Интернет-кафе находилось на восточной стороне сада. Он заплатил за полчаса, и девушка указала ему на один из терминалов. Он устроился в отгороженном с трех сторон отсеке и открыл браузер. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить URL сайта. Сегодня пятое, значит… Значит нужно смотреть на… bitroup.com.
Когда заставка сайта появилась на экране, Хади залогинился и перешел в зону сообщений. И не без удивления увидел, что в секции «загружено» лежит текстовый файл. Он дважды щелкнул мышкой. Файл состоял из двух строчек алфавитно-цифровых пар. Он быстро переписал их на последней странице путеводителя. Пар оказалось 344. После этого Хади вышел с сайта и покинул интернет-кафе.
Тридцать минут потребовались ему, чтобы создать таблицу, и еще двадцать — чтобы расшифровать, проверить и перепроверить сообщение:
Видел рисунок по ТВ. Подозреваю утечку из вашей группы. Контакты прервать. Инструкции получите в «Ta Ligado Cyber Cafe» на Руа Браульо Кордейро. 14.00 часов. Подтвердите это сообщение кодом: 9M, 6V, 4U, 4D, 7Z.
Хади дважды перечитал сообщение. Утечка из группы? Ему стало не по себе. Это было просто невозможно. Неужели Ибрагим или кто-то из тех двоих предали его? Почему? Во всем этом не было никакого смысла, но сообщение было подлинным. Прервать контакты. Он посмотрел на часы: 11.45. Еще поспешнее он закодировал подтверждение, вернулся в кафе, напечатал набор символов в текстовом файле и загрузил его на сайт.
Въезжая на стоянку, Ибрагим миновал автомобили Фаада и Ахмеда. Нашел место, выключил мотор. Фаад и Ахмед припарковались через ряд от него, оставив между своими машинами полдюжины чужих. Сквозь пассажирское окно Ибрагим увидел, как из главных ворот сада вышел Хади. Он шел торопливо и держался напряженно. «Полиция?» — подумал Ибрагим, продолжая наблюдать, наполовину готовый увидеть бегущих за Хади людей, но ничего подобного не случилось. В чем дело?
Хади подошел к своему автомобилю и сел в него.
Ибрагим сразу принял решение. Выждав, пока автомобиль Хади не выедет на дорогу, ведущую от ботанического сада, он сдал назад и поехал следом. Около машины Ахмеда он притормозил и знаком приказал следовать за ним. Куда это ты собрался, мой друг?
— Он на крючке! — сказал Чавес, закончив разговор по спутниковому телефону. — Два часа дня, интернет-кафе на Руа Браульо Кордейро.
— Отлично! Только, черт возьми, где это? — ответил Доминик, бросая автомобиль в сторону, чтобы избежать столкновения с подрезавшим их такси, водитель которого отчаянно сигналил и что-то кричал. — Хотя это неважно. Все равно целыми нам туда не добраться.
Чавес провел пальцем по карте города.
— Езжай дальше на восток. Я буду за штурмана.
— Как я понимаю, брать его там мы не будем?
— Нет. Сначала мы должны удостовериться, что он будет один. Мы велели ему прервать контакты, но кто его знает? К тому же, чтобы сделать то, что нужно, нам потребуется интимная обстановка.
— В смысле?
— В том смысле, в котором потребуется.
Доминик мрачно улыбнулся.
Они отыскали кафе, дважды объехали квартал, чтобы разобраться в обстановке, а потом нашли место для машины в пятидесяти ярдах к северу, на противоположной стороне улицы. Там они вышли и направились на юг. Между аптекой и шиноремонтной мастерской они отыскали короткий проезд, который привел их на стихийную свалку металлолома — небольшой пустырь, забитый ржавыми поливальными машинами, вагонными осями, штабелями старых канализационных труб. Они пересекли свалку, обошли кучу мусора и сквозь щелястый забор увидели на противоположной стороне улицы интернет-кафе.
— Вот дерьмо! — выругался Чавес.
— В чем дело?
— Только что заметил переулок справа от кафе.
— Вероятно, там второй выход, — сказал Доминик. Он посмотрел на часы. До назначенного времени оставалось двадцать минут. — Пройдусь, вдруг увижу что-нибудь еще.
Через десять минут телефон Чавеса негромко зазвенел. Чавес нажал на кнопку соединения.
— Слушаю.
— Черный ход есть, но возле него стоит мусорный контейнер, — сообщил Дом. — Пожарные разозлились бы, а для нас — то, что нужно. Ладно, иду назад.
Чавес едва успел отпустить кнопку, как перед интернет-кафе затормозил зеленый «Шевроле-марахо». Даже под острым углом Чавес разглядел, что в нем лишь один человек — водитель. «Марахо» проехал немного вперед, потом остановился и начал сдавать назад.
— Дом, где ты?
— Подхожу к перекрестку.
— Не торопись. Похоже, наш клиент прибыл.
— Понял.
Водитель «Марахо» вылез из машины и направился в кафе.
Чавес нажал кнопку.
— Это он. — Он сообщил Доминику, на какой машине приехал Хади, и добавил: — Возвращайся к «Хёндэ». Он будет недолго возиться.
Услышав двойной щелчок: «принял приказ», Чавес связался с Кампусом. Ему ответил Сэм Грейнджер.
— Клиент вошел, — сказал Чавес.
— Сообщение загружено. Мы отправляем его в бильярдную на углу Травесаш-рома и Алегрия в южной части Росиньи.
— Когда?
— В семь.
Чавес дал отбой. Через десять минут Хади вышел из кафе. Он окинул взглядом улицу, подошел к своей машине и сел.
— Работаем, — сказал Чавес. Он бегом пересек двор, пробежал по проезду, вышел на улицу и увидел, как слева от него «Шевроле» Хади приостановился у перекрестка.
— Я его вижу, — сообщил Доминик.
Хади свернул налево.
— Подъезжаю к вам, — сообщил по радио Доминик.
— Отставить. Стой на месте. — Чавес перебежал улицу и через тридцать секунд оказался около «Хёндэ».
— Теперь поехали. На перекрестке свернешь налево, потом еще раз налево, притормози перед знаком «стоп».
Доминик все исполнил в точности. Когда они остановились на перекрестке, Хади проехал перед ними, направляясь к северу. Доминик пропустил две машины и поехал следом.
Прошло пятнадцать минут.
— Кто-то нас пасет, — сказал Доминик. — Или Хади.
Чавес посмотрел в боковое зеркало.
— Синяя «Ланчия»?
— И еще две машины позади нее. Зеленый «Фиат-компакт» и красный «Форд-корсел».
— Что за х…ня? Ты уверен?
— Я видел, как «Фиат» и «Форд» дважды прокатились вокруг квартала, пока я бродил около кафе. Но это не копы.
— Почему?
— Копы действовали бы аккуратнее. Это сопровождение, чтоб ему…
Чавес взглянул на карту.
— Давай-ка посмотрим на их личики.
Доминик притормозил около стоянки и включил аварийную сигнализацию. Ехавшая следом «Ланчия» рявкнула гудком. Чавес высунул руку в окно и махнул: проезжайте. Пока машина проезжала мимо и набирала скорость, Чавес успел рассмотреть водителя.
— Сдается мне, что этнический тип у него такой же, как у Хади. Как ты считаешь, это его подельники?
— Возможно. Похоже, Хади не смог чисто оторваться.
Доминик пропустил третий автомобиль, «Корсел», выждал секунды три и поехал следом.
Третий день путешествия Мусы прошел так же гладко, как и первые два. Под вечер он достиг места последней ночевки — городка под названием Виннемукка в штате Невада населением 7030 человек, лежащего в 350 милях к северо-западу от Лас-Вегаса.
К чести Хади, он приложил все усилия, чтобы на пути в Росинью оторваться от «хвоста». Он два часа колесил по трущобному району, ездил кругами, петлял и возвращался назад, высматривая признаки слежки, которую вроде бы должен был заметить давным-давно. Но «Ланчия», «Фиат» и «Корсел» так и мотались за ним, сохраняя неизменный строй и оставаясь не более чем в ста ярдах от заднего бампера машины Хади.
— Нужно принимать решение, — сказал Доминик. — Лучше сделать все самим, не дожидаясь, пока кто-нибудь нас опередит. — Нужно ли было им с Чавесом пытаться захватить и Хади, и троих следивших за ним его сообщников, или партнеров, или следовало сосредоточиться на одном Хади?
— Чем больше, тем веселее, — ответил Чавес. — Но следует помнить, что нас только двое. К тому же, если дела пойдут наперекосяк, местные копы вряд ли заметят разницу между нами и группой Хади.
В 6.15 они прервали слежку и направились к южному въезду в Росинью. Конечно, оставлять Хади без присмотра было рискованно, но ведь они ничего не знали о месте, где должна была состояться встреча. Оставалось надеяться на то, что за ближайшие сорок пять минут преследователи Хади не решатся самостоятельно перехватить его. Солнце, уже касавшееся возвышавшихся на западе гор, заливало трущобы золотистым светом.
Хотя название Росинья в переводе с португальского означает «маленькая ферма», Доминик и Чавес не стали бы называть этот район маленьким. Трущобы, протянувшиеся примерно на три четверти мили с севера на юг и на четверть мили с востока на запад, располагались в неглубокой ложбине, окаймленной с обеих сторон лесистыми и скалистыми холмами. По склонам, где теснились невзрачные домишки с давно облупившейся краской, подчас соприкасавшиеся балконами и краями крыш, взбегали, извиваясь, как змеи, узенькие извилистые улицы, через которые почти сплошь были перекинуты бельевые веревки и самодельные навесы из разнообразного тряпья. Увитые виноградом бетонные и кирпичные лестницы с разбитыми ступенями начинались прямо с улиц и уходили куда-то за дома. От телефонных и фонарных столбов во все стороны расходились громадные фестоны толстых и тонких проводов. А почти впритык к проезжей части каждой улицы тянулись многие десятки хибарок из разнокалиберных досок и ржавой жести. В заваленных мусором канавах журчала вонючая вода.
