— Мы здесь не для этого, — я попыталась сделать строгий голос, но в нем все равно отчетливо прослеживалась вся неловкость ситуации. Причем я не знала, что меня смущает больше — то, что я знаю этого парня всего сутки, или что я его откровенно опасаюсь, если не сказать боюсь.
— А если бы я пригласил тебя на свидание, где я могу целовать тебя уже на законных основаниях, — он тихонько хмыкнул, — ты бы согласилась?
— Не уверена, — протянула я и попыталась сменить тему. — Ты узнал все, что хотел? Я имею в виду, о Райнере.
— Практически, — Лиан нехотя, но все же отстранился. — Остался только один вопрос. Ты веришь в то, что он невиновен?
— Я… — в голове вертелось тысячи вариантов ответа, которые ни к чему меня не обяжут. Можно сказать какую-нибудь расплывчатую фразу, отшутиться, заявить, что это не мое дело. Но я гордо вскинула голову и, глядя ему в глаза, почти категорично заявила: — Да.
— Хорошо, — он улыбнулся, — Это упрощает дело.
— Какое дело? Знаешь, мне настоятельно советовали не верить ни одному твоему слову, не соглашаться ни на одно твое предложение и вообще отправлять по самому неприятному маршруту.
— Я даже догадываюсь, кто дал столь ценный совет, — фыркнул Лиан. — Но поверь, я не хочу, чтобы ты пострадала. И не собираюсь впутывать тебя ни во что серьезное.
— То есть впутаешь во что-то несерьезное? — скривилась я. — Знаешь, меня это тоже как-то не особо устраивает. Что ты собираешься делать? Я бы предложила нанять хорошего адвоката, который сможет быстро добиться перевода в другую тюрьму до следующего слушания. Но почему-то эту идею подняли на смех.
— И небезосновательно. Эмбер, как ты думаешь, сколько влияния нужно иметь, чтобы организовать подобное? Ведь речь идет не только о том, что кто-то заплатил надзирателям, а также руководству тюрьмы. Арест и суд были организованы очень быстро и очень качественно. Это означает, что подкупили, запугали или просто приказали еще и кому-то в руководстве полиции и прокуратуры. А ведь это только верхушка айсберга. Посольство Швеции тоже отказалось от претензий, а я отлично знаю, что при нормальных обстоятельствах, даже если бы Алекс здесь жестоко убил всю женскую сборную по крикету, был бы запрос на экстрадицию. Его бы доставили в Стокгольм любыми методами, и разбирались бы уже там.
— Почему? — я действительно не могла понять. Да, случай, когда в британской тюрьме находится заключенный с другим подданством странный, но не уникальный.
— Можешь спросить у него сама, — отмахнулся Лиан. — Дело совсем не в этом. Ты понимаешь, к чему я все это рассказывал?
— Конечно, понимаю, — фыркнула я, — Ты хочешь сказать, что в этом деле замешаны очень влиятельные люди, поэтому нанимать адвоката изначально бессмысленно. Ты не поверишь, но я все это и раньше понимала. И конечно, в идеале следует найти того, кто все это заказал, разобраться в причинах, устранить их, а уже потом расследование его дела само сдвинется с мертвой точки. Проблема в том, что искать виновных сейчас не выход. Я не думаю, что ему позволят дождаться результата. Надзиратели настроены весьма решительно, и они отработают свой гонорар, — последние предложения я сказала очень тихо. Не для того, чтобы скрыть эту информация от чужих ушей. Просто мне самой не хотелось озвучивать ее лишний раз.
— Я знаю. И собираюсь действовать в ближайшее время. Я не буду разбираться в том, кто в этом виноват. Точнее, может быть и буду, но не сейчас.
— И что ты собираешься делать?
— Я организую ему побег, — уверенно и так легко, как будто речь шла о заказе ужина, сообщил он.
Глава 6
Наверное, в жизни каждого человека наступает момент, когда он впадает в ступор и не знает, что ответить. И я сейчас говорю совсем не про экзамены, на которых от волнения отключается мозг. Просто бывает такая информация, которую твое подсознание отказывается сразу воспринимать. И хотя нейронные сети в мозгу работают исправно, смысл просто не доходит до тебя. Так в ступоре застывает жена, которая через двадцать лет совместной жизни узнает, что ее муж — гей. Или человек, купивший квартиру и на следующий день обнаруживший, что отдал все свои деньги мошенникам. Они осознают эту информацию, просто не верят в нее. Им нужно время, чтобы мозг перестал бороться с подсознанием. Эти ситуации, конечно, несопоставимы с моей. Но именно такой же ступор случился и со мной, после слов:
— Я организую ему побег.
Несколько минут я просто сидела с широко раскрытыми глазами, пытаясь осознать услышанное.
— Это сейчас такая шутка была? — голос сорвался и превратился в какой-то писк, от которого поморщилась даже я. Впрочем, Лиан как раз не обратил внимания на смену моей тональности.
— Нет. Я вполне серьезен. Это самый простой и логичный выход из нынешней ситуации, — пожал он плечами.
— Простой и логичный, — одними губами повторила я. — Ты адекватный? Ты вообще понимаешь, о чем говоришь?
— Вполне, — кивнул Лиан, причем говорил так легко и непринужденно, как будто мы обсуждали кулинарные рецепты.
— А мне вот так не кажется. Послушай себя! Ты только что заявил, что поможешь заключенному сбежать из тюрьмы!
— Тише, — шикнул парень, но я только отмахнулась от него.
— И не просто какой-то там тюрьмы! Это Белмарш! Тюрьма максимально строгого режима. А Райнер находится в корпусе с одиночными камерами. Ты хоть представляешь, какой там уровень безопасности? — начала я, а потом поняла, что говорю совсем не о том. — Черт! Да даже если бы там стены были картонными, а ты имел навыки и возможности Джеймса Бонда… Это незаконно, ты в курсе? Да только за саму идею тебя могут рядом с Райнером поселить!
Лиан спокойно смотрел мне в глаза, только в конце моей эмоциональной речи слегка улыбнулся. Кажется, все мои доводы о его неадекватности ничуть не расстроили и не взволновали этого человека.
— Это единственный вариант, Эмбер.
— Значит, найди другой! А сейчас выпусти меня. Мне нужно домой, — я действительно не могла выйти, зажатая между стеной и Лианом.
Он укоризненно посмотрел на меня, но все же подвинулся, пусть и неохотно. Схватив свою сумку, я пулей вылетела из этой кофейни, не оглядываясь и стараясь как можно быстрее добраться до дома.
Прав был Александр! Нужно было сразу посылать этого парня по самому нецензурному маршруту!
Зайдя в свою квартиру, я еще долго не могла успокоиться, наматывая круги между кухней и спальней. Жаль, что развернуться здесь было особо негде: крошечная квартирка включала в себя только гостиную, совмещенную с кухней, и маленькую спальню, в которую вмещались лишь кровать и шкаф для одежды. Даже ванная комната здесь была похожа размерами на чулан. Раньше меня это никогда не напрягало. Квартплата была небольшой, а много места мне изначально не было нужно, ведь я живу одна и редко бываю дома. Но сейчас я впервые пожалела о том, что метраж квартиры не позволяет мне нервно метаться из стороны в сторону. Я почти физически чувствовала потребность выплеснуть эмоции в движении.
Но хуже всего, что когда первое негодование улеглось, я начала ощущать какой-то странный страх. Причем пугало не то, что Лиан попадется со своей безумной идеей. Было страшно из-за того, что он может оказаться прав, и это действительно единственный выход.
Но даже если так. Зачем он рассказал мне об этом? Он ведь не ждет, что я буду ему помогать? У меня, в отличие от некоторых, мозги на месте. Конечно, мне очень жаль Александра. И я действительно верила в его невиновность. Но думать, что его можно вытащить из тюрьмы таким образом?
Я с трудом удержалась от того, чтобы не закричать. Обхватив голову руками, я тяжело опустилась на ближайший стул.
И как мне теперь поступить? Конечно, у меня не промелькнуло даже мысли о том, чтобы пойти в полицию. Я сохраню эту информацию в секрете, что уже, между прочим, является преступлением. Но что мне делать дальше? Как прийти на работу и не выдать себя ни словом, ни жестом? Как теперь общаться с Райнером? Рассказать о том, что задумал Лиан? Интересно, он обрадуется или расстроится, узнав, что я все же послала его странного то ли друга, то ли врага, куда подальше?
