- Вэллс. Он собирал трофеи. Сэди обнаружила их сегодня в его кабинете.
Мой желудок сжимается.
- У меня было только одно место. Одно, Куинн. Мой дом, и ты говоришь, что этот больной ублюдок… - я закрываю глаза, пытаясь избавиться от вызванного в воображении образа похитителя, входящего в мой дом. Копающегося в моей личной жизни.
Я чувствую руки Куинна на своем лице и уверенное давление его грубых ладоней.
- Это все еще твое место. Ты в безопасности, Эйв. Он никогда не сможет отнять его у тебя.
Я резко выдыхаю, позволяя напряжению просочиться наружу, так что злые слезы не стекают по моим щекам.
- Итак, Вэллс крал личные мысли у своих жертв, - я моргаю и открываю глаза. - Меня это не шокирует. Но какое это имеет отношение к настоящему моменту?
Скрестив руки на груди, Куинн отходит на несколько шагов, собираясь с мыслями.
- Там было больше записей из дневников, чем известных нам жертв. Сэди думает, что он забирал и других женщин, и что они все еще могут быть живы, - он смотрит на меня, между его бровями пролегает морщинка. - Альфа может знать, где они находятся.
Дерьмо. Мне приходится сесть на диван.
- Но разве трофеи не забирают после смерти жертвы? - Ненавижу себя за то, что знаю такие вещи.
- Теоретически, но я не стану притворяться, что в курсе самых сокровенных мыслей Вэллса, - он вздыхает. - Сэди, кажется, лучше удается проникнуть в его голову. Я оставлю это ей.
Правильно. Я киваю и принимаю его ответ. Мой лучший друг - социопат. По крайней мере, это пригодится.
- Но дело закроют. Как только Мэддокс будет найден, вот и все.
- Ага. Все складывается очень красиво и аккуратно, не так ли? Мэддокс убивает девушку, профессионально, и Альфа скрывает это до тех пор, пока Мэддокс не становится ему ненужным. Он чист, дело закрыто. С Мэддоксом или без него, у Содружества и ФБР достаточно оснований повесить все на МакГрегора, чтобы тот больше никогда не вышел из тюрьмы.
А это значит, что Куинн берет дело в свои руки.
- А что если Альфа просто ушел, Куинн? Просто встал - и пуф. Исчез.
Он отрицательно качает головой.
- Мы не можем этого допустить.
- Потому что он всегда будет представлять угрозу. Для меня.
Он ничего не говорит, но опущенный уголок рта и жесткий блеск в глазах показывают достаточно. Слишком много всего произошло, чтобы продолжать сегодня ночью держать наши секреты на расстоянии. Я направляюсь к сумочке и достаю со дна пакет для улик.
- Это пришло сегодня ко мне в офис, - я протягиваю ему письмо, чувствуя, как дрожит моя рука. Я даю ему минуту на чтение. - Какую бы идею вы с Сэди ни вынашивали, я думаю, у меня есть кое-что получше.
Молчаливая ярость нарастает, пока он не сжимает письмо в кулаке.
- Почему ты не сказала мне…?
- Я говорю тебе сейчас, - прежде чем Куинн успевает продолжить, я поднимаю руку. - Я не собираюсь делать это здесь. Отведи меня в свою квартиру, - требую я, не в силах выбросить из головы образ Вэллса в моем доме.
Он засовывает письмо во внутренний карман пиджака и направляется к двери, сдерживаемый гнев пронизывает его напряженное тело.
- Прекрасно.
Я следую за ним, качая головой.
- Я должна была догадаться, что что-то не так. - Когда он смотрит на меня с любопытством, я продолжаю: - Ты знал, что я выберу свой дом. - Он позволил мне создать иллюзию, что это мой выбор, но он знал - он хотел увидеть мой дневник для доказательства.
