– Сука! – Шипел Билл. Обожжённые ладони горели, боль растекалась до самых плеч.
Джина откинула волосы.
– Знаешь, каково мое истинное имя? – Прошептала она.
– Мне плевать на твое имя! Слезь с меня!
– Мое имя Geena Ignis, – произнесла она, на латыни. – Что значит Геенна Огненная.
– Что?!
Она откинулась назад, раскинув руки в стороны. Билл запаниковал, когда увидел, как под ее кожей что-то копошится, словно пытаясь выбраться наружу.
– Что происходит? – Прошептал он, задыхаясь – страх сдавил горло.
А затем его тело вспыхнуло огнём, и Билл закричал – его кожа плавилась под ее ногами. В комнате воняло серой и паленым мясом. Бил не мог больше выдавить ни слова. Он понимал, что медленно умирает, но никак не мог этому помешать.
– Приятного аппетита, – оскалилась Джина.
Билл отчаянно завопил, ощутив ее острые клыки, вонзившиеся ему в грудь. Он не мог двигаться. Истерзанное клыками и огнем тело было мокрым от пота и крови и прилипло к постельному белью. Он мог кричать, но силы стремительно покидали Билла. Вскоре крик затих.
Рэйн занял свободный столик, нервно оглядываясь по сторонам. Бар «Girls on Rollers» располагался в центре Лос-Анджелеса на Таун Эйв. Неоновая вывеска с изображением грудастой девушки на роликах то зажигалась, то затухала. Внутри было просторно. Гладкие кафельные полы – чтобы девушки могли без труда перемещаться на роликах. На стенах – изображения секс-символов 40‑х и 50‑х годов. Естественно, все они тоже были на роликах. Столы размещались совершенно случайным образом, поэтому сверху зал был похож на лабиринт. Находились они примерно в метре друг от друга – достаточно, чтобы официантки могли свободно перемещаться. Справа располагался бар, слева – внушительная музыкальная установка с диджейским пультом. А чуть подальше – сцена, где у шестов танцевали девушки.
Рэйн посмотрел на часы. С момента открытия прошло всего полчаса, а бар уже забит доверху. Музыка и галдеж переплетались друг с другом. Официантки были похожи одна на другую, так что Рэйн в приглушенном свете едва ли мог заметить меж ними хоть какое-то различие. На каждом столике в самом центре торчала большая красная кнопка. Если ее нажать, то под прозрачным пластиком автоматически загорается лампочка. Так девочки могли легко понять, кто желает сделать заказ или требует счет. Бывало, что некоторые клиенты желали уйти по-тихому. Но здесь у заведения была страховка – охранник у входа ставил штрих-код на запястье каждому посетителю. Если клиент оплатил выпивку, официантка метила его добавочным штрих-кодом, который проверялся на выходе. Если метка отсутствовала, клиента ждали неприятности.
Рэйн осмотрел печать на своём запястье и нажал кнопку на столике – белый пластик осветился красным светом. От неожиданности Рэйн зажмурился. Через пару минут к нему подкатилась официантка.
– Вам как обычно? Пиво? – Громко спросила она.
Рэйн поднял глаза. Луна улыбнулась.
– Привет. Да. Как обычно.
Она быстро удалилась, а уже через минуту поставила перед ним высокий стакан и бутылку пива.
– Как вам здесь?
– Нормально.
– Что вы! Вечер только начинается. Сегодня вас ждет кое-что необычное, – улыбнулась Луна.
Рэйн скользнул взглядом по ее одежде – плиссированная юбка едва прикрывает округлые ягодицы, маечка открывает плоский животик и подчеркивает хорошо развитую грудь. Высокие белые гольфы делали её похожей на школьницу. Не хватает только белых бантов в волосах.
– Это ваш номер, – вдруг сказала она.
– Номер? – Детектив взглянул на кубик с цифрой «13». – Зачем он?
– Он вам пригодится. Отдыхайте, – с этими словами девушка исчезла в толпе.
Рэйн закурил, откинувшись на спинку стула. Он снова обвел взглядом помещение, ища глазами Луну. Она стояла у барной стойки и увлеченно болтала с барменом, привлекательным, немного женоподобного вида мужчиной. Луна что-то говорила ему на ухо, перегнувшись через стойку.
Рэйн прищурился – даже отсюда ему были видны ее черные трусики, плохо скрываемые короткой юбкой.
– Дорогие мои гости! В особенности джентльмены! – Раздалось в микрофон. Музыка стихла. На сцену вышел плотный мужчина с вьющимися черными волосами. Его лицо и шея были влажными от пота. Он обмахивался веером, что выглядело немного странно. Цветастая рубашка скрывала его фигуру, но под ней все же было заметно, что ему не мешает сбросить пару лишних килограммов. – Вы все давно меня знаете как папу Долса. И я, дабы не нарушать традицию, хочу порадовать вас тем, что сегодня суббота. А что это значит? Это значит, что сегодня вы увидите «Мокрые сиськи»!
Толпа взвизгнула.
– Ну, а для тех, кто посетил мой клуб впервые, я повторю правила этого замечательного конкурса. Девушки, наши милейшие официантки, прошу на сцену!
Под свист и град пошлостей девушки поднялись на сцену и выстроились в шеренгу. Рэйн отхлебнул пива. Он догадывался, что будет дальше, и это нисколько не радовало. Теперь он понял, для чего на столиках лежат кубики с номерами. Нетрудно догадаться – пока конферансье говорил, на сцену выкатили стол, уставленный бутылками шампанского.
– Каждая девушка называет свой номер, мужчина с этим номером на кубике вызывается на сцену, берет бутылку шампанского и выплескивает его на грудь девушки. У кого в бутылке останется меньше всего этого напитка, тот и победил. В качестве приза я и мой клуб бесплатно угощаем победителя. Неважно, сколько и чего он заказал. А наша официантка, назвавшая его номер, выполнит любое его желание. Конечно же, в рамках дозволенного. Итак, начнем!
Толпа ревела и ликовала. Любой хотел оказаться на сцене. И каждый хотел не только поглазеть на грудь прелестниц, но и получить обещанный приз. Девушки выкрикивали номера – 48, 15, 26, 33, 19, 42, 11, 9,17… Когда очередь дошла до Луны, она назвала его номер. Рэйн даже поперхнулся пивом от неожиданности. Он поднялся с места, взобрался на сцену, встал напротив Луны, и крайне недовольным голосом процедил сквозь зубы:
– Зачем, Луна?
Луна только улыбнулась в ответ. Кто-то протянул ему бутылку.
– Итак, джентльмены. Вы готовы?
– Да! – Хором ответили мужчины.
Девушки стянули с себя майки. Рэйн слегка напрягся, увидев грудь Луны – она была не больше грейпфрута. Нежная молочная кожа с россыпью веснушек. Соски были скрыты под наклейками – золотыми звёздочками.
– А вы готовы? – Обратился ведущий к толпе.
– Да! – Завизжала толпа.
Старт был дан, и мужчины с остервенением начали трясти бутылки, а потом направили струи шампанского на грудь официанткам. Голова Рэйна была как в тумане. А, может, и вправду по сцене растекался туман? Громкие голоса отдавались эхом в ушах. Яркие огни скользили по смеющимся лицам мужчин и девушек. Толпа кричала, то ли болея за счастливчиков, то ли просто от возбуждения. Рэйн наткнулся глазами на Луну. Она что-то шептала ему, но он не слышал ее голоса. До него долетело лишь несколько слов, больно впившись ему в уши:
– Кончи. Кончи на меня…
Его руки машинально изливали шипучий напиток на грудь Луны. Она хохотала, скользя пальцами по груди. Наклейка слетела, и он увидел бледно-розовый сосок. Рэйн на мгновение почувствовал, что это он – бутылка шампанского. Что это его сотрясают, и его струя, что так долго терпела, выпрыскивается наружу. В его паху мгновенно стало горячо и тесно. Рейн пришел в себя только, когда папа Долс взмахнул рукой.
– Это было жарко! – С улыбкой протянул папа Долс.
На сцену выкатили еще один стол. На нем в рядок стояли стаканы, а напротив них – номера. Девушки забрали из рук мужчин бутылки и обступили столик.
– Сейчас наши девушки выльют остатки шампанского в мерные стаканы, и мы, наконец, узнаем, кто стал победителем. У нас все по-честному. – Папа Долс обернулся к столику. – У нас есть победитель?
Официантки подкатили столик. Папа Долс оценивающе оглядел стаканы и поднял один из них.
– Итак, победителем конкурса «Мокрые сиськи» становится мужчина под номером… – он выдержал эффектную паузу. – Под номером три – и-инадцать!
Толпа шумно аплодировала и свистела Рэйну. Он же застыл, как каменное изваяние, непонимающе переводя взгляд с одного лица на другое.
– Парень, я поздравляю тебя! Ты победитель! – В клубе раздалась победная музыка. Папа Долс налепил Рэйну на грудь наклейку с логотипом клуба. – Как я и обещал, вся выпивка, которую ты закажешь, бесплатно! А теперь скажи-ка твое желание нашей принцессе.
Он поднёс ему к лицу микрофон, чтобы весь клуб имел возможность его услышать. Рэйн встряхнул головой, словно отмахнувшись от дурного морока.
