Дом был построен с расчетом на центральный холл с само собой разумеющейся лестницей, покрытой казавшимся вытертым ковром. Их встретила служанка: она носила передник и чепчик и напоминала Полу персонаж из старых кинофильмов. Из главного зала доносилось взрывы смеха и разговоры. Пол заметил, что оконные рамы пронизаны проводами сигнализации.
В дальнем конце коридора, в дверном проеме появилась женщина, а за ней шли Чилдресс со Сполтером вся троица приветливо улыбалась, последовал обмен рукопожатиями и приветствиями. Женщина оказалась женой Чилдресса: средних лет, принадлежащая к категории «клубных дам», склонная к полноте и поэтому сильно затянутая в корсет.
Круглое румяное лицо Чилдресса пахло дорогим лосьоном после бритья. Он был рад познакомиться с мисс Эванс.
– Пойдемте, познакомлю вас с остальными своими лизоблюдками. – У него был крайне резкий юморок, таким образом он изгонял своих демонов.
– Ну, Джима Сполтера вы разумеется знаете. Он живет тут недалеко, за углом: в четырнадцати кварталах отсюда – коммунальная собственность, что тут скажешь…
Зал приемов оказался больше чем можно было предположить по внешнему виду дома. Старинная мебель соседствовала с эротическими картинами, а с потолка на равном расстоянии друг от друга свисали веселенькие японские фонарики. Пол решил, что Чилдресс нарочно шутки ради оформил залу подобным образом. Стоило им войти, как Чилдресса тут же ухватил за пуговицу кто-то вновь пришедший, и он просто махнул гостям в сторону бара, а сам повернулся спиной. Ирен сказала Сполтеру:
– Бог ты мой, и он всегда такой?
– Вам бы посмотреть на него на заседаниях: такого скромницу не отыщешь во всем белом свете. Благоволит прямо-таки ко всем. Мечтает, чтобы все узнали и поняли, насколько он заботлив и участлив.
– А уголком рта над всеми издевается, не так ли?
– В этом и состоит его гениальность. Ирен обратилась к полу:
– Похоже, если вы залезете в бутылку, то получите удовольствие. – Она прямо-таки сияла.
– Да, это будет новым и совершенно иным опытом, согласился тот сухо. – Еще ни разу мне не доводилось работать на сумасшедшего.
Сполтер удивился:
– Ты чего?
– Похоже, перебрал малость, вот и мучается похмельем, – вступила Ирен. – Но я рискну выпить бурбон с содовой.
– Пол?
– Скотч с водой, пожалуйста. Сполтер развернулся и стал пробираться к бару. Пожилой мужчина, на шее которого нависали с обоих сторон воротничка, сияя появился в толпе. Он одет в серый костюм в полосочку очень широкими штанами, высоко заканчивающимися на талии, они слегка напоминали мешок с почтой.
– Ирен, Господи!
– Хэрри, дорогой мой, сколько лет, сколько зим. Пол разреши представить тебе Хэрри Чизема. Он ответственен за то, что Северо-Западный ежегодно выкидывает в свет такую пропасть адвокатов.
– Больше не ответственен, моя радость. С сентября профессор в отставке.
– О, Хэрри, только не это! Быть не может! Не могут они выгнать тебя пастись на лужайку.
– Но так они и сделали.
– Хэрри был моим наставником, – объяснила женщина Полу. – Старший профессор, духовник и пастырь.
Пол сказал, что рад познакомиться с профессором Чиземом, и старик горячо встряхнул ему руку.
– Боже мой, представьте только, моя ученица опустилась до такой степени, что пришла на Чилдресскую оргию! Дорогая моя, я просто уничтожен.
– Но вы-то тоже здесь, а?
– Да ведь я старый закоснелый извращенец, разве вы не знали? замкнутый дегенерат. – Он подплыл к невероятно огромному полотну, написанному маслом, изображающему нимф. – Такое вот во времена Возрождения продавали из под прилавка,… Да, а вам известно, что Джон Чилдресс был одним из первых моих студентов? И ведь одним из способнейших, правда…
Только вот сейчас никто и не вспомнит, что прежде, чем удалиться в финансовые махинации, он подавал надежды как адвокат, законник. Лучшие – что означает дьявольски – изощренные бизнесмены выходят из законников.
– А худшие законники – бизнесмены.
– Некрасиво и нечестно швырять в лицо его же собственные камни. Слишком уж. хорошая у тебя память.
Вернулся Сполтер, раздал напитки и навис над всеми, Ирен сказала:
– Не представляю тебя, Хэрри, играющим в шаффлббрд. Чем ты занимаешься?
– А чем занимаются отставные интеллектуалы? Чтобы никому не причинять вреда, пишут книжки.
– И какие же, если не секрет?
– От тебя секретов нет. подобные вещи пишут в наше время все, кому не лень. И все об одном и том же. И все-таки надеюсь высветить одну-две проблемы, до которых еще не добрались остальные, Я имею в виду преступность.
– Странно хотелось бы почитать. Хэрри.
– Почту за честь предложить ее тебе на просмотр, как только закончу.
– Польщена. Сполтер произнес:
– Надеюсь, Хэрри, вы сможете дать нам несколько полезных советов. А то наши эксперты днем и ночью ломают голову над тем, как выскочить из этого тупика.
– Именно в этом и состоит отличие моего скромного труда от всех остальных. Это будет не книга вопросов, А книга ответов.
Ирен улыбнулась своей замечательной ленивой улыбкой.
– Хэрри, нельзя бросать свою кость как приманку на пол…
Старик обрадовался.
– Тогда немного подождите и сами все прочитаете. – Он легонько толкнул Пола локтем в бок. – У меня уже и покупатель имеется…
– Хэрри, – сказала Ирен твердо.
Пол сказал:
– Если вы действительно решили некоторые…
– Подготовил ответы. Не решил проблемы, а дал ответы на вопросы. Решение предполагает окончательную расправу с проблемой. А ответ, с другой стороны, может оказаться чистой теорией или гипотезой.
– Ты так и не отучился придираться, Хэрри.
– Различие очень много значит, моя радость. Моя книга всего лишь предлагает некоторые рекомендации. Такие, что народ и политики, вполне возможно, сочтут их неприемлемыми и даже вредными. Они не помогут решить проблему, потому что их невозможно применить на практике.
– Боже мой. Судя по твоим словам, ты собираешься предложить нечто в духе Адольфа Гитлера.
– Может быть и так. Просто в наши дни стоит только упомянуть об авторитаризме, как в голову приходят надоевшие, набившие оскомину сравнения с Гитлером.
– Вы нас не проведете, Хэрри, – пошутил Сполтер, – потому что мы все прекрасно знаем, вы и есть тот самый линчеватель.
Пол постарался не подать виду и не напрягаться.
– Это тайное решение Хэрри, – доверительно сообщил Сполтер Полу. – Окончательное решение.
– Суд Линча не решит ни одной проблемы, – сказал Чизем.
– Но согласитесь, что сейчас он очень неплохо влияет на показатели преступности, – сказал Сполтер. Ирен издала горловой смешок.
– Простите меня. Просто представила, как Хэрри крадется по темным аллеям с двумя пистолетами в кобурах. «Не двигаться, паскуда!»
Пол выдавил слабенькую улыбочку.
Сполтер покачал головой.
– Скажу вам вот что: существует ли он на самом деле или нет, но этот линчеватель взбудоражил общественное сознание, как никто другой. Все только о нем и говорят. Многие ему симпатизируют. Стоит поговорить с людьми, и начинаешь понимать, как они ко всему относятся. Прав он или виноват, но линчеватель будто говорит жителям нашего города: существует закон на этих улицах. Такое на моей памяти впервые. Бог свидетель, это, конечно, скорая расправа, но все равно…
– Это не закон, – фыркнул старый профессор. – Кто бы ни были линчеватели, но они стоят вне закона. Им не нужно правосудие. Им нужна кровь.
– Им? – удивилась Ирен. Сполтер сказал:
– Вряд ли, конечно, это работа одного единственного человека. По крайней мере все это одному провернуть не под силу. И в Нью-Йорке и в Чикаго одновременно действует, что ли? Един в стольких-то лицах?…
Пол вступил в разговор, потому что понял, что если он чего-нибудь не скажет, это может показаться странным.
– Значит, вы считаете, что у него – или у них – жажда крови. Жажда насилия и смерти. Не думаю, что это все настолько просто. Такие ответы…
Ирен проговорила:
– Думаю, что тут прав Пол. Месть – вещь очень личная, тогда как правосудие – общественная. Но линчеватель – уж не знаю, один он или их несколько так вот линчеватель сделал месть общественной проблемой, обобществил ее. И преднамеренно. В каком-то смысле эти убийства являются обращением к народу с призывом понять его: линчеватель стремится показать, что это не просто какая-то там частная вендетта. Он хочет поднять и всколыхнуть сознание наших жителей. Он старается привлечь внимание к кризису, и знаете, если бы спросили меня, я бы ответила, что со своей задачей он справляется блестяще. Нет, с тем, что это кровавый спорт или обычная месть, я согласиться не могу.
Чизем покачал головой, а вместе с ней затряслись его отвисшие щеки.
– Эти мужчины, линчеватели, стараются действовать, будто герои античного мифа, стремясь воплотить в жизнь свои фантазии. Линчеватель считает себя традиционным Американским Героем. В этом я уверен. Он видит в себе некоего мессию-обновителя, реформатора, старающегося возродить тот героизм, который был присущ пионерам Дикого Запада, убивавшим, потому что это было необходимо, ибо в ином случае убивали их, пока природу не покорили. Но каким фальшивым образом это было в те времена, таким же фальшивым он остался до нашего времени. Не стрелки без промаха завоевали и укротили страну. Поселенцы. Точно так же и сейчас: линчеватели не решают проблем. Они просто добавляют пламени в костер.
