Время текло призрачно, плавно и очень-очень медленно. Приставучие речные волны так и норовили проникнуть в рот, уши и нос. Ледяной холод пронизывал всё тело — буквально-таки — до костей. Мышцы рук и ног постепенно наливались свинцовой тяжестью, обещая скорые и болезненные судороги.
— Притормози-ка, боец! — посоветовал голос Сомова. — А то башкой, не ровен час, в гранитный парапет врежешься…. Старшинов, Кукушкин! Помогите майору. И про второго пловца не забудьте…. Вытащили родимых? Молодцы. Возьмите с полки по пирожку с питательным яблочным повидлом…. А теперь растирайте бедолаг полотенцами. Активней растирайте. Ещё активней…. Эх, хорошо иметь запасливую супругу…. Старшинов.
— Я!
— Передай полотенце Ольге Николаевне. Ей, судя по всему, лично хочется жениха обтереть и от воспаления лёгких спасти…. А, вот, и фляжечка с коньяком. Глотай, Серый, не сомневайся. Армянский и семизвёздочный, без обмана. Глотай…. Теперь спасённому передай…. Как оно?
— С-спасибо, — возвращая фляжку, поблагодарил черноволосый паренёк. — Очень даже кстати. Не зря про вас, г-господин подполковник, говорят хорошее. Не только, к-конечно, хорошее. Но про других «ментов» и этого не говорят…
— Не за что. Заходи ещё, чавела…. А ты, Сергей Сергеевич, одевайся. И побыстрей. Корреспонденты могут понаехать. Не ты один видел, как яхта потонула, но и целая куча народа, проезжавшая — на тот момент — по Вантовому мосту. Так что, информация уже вовсю гуляет по просторам Интернета…
— Кто такой? — рядом с прибрежным фонарём появился Карпук. — Фамилия-имя-отчество? Отвечать!
— Лачо Золотов, — высокомерно поморщился молодой цыган. — Не надо, уважаемый, кричать. У меня со слухом всё хорошо.
— Гордый? Ну-ну…. Родственник покойного Бахтало Золотова?
— Двоюродный племянник…. А что, нельзя?
— Можно. В том плане, что официально не возбраняется…. Что это была за яхта? Как называлась?
— Называлась — «Робинзон». Принадлежала…
— О, только этого мне и не хватало! — буквально-таки взвыл «фээсбэшный» подполковник. — Знаю я, кому…. Теперь такое начнётся, только держись…. Куда плыли?
— Шли.
— Что? Ах, да…. Куда шли?
— Вниз по течению. Куда конкретно — не знаю. Зачем — не знаю. Молод ещё.
— Что перевозили? «Дурь»?
— Не знаю.
— Что произошло? Почему яхта утонула?
— Честное слово, не знаю. Был в трюме. Потом — резкий удар. Корпус развалился на две части. Оказался в воде. Поплыл.
— Понятно…. Сколько человек было на борту?
— Пятеро, — помрачнел Лачо. — Я, мой брат-близнец Данко, Бахтало-младший, Ванька-капитан и моторист, имени которого я не знаю.
— Что с остальными?
— Не знаю. Видел только тело Ваньки. Держался руками за него, чтобы не утонуть. Мёртвое тело. Без головы.
— Без головы?! — окончательно разозлился Иван Петрович. — Ну, знаете ли! Это уже, мать его так и растак, переходит все и всяческие границы…. Где появляется Яковлев, там тут же образуются безголовые покойники. Блин горелый и засохший…. Эх, пропустить бы упомянутого майора через «детектор лжи». Или же «сывороткой правды» напоить…. А это ещё кто такая? — подозрительно уставился на Ольгу. — Что за шалава — худая и коротко-стриженная? Откуда взялась?
— Если, гнида «фээсбэшная», ещё хоть раз назовёшь мою невесту — «шалавой» (или же как-то иначе, но в том же пошлом ключе), то я тебе морду набью, — натягивая джинсы, сообщил Сергей. — По-серьёзному и жалости не ведая…. Усёк?
— Не понял…. Что это ещё за хамство «грушное»?
— Он набьет. Причём качественно-качественно, — заверил Сомов. — И никакие спецназовцы, вооружённые до самых коренных зубов, тебе, Петрович, не помогут. Выбитые зубы замучишься потом считать и подбирать…. Свободен, короче говоря.
— Ты, подполковник, хоть понимаешь — что сейчас сказал? И чем это пахнет?
— Понимаю…. Даю ровно тридцать секунд — на экстренную эвакуацию. Потом — не обессудь. Время пошло…
— Ладно-ладно. Не напрягайся, — резко сбавил обороты Карпук. — Ну, погорячились немного. С кем не бывает? Особенно — в таких «безголовых» раскладах. Проехали, растёрли и забыли…. Так я заберу этого продрогшего цыганёнка?
— Забирай. Нам он ни к чему. Да и ребятам с правого берега он совершенно не интересен. Яхта-то затонула практически посередине Невы…. Чья это зона ответственности? Федеральная, ёжики колючие. Вот, и занимайся…. Ага, «эмчээсовские» катера чапают. Один из них — с краном на борту. Да, долгое дело намечается. Пока водолазы что-нибудь отыщут. Пока подцепят…. Серый, мотай-ка домой. Всё чихаешь и чихаешь. Отогревайся, бродяга. Завтра — в письменном виде — доложишься. Вон и Степаныч подъехал.
Карпук и его «камуфляжные» орлы, окружившие со всех сторон Лачо Золотова, скрылись в ночном сумраке.
Взревели мощные автомобильные двигатели. Взревели и — через десяток секунд — стихли: уехали «фээсбэшники».
— К-кто это такой — С-степаныч? — слегка постукивая зубами, уточнил Сергей.
— Да, таксист ваш, который с усами.
— Наш? То есть, закреплённый за нами?
— Что в этом такого? — начальственно хмыкнул Сомов. — По таким-то непонятным и кровавым происшествиям? И подстраховка, понимаешь. И дополнительный источник информации. Диалектика…. Всё, мотайте и отогревайтесь…. Ольга Николаевна.
— Да…. То есть, я.
— Смотрели, небось, в школьной юности американский фильм — «Большие гонки»?
— Смотрела. В том смысле, что мы вместе с Серёжей смотрели. Целых три раза.
— И какой главный…м-м-м, слоган, скажем так, данного фильма?
— Ну, честно говоря…, не знаю…. А, действительно, какой?
— Мол, в страшные зимние морозы два индейца, спящие под разными одеялами, замерзали насмерть. Практически всегда…. А два других индейца (индеец и индианка, имеется в виду), заблаговременно залезшие под совместное одеяло, неизменно выживали…
— Извините, но ничего такого не получится, — тут же надулась горным мыльным пузырём Ольга. — Даже и не надейтесь. По крайней мере, до вечера ближайшего воскресенья…. Кстати, по поводу предстоящего бракосочетания. С моей стороны свидетельницей будет — Александра Сомова, закадычная и многократно-проверенная подружка. А с твоей стороны, милый? Павел Андреевич?
— Было бы очень даже симпатично, — вздохнул Сергей. — Но…. Нехорошо это — привлекать к таким делам непосредственное начальство. Неприлично, по меньшей мере…. Сан Саныча, пожалуй, позову. Обязательно…. Так что, Оля, поехали домой?
— Поехали. Но пока только — по домам. Извини. Всё должно быть так — как должно. Всегда и везде. Да и папа с мамой могут неправильно понять…
В салоне такси звучала музыка: грустный мужской голос — на удивление гармонично сливаясь со звуками скрипки, — пел:
Плачет ночь. Таинственно и свято.
Плачет нежно.
В полной тишине.
И Любовь — с ней рядышком — распята.
Как и прежде.
Словно — на Кресте…
Не грусти, мы вырвемся отсюда.
Как всегда.
В потёмках полутьмы.
И летают бабочки — повсюду.
Словно знак больной
Весны…
Мы уйдём — таинственно и свято.
Бригантина — вздрогнула — в порту.
Паруса.
И лишь Любовь — распята.
На Кресте.
На ветряном ветру…
И пускай — опять рыдает — скрипка.
Ветрено, начало октября.
Паруса.
И за окошком зыбко.
Я играю только -
Для тебя…
Пусть метель.
И за окошком — зыбко…
Я играю только
Для — тебя…
На твоих устах — дрожит улыбка,
Золотая — девочка — моя…
Глава пятнадцатая Корреспондентское расследование
Утро вторника выдалось тихим, робким и спокойным: даже будильник звенел откровенно вкрадчиво и даже слегка смущённо. Да и кот Иннокентий не приставал со своей извечной проблемой, мол: — «Голодным можешь ты не быть, но попросить еду — обязан…» Правило такое — насквозь-насквозь краеугольное — у всех уважающих себя котов…
Так, только слегка помуркал из своего любимого обшарпанного кресла, мол: — «Удачи тебе, хозяин, во всех делах и начинаниях праведных. И в личных, и, так сказать, в общественных. Если что будет нужно — непременно обращайся. Помогу…. Что — если что? Дельный совет, к примеру. Или там действенная физическая помощь. В плане — загрызть наглого и приставучего врага. Или там острыми когтями — морду наглую — в хлам расцарапать…. Только, блин горелый, про сметану не забудь. Пожалуйста…».
— Не забуду, приятель…
Сергей покинул кровать, посетил туалет, сделал пятнадцатиминутную активную зарядку, принял контрастный душ, плотно позавтракал, оделся, оставил спящему коту — вдоволь всего и всякого, включая блюдечко со сметаной, и дисциплинированно отправился на Службу (на которой, впрочем, ещё даже и оформлен не был).
