«Еще какое тухлое!» – клокотало все внутри, но «железный Еремин» вновь сдержал эмоции.
– Я вас слушаю, – как ни в чем не бывало ответил он, промокнув салфеткой рот.
– Хорошо. Я не получил от вас стопроцентного согласия. Не ждите от меня подробностей. Выслушайте все, как анекдот или фаблио из какого-нибудь там Боккаччо.
«А юнец-то вполне грамотный!» – отметил про себя детектив.
– Так вот, – начал молодой человек, интеллигентно покашляв в кулачок, чтобы привлечь внимание собеседника. – Некий гражданин пристрастился к собиранию всяких безделушек. Открыл для себя прекрасное. Надо сказать, что безделушки эти стоили недешево и доставались гражданину с великими трудностями. Из-за одной такой вещицы ему пришлось здорово попотеть. Он провел несколько месяцев за границей, просрочив визу. Гонялся за безделушкой, а полиция гонялась за ним. В конце концов его вытурили из страны, но уехал он не с пустыми руками. Собранная гражданином коллекция была уникальна тем, что предметы, представленные в ней, принадлежали одной эпохе и одной стране. Наш герой просто заболел этой эпохой. Другого слова не подберешь. Но это было не единственное его увлечение. Он водил в свой дом много друзей и подруг. Одним словом, общительный малый. Обаяшка! Коллекцию он дома не держал. И никто из его друзей и подруг не догадывался о ее существовании. А фанатичное увлечение той эпохой все объясняли непомерной тягой гражданина к знаниям и любовью к истории. Вы хотите спросить, где же он прятал свои безделушки? В самой обыкновенной квартире в одном из пригородов Москвы. Там жила его старенькая бабушка. И вот однажды соседи бабушки позвонили нашему гражданину в Москву и сказали, что бабушка подозрительно давно не выходит из дома и не отвечает на звонки. Он сел в машину и помчался в пригород. Открыл дверь своим ключом. Бабушка не встретила внука, она неподвижно лежала в постели. Старушка умерла без чьей-либо помощи. Это установила экспертиза. И коллекция, к великой радости гражданина, оказалась на месте. Только он не сразу обнаружил (так как бы занят похоронами), что в ней чего-то не хватает. А не было как раз той самой вещицы, из-за которой он в свое время нарушил визовый режим одного солидного государства. Он не знал, что и думать, ведь ни одна живая душа, кроме бабушки (царство ей небесное!), не знала о существовании коллекции, а о существовании пригородной бабушки – очень ограниченный круг людей. Только самые близкие. Наш герой оказался в затруднительном положении…
Молодой человек прервал свой рассказ, чтобы закурить. Он долго в задумчивости выуживал из пачки сигарету, сверкая сапфирно-бриллиантовым перстнем так, что Еремин успел его хорошо рассмотреть. В золотом обрамлении красовался причудливо выгравированный орнамент: листки плюща, змеи, скрещенные стрелы.
«Не из той ли коллекции эта безделушка?» – спросил себя следователь.
– Вы, конечно, понимаете, – продолжал тот, – что выводить кого-то на чистую воду он не мог. Ему задали бы много нежелательных вопросов. Парень совершенно растерялся и не знает, как тут быть. Вот такой вот анекдотец.
Струи дыма не скрыли его напряжения от опытного сыщика.
– Надо полагать, что ваш герой не обратился сразу в милицию, потому что приобретал безделушки незаконным путем?
Собеседник был явно застигнут врасплох его вопросом.
– В общем-то гражданин не из числа законопослушных, – улыбнулся он куда-то в сторону, не выдержав холодного прищура следователя.
– Когда умерла бабушка?
– Неделю назад.
– У кого еще были ключи от квартиры?
– Ни у кого, только у нее и у меня. – Он вздрогнул, проговорившись, но тут же махнул рукой. И так все уже было ясно.
– А ключи от той подмосковной квартиры вы храните отдельно или в общей связке?
– Так вы согласны взяться за это дело? – ответил вопросом на вопрос молодой человек в смокинге.
Это уже было излишне: ведь дураку понятно, что следователь рисковал не доехать сегодня до дома после посвящения в тайну.
– Почему вы решили довериться мне?
– Всю неделю я лихорадочно наводил справки. Сами понимаете, меня интересовали только лица, занимающиеся частным сыском. У вас безукоризненная репутация. И все-таки я медлил. Сомневался. Но случай все решил за меня. Сегодня утром я узнал, что вы ищете встречи с кем-нибудь из нашей группировки. Если честно, никто не собирался с вами встречаться. Моя инициатива удивила многих.
– Толку-то от вашей инициативы! С журналистом вы не помогли, только геморроя добавили!
– Не всякий геморрой так хорошо оплачивается, – напомнил парень.
Еремин потер пальцами виски – пусть видит, что голова у него перегружена разного рода проблемами.
– Давно я не занимался кражами, – с усмешкой признался он, – в основном мне доверяют «мокрые» дела. Ну что ж, начнем с традиционного. Надо бы посмотреть вашу подмосковную квартиру.
– Вас устраивает завтра в десять утра?
– Вполне.
– Я вас буду ждать на Красной Пресне. Ночной клуб «Арлекино» знаете? Спросите меня на клубной автостоянке.
И он протянул Константину свою визитную карточку с двуглавым серебряным орлом.
* * *
Пришлось пожертвовать третьим отделением. Банда «Модо», не на шутку подогретая напитками из бара, наверно, вдоволь поиздевалась над Жаком Брелем и Адамо, над Джо Дассеном и Клодом Франсуа, но писатель этого уже не услышал.
Тоненькая девочка на массивных платформах, с рюкзачком на плече неведомым зверьком вынырнула из тяжелых дверей кинотеатра.
– Я узнала! – крикнула она с порога Полежаеву. – Это не так уж далеко. В Кузьминках. Но предупреждаю: мы можем попасть в смешную ситуацию.
– Думаю, что будет не до смеха.
Антон помнил, каким мрачным было лицо Еремина, когда тот сообщил ему результаты экспертизы после осмотра квартиры Шведенко.
– Тогда едем! – решительно заявила Патрисия. Похоже, ее приводило в восторг все, что исходило от Полежаева.
Он ринулся в сторону Таганки.
– Ты куда? – засмеялась она.
– На метро.
– Боже мой! – воздела она по-театральному руки к небу, а потом, ни слова не говоря, взяла его за мизинец и потащила к машинам, припаркованным возле кинотеатра.
Писатель не поверил своим глазам. Эта пигалица, эта шмакодявка направилась к шикарному, черному с розовым джипу «вранглер», стоявшему у самой дороги. Такие агрегаты под старину, отполированные до зеркального блеска, всегда поднимали ему настроение и ни в коем случае не возбуждали зависти. Он прекрасно понимал, что за такую игрушку надо отбывать каторгу, то есть несколько лет заниматься самоистязанием, немилосердно трудясь за пишущей машинкой. Теперь же Антон почувствовал, как все в нем протестует.
«Что такого сделала, выдумала, изобрела эта французская девчонка? Откуда привалило вдруг счастье? Не угнала же она ее, в самом деле?»
– Алло! Ты едешь или передумал?
Он как во сне опустился на мягкое сиденье и хлопнул дверцей.
– Ты плохо закрыл, – заметила она, выезжая на дорогу, – и пристегни ремень. Да что с тобой? Словно проглотил таракана!
– Не могу прийти в себя от твоей тачки, – честно признался Полежаев.
– Не бери в голову, – посоветовала Патя, – главное, приди в себя, когда мы ворвемся к этим голубчикам. Представляю, как нам обрадуется Констанция! Твой друг женат?
Он утвердительно кивнул.
– Так я и думала! И ты его разыскиваешь по поручению жены?
«А ведь она почти угадала! Неплохо кумекает для своих лет!»
– Ты, наверно, учишься на психолога?
– Нигде я не учусь! – гордо ответила она.
– Тебя содержат родители?
– Для тебя это важно?
– Ты, кажется, собиралась за меня замуж? – «к месту» вспомнил Антон.
– О-ля-ля! По-моему, ты не очень горел ответным чувством, пока не сел в мой джипчик!
– Я и сейчас не особо горю! – фыркнул Полежаев.
– Посмотрим, – самоуверенно подмигнула она.
«Она это серьезно? Так не бывает. Неужели не видит, что я староват для нее, да и бедноват? Восемнадцатилетняя девочка – это мы уже проходили! Ничего путного из этого не получается. У нее, видите ли, первая любовь, а потом она забудет, как тебя звали! Интересно, знает она, кто я такой, или нет?..»
– Как же так, Патя? Ты готова выскочить замуж за первого встречного после двух часов знакомства, не установив даже личность своего нового приятеля? А может, я бандит с большой дороги?
– Не смеши меня – я за рулем! Если хочешь знать, это любовь с первого взгляда. Джульетта тоже сразу не поняла, в кого втрескалась!
– Там все кончилось печально, – со вздохом напомнил Антон и не мог не признать очевидного факта – девочка здорово согрела ему душу своим немного грубоватым признанием.
Он посмотрел на нее по-новому.
«А хороша! Даже очень хороша! С такой, наверно, одно удовольствие барахтаться в постели! Гладкая смуглая кожа, острые грудки, грациозно откинутая попка. Даже за рулем не теряет своей балетной осанки! Что тебе еще, дураку, надо? Бери, пока дают! Ведь такие лапушки всегда были твоей слабостью!»
