Судя по последним выпускам «Палм-бульвара», река Железка стала такой широкой, что с одного берега не видно другого. В реку сваливали остовы машин. Одиннадцать оранжевых кранов, огромный паркинг, запах бензина. Здесь кончались ряды супернатуральных пальм и роскошных стеклянно-белых особняков, уступая место ангарам с облупленными фасадами, заводам по утилизации отходов и бесчисленным горам покрышек. В этом безлюдном месте ночь была действительно черна, и, стоя на берегу и глядя ни нескончаемую свалку металлолома, Сид находил, что она слегка напоминает безбрежность грязного моря.
Через несколько секунд над миражом взойдет галогенная заря и убьет его, явив миру осиротевшие зеркала заднего вида, вспоротые пружинами сиденья, зигзаги трещин на триплексе, раскуроченные моторы и тонны искореженного металла.
Через несколько секунд взойдет заря его первого дня вне закона. Теперь у него ничего нет. Ни трейсера, ни банковского счета, ни идентификационного кода. Он теперь не имеет отношения ни к Венсам, ни к силовым структурам. И его разыскивает БОИ.
Но он не уедет из города, слишком много накопилось вопросов. Целая куча, и ответы на них не найти нигде, кроме как в этих стенах.
Он порылся в кармане куртки, нашел имплант и сжал в кулаке. В этот момент рассвело, и он увидел, как на поверхности свалки возникает его тень. Он немного разбежался и зашвырнул имплант как можно дальше в металлолом. Мириады птиц вылетели неизвестно откуда, потом рассеялись. Для администрации Сидни Парадайн только что здесь умер, для остальных — по обстоятельствам.
Несколько птиц откуда-то слева прилетели назад.
Около половины седьмого Сид отыскал на улице, которая поднималась от набережной к Парку, бар, где принимали кэш. В последние два-три года политика перекрытия неконтролируемых денежных потоков, проводимая Министерством внутренних дел, практически перекрыла эту возможность для тех, кто в бегах. Цифровая система платежей позволяла усилить слежку за абонентами, это был просто кладезь психологической информации. А кэш переходил из рук в руки и не поддавался учету. Цифровые платежи были чисты, как передача мыслей. Кэш был рассадником заразы. Цифровые платежи гарантировали благонамеренность при получении кредитов. А кэш как будто нарочно был изобретен, чтобы поощрять проституцию, азартные игры, торговлю оружием и метадоном. В 29-м наличку запретили по всем проплатам движимого имущества свыше двух тысяч дензнаков, а также для оплаты гостиниц, горючего и проездных документов.
К счастью, оставались еще девки, которые работали вне секс-терминалов, и владельцы баров, которые ходили к девкам. Сид вошел, уселся и заказал чизбургер с двойным кофе с кортизоном.
Это был фастфуд для полуночников. Посетители разные. Дюжина вроде бы банковских служащих, они пили то же, что и он, и дожидались открытия торгов, глядя на дисплеи своих терминалов на столиках. Почти красивая девица с опухшими глазами, в плаще, надетом поверх пижамы, читала вчерашнюю газету. Пьянчуга, которого его терминал уговаривал воздержаться от спиртного.
Сэндвич был жирным, мясо по краям обгорело, внутри не прожарилось. Сид затопил все кетчупом и отправил в рот. Влил в себя эрзац-кофе, заказал вторую чашку. Затем подключил свой терминал к сети и ввел «Чарльз Смит».
Посыпалась куча ответов.
Награждение Чарльза Смита за героизм в ночь Большого блэкаута. Масса фотографий. Типа светская пьянка для сильных мира сего. Глюк — одет с иголочки, с фальшивой, как гипердемократия, улыбкой — под вспышки камер жмет руку Внедрителю Ватанабэ, потом ведет задушевную беседу с двумя членами Дюжины — Рейнхардом, тем самым, создавшим панотели, и Маркезом, главным по наркосоде. Глюк в баре, в обнимку со стаканом виски, оглянулся на вспышку. Захваченное врасплох лицо, напряженное, мрачное. И все время поблизости кто-то из БОИ — по краю кадра, на заднем плане, но взгляд неотступно направлен на Глюка. Толпа, конфетти. Под потолком качается от вентиляторов гигантский плакат: «Чарльзу Смиту — благодарный Город».
Множество интервью. Видеоролики или просто тексты. Снимки — Глюк выходит из башни «Светлый мир». Потом на последовавшей за этим пресс-конференции весело и безнаказанно несет всякую чернуху. Излагает экспертное заключение. Сид по диагонали просмотрел отклики: всякая абонентская болтовня, комментарии на тему спасения человечества. Фанатки предлагают себя пирату.
А вот едва ли не последний человек, кто видел его живым.
Девица сняла Глюка тайком на заправочной станции. На пленке указана дата — 18 ноября, незадолго до восьми вечера. Глюк в черных очках и военной куртке загружает канистры с бензином в багажник джипа марки TVR. Девица подошла к нему. Он заявил, что не знает никакого Чарльза Смита, и спрятал лицо от камеры. Девица не отставала. Он отвернулся от нее и, хромая, обошел машину. Сел, рванул с места и исчез на шоссе. Вывод девицы: зазнался, от славы крышу снесло!
Сид кликнул на следующую ссылку. Официальное заключение о вскрытии за подписью доктора Мейера, патологоанатома транссекционного морга, которого Сид знавал в славные времена работы в Криминальной службе. Неплохой мужик, всегда жалел убитых девчонок. Из заключения следовало, что смерть наступила между восемью и одиннадцатью утра 19 ноября 31 года. Причина смерти — асфиксия в результате укуса языка с высокой степенью кровопотери. Токсикологический анализ отрицательный, что означает, что Глюк искалечил себя в здравом уме и без применения каких-либо обезболивающих средств. Сид снова услышал хриплый голос Блу Смит.
Подборка прессы. Самоубийство спасителя человечества уступило первую полосу теракту на вокзале Севертранс. Глюка отодвинули на вторую. Он был обнаружен горничной в своем номере в гостинице «Этап-отель» днем девятнадцатого ноября. Тело лежало на паласе, свернувшись в позе зародыша. По словам свидетельницы — пятидесятитрехлетней зонщицы без права на работу — «кровищи было столько, даже не верилось, что все это вылилось из одного человека», и она кинулась искать по незанятым номерам «остальных». Криминальная служба Третьей секции прибыла на место происшествия около семнадцати часов.
Сид взглянул на снимки, сопровождавшие текст. Горничная была права: многовато крови на стенах.
Криминальная служба ничего не нашла. Чарльз Смит тщательно подготовил свое исчезновение. По статистике только два процента абонентов искажали данные психологического контроля. Те, кто жил вне закона, сильные личности, бунтари. Эти на исповеди врали, недоговаривали, вешали лапшу, хамили. В Профилактике самоубийств на Глюка карточку не заводили.
И вообще накануне вечером, 18 ноября, Гиперцентрал потерял его.
При попытке восстановить по трейсеру два последних дня жизни Глюка получен поразительный результат. Как и подобает уважающему себя хакеру, Глюк надул Гиперцентрал. С помощью глушилки. Но не обычной примитивной глушилки, которой пользовались наркодилеры или неверные мужья. В зоне своего исчезновения Глюк просто прекратил подачу отслеживаемого сигнала в радиусе пять квадратных километров. В настоящий момент эксперты разбираются в этой туманной истории.
После Глюка осталась сестра и благодарная память — долг каждого гипердемократа.
Тело предадут земле сегодня в семнадцать часов на кладбище бывшего аэропорта. Сид оторвался от экрана и допил что было в чашке. Кофе остыл и горчил еще больше. Близился искусственный полдень, и белый неровный свет, похожий на освещение стадиона, заливал улицы за окном.
Пьянчуга продолжал давить на клавиатуру терминала, не желавшего продавать ему следующий стакан. Банковские клерки исчезли, и по их мониторам непрерывной лентой полз логотип «Светлого мира». На Сида накатила хандра. До следующего этапа жизни требовалось убить восемь часов, идти было некуда.
Зато о многом стоило подумать.
Ночь пожара в «Инносенс» была окутана тем же туманом, что и бегство Глюка. В течение двух или трех часов, включая предположительное время преступления, в радиусе одного-двух километров от места событий все трейсеры перестали подавать сигнал. С тех пор как отслеживание сигнала постепенно вытеснило все остальные методы работы полиции, такое случилось впервые, — тупиковая ситуация для первого расследования, которое было ему поручено. Так что в конечном итоге, отстранив его от дела, БОИ позволило ему сохранить лицо.
Прошло десять лет, и теперь смерть Глюка с ее загадками преподнесла ему то, чего он все эти десять лет ждал, — способ действия.
— А вас тут нет.
Сид ждал такси на остановке «Центральный парк», в двухстах метрах от бара, когда в пьянчуге вдруг проснулась дремавшая доселе бдительность. Он вырос перед ним с трейсером наперевес, размахивая им как доказательством.
