Он рванул что было сил забухшую дверь, но она оказалась запертой. Неожиданное препятствие вызвало у Виктора приступ бешенства – он будто ждал, что эта дверь открыта для него всегда.
- Откройте! Откройте! – Виктор неистово заколотил в калитку, которая под его сокрушительными ударами заходила ходуном.
- Тише, тише, оглашенный! – раздался из-за ограды испуганный голос, - Дверь высадишь!
Щеколда с той стороны упала, и порыв ветра сам распахнул калитку. Виктор ворвался во двор, едва не сбив женщину с ног.
- Чего тебе?! – воскликнула она, инстинктивно закрываясь руками.
- Раиса дома? – заорал Виктор, сверкая безумными глазами на залепленном снегом лице.
- Ах, это ты, мил-человек? Тебя не узнаешь – снеговик оживший! Да какая тебе Раиса, прости Господи? Ты на часы-то смотрел?..
- Я разве спрашиваю тебя, который час, чертова курица?! Я спросил, Раиса где?!
- Дома была! – отвечала насмерть перепуганная Полина. – И повежливей нельзя ли?..
- А сейчас тоже дома? – спросил Виктор, будто и не слыша замечания женщины. – Света в окнах нет…
- Да что я – сторож твоей Раисе, что ли? – возмутилась Полина. – Света нет – поздно уже! Спит поди…
- А ну, пошла с дороги!..
Виктор кинулся к дому Раисы, грубо отпихнув Полину в сторону. Женщина едва удержалась на ногах. Виктор задержался на мгновение, обернулся, смерил Полину горящими глазами, торопливо сунул ей смятую сторублевку.
- На вот, держи! – выкрикнул он. – И ты меня не видела… Ясно?
-Ясно, ясно…- пролепетала соседка, пряча денежку в карман телогрейки. – Сумасшедший…
Черт ненормальный…
Она еще понаблюдала, как Виктор, увязая в глубоком снегу, добрался до Раисиного крыльца, вспрыгнул на ступени, исступленно заколотил в дверь…
- Раиса! Открой!..Раиса…
Полина, покачав головой, направилась домой. Из своей прихожей она еще увидела через окно, как в соседском доме зажегся свет, как потом приоткрылась входная дверь, и сумасшедший ночной гость был впущен в дом… Если там что-то и происходило, то любопытная Полина ничего не могла слышать – она видела только, что у Раисы горит свет, и все…Ничего интересного. Полина широко зевнула и отправилась спать…
…Утром в субботу Полина поднялась непривычно поздно – было светло уже. Подошла к окну, посмотрела…Соседский дом был занесен за ночь снегом местами под самую крышу, но над трубой курился дымок – значит, Раиса затопила печь! Полина взглянула на заметенную стежку, едва угадывающуюся в глубоком снегу – она была девственно чиста.
« Ишь ты…- подумала наблюдательная соседка. – мужик-то и не уходил никуда! В доме, значит.»
Она еще постояла у окна, но никакого движения не заметила и занялась своими делами.
Только к обеду, когда Полина собралась в магазин и вышла на крыльцо, она внезапно увидела соседку, бредущую от старого сарая к своему крыльцу.
- Здорово, Григорьевна! – весело крикнула Полина.
- Здорова будь, - хмуро ответила Раиса.
- Эко хату твою снегом замело! Едва ли не с крышей!
Раиса подняла голову, укутанную теплым платком, посмотрела.
- Да уж…Ну так метель какая была, так что неудивительно…
- Взяла бы, да мужика-то свово запрягла! – сказала Полина.- Пусть крышу-то почистит, а то не ровен час – рухнет тебе на голову!
- Что? – Раиса пристально взглянула на соседку недобрым взглядом серых зимних глаз. – Ты чего это несешь-то? Какого еще мужика?
- А того, что к тебе мотается!- лукаво улыбнулась Полина. – Вчера под ночь уже прилетел, как оглашенный, чуть калиткою меня не зашиб! Подавай ему Раису – вынь да положь! Скажешь, не было вчера такого, что ли?
- Ну было, - угрюмо буркнула Раиса. – А твое-то какое дело?
- Мое-то? – Полина вдруг ощутила, что робеет под тяжелым взглядом Раисы. – Да никакого дела… Так, по-соседски… Крышу тебе мог бы…- язык у нее начал заплетаться, в сердце забрался страх.
- Вот то-то! – Раиса назидательно подняла длинный палец. – Никакого дела! Так что заткнись и молчи…
Она отвернулась, взошла на свое крыльцо и мощно хлопнула дверью, оставив Полину на улице в испуганном недоумении.
« Скажите пожалуйста! – обиженно подумала она. – Тот говорит «молчи», эта говорит «молчи»!..Мужик-то хоть денег за молчание давал, а эта… только глазищами зыркать! И то правда – пикнешь,того и гляди, удавит в два счета – ручищи-то сильней, чем у любого мужика!..Ну и ладно! Черт с вами, а я пойду себе…»
Она гордо подняла голову и отправилась в магазин, куда и собиралась…
А Раиса весь день мыла, чистила, скоблила, убирала…К вечеру с ног уже валилась от усталости! И все же присела к столу, чтобы сделать запись в своем заветном дневнике…
« 20 февраля 199…г.
Ох, и метель нынешней ночью лютовала! Жуть просто! А у меня сегодня был знаменательный день! Наконец-то управилась я с этой сволочью! Нечисть проклятая…Но – все по порядку.
Который раз по ночам видела один и тот же сон: будто приходит ко мне этот самый Виктор,и мы с ним в постель ложимся, сначала разговариваем… и так мне хорошо становится, прямо на душе праздник! А потом мы с ним занимаемся сексом. Он меня гладит, ласкает, и я прямо млею в его руках! А когда он входил в меня, я просто криком кричала от наслаждения! После вырубалась напрочь, и спала как убитая…А утром проснусь – и нет никого! Думала сперва даже – он просто ушел, пока я спала, а потом уже понимала – сон это. Наваждение…И так обидно сразу становилось – хоть плачь! И на душе сразу пусто…Все думала – когда же придет-то? Ведь обещал, а сам и глаз не кажет. Тосковала, скучала, мучилась…
И вот, поди ж ты, явился! Прямо среди ночи, когда метель бушевала! Слышу – в дверь колошматят, открываю – он! Весь в снегу, глаза горят…» Пусти!» - говорит. Как не пустить – среди такой ночи человек явился, может, беда с ним какая случилась. Пустила… А он чуть отдышался, и ко мне: « Рай, - кричит, - не могу без тебя, я всю жизнь тебя только любил, возьми меня…» Я даже перепугалась: хоть и ждала его сердцем, но не так это все должно было быть! Не так – и все! явно не по-людски. Говорю ему - мол, давай тебе постелю в сенях, на сундуке, там тепло, а утром поговорим… Согласился сперва, я все справила, легла сама-то, и все слушаю – как он там. Слышу – захрапел вроде. Только я сама задремала – вдруг слышу, в постель ко мне лезет! Я ему: «Виктор, Виктор, погоди, нельзя так…», а он мне «Можно, можно!..» и смеется как-то по-гнусному. Тут я глянула: Господи! Только что был Виктор, а тут – образина страшная, с жуткой пастью, уши волчьи, шерсть жесткая…ОН! Нечисть проклятая!» « Ты моя!» - рычит…ну, думаю, дудки! Не взять тебе меня, мучитель проклятый, не на ту напал! Согнула я ноги, да как ударила коленями Его в грудь! ОН только лапищами взмахнул и опрокинулся на пол! Я вскочила, свет зажгла и на него сверху прыгнула. Коленом грудь придавила, руками за горло схватила и давай гаденыша душить! ОН захрипел, глазищи выпучил…и замер! Ну, я-то думаю: прикидывается, сволочь, чтоб я его отпустила. Я поднялась, ногу ему на горло поставила, сама смотрю – лежит, как мертвый, и прямо на глазах снова в Виктора превращается… Морок на меня наводит! Ухватила я нечистого за волосы, поволокла, да и сбросила в подпол! Слышу, как ОН там завыл, застонал, и думаю: « Посиди, милок, в подполе у меня, поостынь немного…» Сама взяла свечу, зажгла ее, и стала комнаты обходить, Отче наш читать… Как ОН там внизу вскинется! Такой треск и вой пошел – хоть святых выноси! И слышу: зовет меня вроде как Виктор! Не удержалась, подпол открыла, и ОН выскочил, да на меня кинулся. Стали мы бороться…ОН рычал, слюной брызгал, но я-то знала, что не побороть ему меня никогда! Я сильнее… Повалила его на пол, башкой о доски била-колотила, пока не затих. Потом сволокла я Его вниз, на колени поставила, за лапы привязала к стене
А ОН как рванется – чуть веревки не порвал! Вижу я – не удержать его на привязи, только я уйду, опять вырвется… Надо с ним кончать. Ну что ж, сказано – сделано. Подкатила я к Нему колоду,а сама говорю: « Довольно ты меня мучил, проклятый, теперь я тебя убью! Больше ходить ко мне не будешь.» А ОН как зарычит, да все норовит меня лапищей своей достать, когти черные выпускает… Решила я сперва лапы ему отрубить. Взяла топор, одну лапу отвязала. На колоде растянула – одной рукой лапу Его держу, а в другой руке топор… Как ударила – и сразу лапу отрубила! Только хруст пошел. ОН орет, извивается,но веревки крепки, а руки мои еще крепче. Точно так же вторую лапу отрубила… Кровища рекой хлещет, весь пол залил поганой кровью своей! Пощады запросил, и смотрю – опять вроде как Виктор! Ну не отличишь! И возле ноги моей рука человеческая валяется, и вдруг вижу – превращается она в лапу черную, обволошенную… Ну, гад… Снова морочить меня вздумал! Схватила я Его за волосы, к колоде пригнула, и хрясь – топором! С одного удара голову отрубила, она так и осталась у меня в руке.Вот тогда и тишина настала. Вылезла я из подпола, а голову нечистого так и держу за волосы, а волосы все мокрые от Его крови. На кухню пришла, гляжу – на голове-то глазищи открыты, так и пялятся на меня, пламенем полыхают! У-у, дьявол… Положила я отрубленную голову на стол, да и вырвала глаза ей ногтями - ногти-то у меня как лезвия,острые, да крепкие! Потом уже только за нож взялась…
