Уолтер заменил накладку из искусственных волос, которую ему дали в ожоговом центре «Шрайнз», дорогой системой искусственных волос, которые выглядели как настоящие. Левое ухо ему восстановили с помощью свиного хрящика. Левая рука не работала, сухожилия были необратимо повреждены, и пальцы навсегда остались скрюченными.
На него накатила волна отчаяния. Но тут Божья Матерь напомнила ему, что Ханна не сможет увидеть бо́льшую часть его шрамов, она будет смотреть только на его лицо.
Тем не менее и над лицом предстояло основательно потрудиться.
Гримерша в ожоговом центре «Шрайнз» отличалась изрядным терпением. Она научила его, как скрыть то, чем он стал.
Сначала он нанес специальный увлажнитель, который снабжал кожу кислородом. Следовало дать средству время впитаться в рубцовую ткань, поэтому он сел на крышку унитаза и принялся перелистывать последний номер журнала «Подробности».
Уолтер внимательно рассматривал фотографии привлекательных мужчин-моделей, позирующих в дорогом нижнем белье, в хороших джинсах и симпатичных футболках, в костюмах. Некоторые фотографии он прикрепил скотчем на стену своего импровизированного спортивного зала, чтобы черпать в них вдохновение.
Переворачивая глянцевые страницы, глядя на загорелые лица с правильными чертами, безупречные носы и выразительные глаза, он страшно жалел о том, что физических упражнений, способных улучшить форму его лица, не существует. В этом ему приходилось полагаться только на грим и макияж.
Уолтер взглянул на часы. Полчаса уже миновало. Он небрежно уронил журнал на пол, встал и принялся доставать из аптечки флаконы.
Чтобы нанести крем, который должен был стать основой для макияжа, ему понадобилось достаточно много времени, потому что втирать его он мог только одной, здоровой рукой. Пока состав высыхал, он взял помаду «Америкен кру» и нанес воскообразную субстанцию на свои черные волосы. Помада придала его прическе тот самый глянцевый, влажный блеск, который он видел на страницах журналов. Конечно, для этого потребовалось некоторое время, но результат стоил потраченных усилий.
Чтобы завершить свое преображение, он взял компактную пудру и кисточкой нанес ее на лицо.
Закончив, Уолтер отступил на шаг от зеркала. Лицо, смотревшее на него в безжалостном свете, уже не было отталкивающим и вызывающим омерзение. Конечно, до моделей в модных журналах было далеко, но, по крайней мере, оно не внушало отвращения и страха. Он вновь походил на человека.
Уолтер провел еще несколько минут, разглядывая себя под разными углами и нанося последние штрихи там, где это было необходимо. Он поправил прическу, чтобы волосы полностью прикрывали изуродованное ухо, потом надел джинсы марки «дизель» и черную рубашку с длинным рукавом. Он оглядел себя в большом зеркале в полный рост, которое, однако, не показывало лица. Он выглядел очень неплохо. Очень стильно. Сунув ноги в легкие кожаные туфли-мокасины, Уолтер направился вниз, в кухню.
Дверь в подвал была открыта. Оттуда до него донесся плач Ханны.
Ему очень хотелось сбежать вниз, обнять девушку и сказать ей, что все будет хорошо. Он не хотел сделать ей больно. То, что случилось вчера вечером, вышло нечаянно.
Но Мария посоветовала ему оставить Ханну в покое. Лучше немного подождать, сказала Божья Матерь. Пусть Ханна выплачется, выплеснет гнев и страх, пускай успокоится.
Ему нужно было помолиться, чтобы обрести силы. Уолтер открыл дверь встроенного шкафа для одежды, опустился на колени и зажег свечи. Сверху вниз на него глядели десятки статуэток Девы Марии, улыбаясь и простирая к нему руки, готовые обнять и утешить. Уолтер истово перекрестился, закрыл глаза и, сложив в молитвенном жесте руки, вознес Божьей Матери благодарственную молитву.
Субботним утром Дарби стояла у окна в кухне, потягивая кофе и глядя, как снегоочиститель медленно ползет по Кембридж-стрит, уходящей вверх к яркому, чистому небу. В новостях передали, что вчерашний ураган вызвал осадки в виде снега толщиной в два с половиной фута в восточных и северных районах штата Массачусетс. Нью-Гемпширу пришлось хуже всего — в некоторых местах выпало три фута снега.
Куп все еще был в ванной, принимал душ. Дарби взглянула на часы. Почти полдень. Ей не терпелось как можно скорее оказаться в лаборатории, чтобы узнать, сумела ли АДС, автоматизированная дактилоскопическая система ФБР, идентифицировать единственный латентный отпечаток пальца, который эксперты обнаружили на шкатулке с драгоценностями Эммы Гейл.
Всю прошлую ночь и бо́льшую часть сегодняшнего утра они провели в квартире Эммы, обследуя каждый дюйм, сосредоточив особое внимание на огромном встроенном гардеробе и гостевой спальне, из которой сбежал незнакомец. Единственной уликой, которую он оставил после себя, был влажный отпечаток ботинка, обнаруженный Дарби на полу перед окном.
Как же все-таки незваный гость сумел проникнуть в пентхаус? Интересно, мельком подумала Дарби, сумел ли Брайсон найти что-либо любопытное на пленках с записями, передаваемыми камерами наружного наблюдения? Если мужчина окажется на какой-то из пленок, они получат ответ на вопрос, каким образом он попал в пентхаус, но это не объяснит, что он здесь делал и что искал.
По серийному номеру удалось установить, что «беретта» принадлежала некоему Джошуа Стейну из Чикаго. Его дом ограбили в тысяча девятьсот девяносто восьмом году. Воры унесли хрусталь и сейф, в котором лежал пистолет. Вполне возможно, что их ночной гость тоже был вором — а пробраться незамеченным в квартиру Эммы было куда как нелегко! — но, скорее всего, незнакомец с неприятными глазами всего лишь приобрел «беретту» в ломбарде. Некоторые их владельцы приторговывали краденым оружием из-под полы, продавая его, впрочем, только тем клиентам, которые приходили по рекомендации верных людей. Кроме того, существовала вероятность того, что он купил пистолет на улице с рук или у какого-нибудь частного торговца. Список возможных вариантов представлялся бесконечным. След, оставленный «береттой», привел в тупик.
За исключением исчезнувшего медальона, все остальные вещи, поименованные в описи, составленной ОКР, оказались на месте, в пентхаусе. Похититель Эммы Гейл возвращался за ее медальоном, но, очевидно, больше не взял ничего. Надевал ли он перчатки, чтобы не оставить отпечатков пальцев? Прикасался ли к чему-нибудь еще, помимо драгоценностей? Остаток дня Куп рассчитывал посвятить тому, чтобы поместить каждое драгоценное украшение по очереди в специальную камеру в надежде обнаружить оставшиеся после похитителя Эммы латентные отпечатки. Если им повезет, они найдут хотя бы один пригодный для идентификации отпечаток пальца, а система АДС укажет его владельца.
Наливая очередную чашечку кофе, Дарби ломала голову над вопросом, который занимал ее более всего: почему похититель Эммы пошел на риск быть схваченным ради того, чтобы принести ей старинный медальон?
У Дарби не было однозначного ответа, хотя она и выдвинула уже несколько теорий, которые сходились в одном: мужчина, похитивший двух девушек и продержавший их взаперти в течение нескольких месяцев, действительно заботился о них.
Она отнесла свой кофе в гостиную, но потом передумала и прошла в кабинет. Куп наконец-то вышел из ванной. Дверь в ее спальню была приоткрыта на несколько дюймов. Дарби шла по коридору и уже подняла руку, чтобы постучать в дверь и сказать, что кофе готов, как увидела Купа, без рубашки, натягивавшего джинсы.
Она говорила себе, что должна отвернуться, но не могла отвести от него глаз, просто стояла и смотрела. Твердые, узловатые мышцы перекатывались под гладкой кожей, когда он застегивал джинсы в ярком солнечном свете, льющемся в спальню через незашторенные окна. Теперь она понимала, почему женщины буквально бегают за ним: накачанное, мускулистое тело и твердая линия подбородка, светлые волосы и синие глаза. Но она видела и другую сторону его натуры, ту, которую он не показывал никому, пряча ее под покровом беспечной веселости и харизмы. Слишком много вечеров они провели вместе, оставаясь наедине друг с другом, потягивая пиво и глядя футбол по телевизору.
Они были друзьями, еще раз напомнила она себе и, смутившись оттого, что подглядывала за ним, быстро нырнула в свой кабинет.
На стенах висели фотографии Эммы Гейл и Джудит Чен: девушки были молоды и счастливы, они улыбались, и в глазах их искрилась надежда. Дарби разглядывала снимки, и в эту минуту зазвонил ее сотовый. Она сняла его с зарядного устройства и ответила на вызов.
— Я только что закончил просматривать записи с камер наружного наблюдения, сделанные прошлой ночью, — не тратя времени на приветствия, сказал Тим Брайсон. — Ваш приятель прошмыгнул в гараж в восемь тридцать три и поднялся на грузовом лифте в пентхаус.
