— Как-то говорил на эту тему. Мы даже с ним чуть в Панаму не улетели, представляете? Ну, об этом чуть позже. Пошли, выпьем, все уже принесли.
Удивительно, но мы не заметили, как потом принесли вторую бутылку водки. Я теперь понимаю, что имеют в виду, когда говорят, что многое от компании зависит. Бестужев оказался веселым и разговорчивым человеком, очень простым в общении.
— Мы так же как с вами с ним сидели, хорошо выпили, он и говорит, что ему от одной московской фирмы поступило предложение слетать в Панаму в бизнес — круиз по недвижимости. Нужно было только оплатить дорогу, расходы по проживанию брала на себя фирма. Ему Панама понравилась: круглый год лето, свободная экономическая зона, если приобретаешь недвижимость на сумму двести тысяч долларов, то тебе выдают паспорт инвестора — как бы второй паспорт, по которому без визы можно летать в офигенное количество стран. Допились мы до того, что он позвонил в фирму и заказал два билета. Наутро мы опохмелились, а потом добавили в обед и в сауну пошли. У него поднялось давление. Отлет отменили. Да и мы прикинули: лететь в один конец целые сутки, там на все про все отводилось два дня и обратно. Какой к черту бизнес? Двенадцать часов разница, у тебя адаптация и к климату и к новому времени, а фирмачи над душой стоять будут, возить по городу. Так и сдохнуть можно.
— То есть он был готов эмигрировать?
— Говорил, но по-моему никуда бы не поехал. Здесь у него бизнес, сын. Убежать периодически каждый куда-нибудь стремится, но от себя не убежишь!
— А есть у него где-нибудь в России дом или квартира, куда бы он мог уехать?
— Лично я бы уехал на Байкал, но там девчонок мало. — Он улыбнулся и оценивающе посмотрел на нас. — Кстати, будем заказывать?
— Нет, пока воздержимся. Вы лучше…
— Да не проституток. Это мои знакомые студентки. Просто пообщаетесь. Если что получится, вы им немного дадите на хлеб и все. Они иногородние, кушать тоже хотят. Если вам понравятся и они не будут возражать, можете телефонами обменяться. — Мы замахали головами. — Ну смотрите. А я закажу, потом поздно будет, жена потеряет. Я ей обещал сегодня вернуться вовремя, недавно влип, мама не горюй!
— Вы не знаете, ему никто не угрожал?
— В смысле?
— Может пытались шантажировать или угрожали ему и близким физической расправой?
— Но он тоже не простой. Я бы вам посоветовал обратить внимание на его сына.
— Почему?
— Он ведь у него «загульный». По пьяни может многое натворить. Как-то мы сидели с Петровичем в сауне, ему позвонила «бывшая» и сказала, что его сын из охотничьего ружья палит по улице. Он быстро собрался, я ему водителя своего в помощь дал. Хорошо, что никого не убил, могло быть хуже.
— Но отцу-то он не угрожал.
— Было и это. Он рассказывал. Подробности, правда не знаю. Его сын со всякой швалью общается. Не сам додумается, другие посоветуют. Работать им неохота, а гулять не на что.
— Ничего себе, — удивился я. — Противоестественно рубить сук, на котором сидишь.
— Ты его не видел?
— Видел.
— Тогда какие сомнения? Его мутные глаза о многом говорят.
— А та женщина, с которой Николай Петрович живет, или жил — поправился я, — она может что-нибудь такое же выкинуть?
— Только из ревности. Хотя сам знаешь, женская логика непредсказуема.
— Вы знаете, что у него есть дочь? — спросил Краснощеков.
— У него?! Впервые слышу. Но он всегда говорил, что хотел бы еще завести детей. Она маленькая? Может уже успел с кем-нибудь из девчонок договориться, — он задумался.
— Как раз наоборот. Очень большая.
— Из старых грехов?! — удивился Бестужев. — Нет, не слышал. Пострел везде поспел! Молодец. Может теперь успокоится.
— Да, если найдется.
— Все же думаете, что с ним что-то случилось? Мне почему-то кажется, что скоро найдется, никуда не денется.
— Александр Данилович, — полюбопытствовал я, — а почему вы нам встречу назначали в сауне?
— Потому что не первый год замужем! — Он широко улыбнулся. — В бане сотовый не берет, и вы с прослушкой голыми меня не запишите.
— Круто! — восхитился я.
— А вы знаете Светлану? — неожиданно спросил Краснощеков.
— Какую? — он затянулся и, выдохнув густой дым перед собой и прищурившись, рассматривал через него в упор Краснощекова. — У меня знаешь сколько знакомых девчонок, блокнота не хватает. И половина из них Светами называются. Они же блондинки!
— Я про ту, которая работает у Костромского? — продолжил Краснощеков.
— А, секретарь? — он опять затянулся, — красивая девчонка. Видел ее пару раз. А что?
— Да нет, просто, — заключил Краснощеков, и мы направились к выходу.
Предупредительный дверной звонок прозвучал неожиданно. В прихожую сауны изящно вошли сразу три стройные юные красавицы в откровенно коротких юбках, хорошо накрашенные до неузнаваемости, блестящие и сильно пахнущие парфюмом. Они приветливо нам улыбнулись и полезли целоваться с Бестужевым, бурно выражая радость встречи.
— Ну что, — обратился он к нам, — не передумали? Девушки зря что ли приехали? Мне самому скоро уйти надо будет. Оставайтесь мужики, пообщаетесь. Девчонки, приглашайте парней.
Те заулыбались и, с интересом рассматривая нас, направились в нашу сторону.
— Вы нас не боитесь случайно? — обратилась ко мне яркая высокая блондинка, томно посмотрев на меня. Вторая направилась в сторону Краснощекова. — Куда вы спешите?
Мы категорически замахали головами и поспешили выскочить из сауны.
— Думаю, он не зря непотопляемый на работе, — сказал Краснощеков на улице. — Постоянно пить, сидеть в саунах, общаться с девушками — это и есть его работа. Он поставляет важным персонам девочек, которых оберегает и помогает хорошо устроиться. Через них он получает информацию и влияние в обществе. То, что сам пользуется ими, это производственные издержки. И Свету Костромскому скорее всего он порекомендовал, познакомив в сауне.
— Я что-то подумал, надо сына проверить. В чем-то он прав, глаза у него действительно мутные.
Утром долго звонил мой мобильник — забыл отключить будильник, но я не смог подняться. Голова болела, меня тошнило и ощущалась большая слабость. Мне удалось поспать еще час, но в этот раз телефон был неумолим: звонил и звонил.
— Ало? — едва проговорил я.
— Здравствуйте Владимир Федорович! Это Катя.
— Катя? — встрепенулся я. — Так слушаю.
— Мне надо с вами срочно переговорить, тут такое творится.
— Где?
— У Жени с его мамой.
— Что именно?
Я специально тянул время, чтобы придти в себя после крепкого болезненного сна.
— Лучше без телефона. Давайте встретимся там же в кафе, если вы не против. Сколько вам нужно времени, чтобы добраться?
«И еще принять душ, сделать зарядку для просыпа, позавтракать и прочее и прочее», — проворчал я мысленно.
— Думаю, часа два.
— Хорошо, я вас жду!
После вчерашней посиделки в сауне тело мое отказывалось слушаться. А голова вообще ничего не соображала. Заварив двойную порцию кофе и положив три чайных ложки сахара для стимуляции работы печени, я стал настраиваться на рабочий день. Вскоре опять зазвонил телефон. Это был Краснощеков.
— Как себя чувствуете, Владимир Федорович?
— Лучше не спрашивайте, мне даже вспоминать больно.
— Мы вчера общались с профессионалом. Вы заметили, в отличие от нас он был «ни в одном глазу».
— Да, у него здоровья на десятерых хватит. Для него три бутылки водки, что одна кружка пива.
— Интересное сравнение. Пивка охота?
— Ну знаете! Я с утра не пью. Мне Катя звонила, просит встретиться. Вы меня не теряйте, ладно?
— Договорились. Хотите знать тайну высокой устойчивости к алкоголю нашего вчерашнего собеседника?
— А у него есть секрет?
— Чудес не бывает. Он принимает специальные таблетки. Когда он после первой бутылки вышел покурить, я заметил, как он достал из верхнего кармашка пиджака тонкий стеклянный цилиндр и его содержимое положил под язык. Потом, когда вы с ним парились, я проверил его карманы. Он оказался бывшим сотрудником ФСБ. В цилиндре были маленькие таблетки. Я взял одну как образец, и еще одну тоже положил под язык. Думаю, не заметит.
