Егор схватился за голову.
«Это все она! Эта голубоглазая ведьма. Она что-то сделала со мной. Эта картина, которую она заставила меня разглядывать… На выставке я едва не потерял сознание. Затем еще дома. Черт, откуда эти люди, которых я видел? Откуда тот монстр, что преследовал меня? И почему мне было так плохо?»
Егор остановился возле стола, глядя на бокал.
«Жанна», – в который раз повторил он. Только она может ему объяснить, что происходит. До встречи с ней он был вполне нормален, во всяком случае, никакие видения его не посещали.
И как быть дальше? Ведь если начинать думать об этом всерьез, можно потихоньку двинуться. Особенно учитывая погибшего шофера, которого можно было спасти. И не увезла бы его труповозка, а вернулся бы он домой, к жене и детям или к старушке-маме…
С этим надо было срочно что-то делать. И Егор не придумал ничего лучшего, как поехать в ночной клуб.
Там, оглушив себя без малого бутылкой водки, в грохоте музыки и биении танцующих тел, он начисто забыл о злополучной аварии.
Мелькали в ослепительных вспышках чьи-то лица, вскидывались обнаженные руки, разинутые рты и взбитые прически. Тела переплетались в яростные клубки, распадались, взлетали к потолку и, казалось, зависали под ним, раскидывая руки, как птицы крылья. Егор почти ничего не соображал, он прыгал вместе со всеми, кого-то обнимал, целовал, орал песни, не слыша своего голоса и постепенно забывая, кто он есть и что здесь делает. Он не чувствовал ни рук, ни ног, словно стал каплей воды, растворенной в ревущем потоке, и поток этот увлекал его в бесконечный водоворот, и он был счастлив быть этой каплей и знать, что все вокруг пустое и ничего больше нет.
Немного пришел он в себя только дома, когда почувствовал, что лежит на голой, совершенно незнакомой девице, помогающей ему отчаянными извивами бедер. В окно заглядывала полная луна, было тихо и жутко, и только мерно скрипели под его толчкообразными движениями пружины матраца.
Кое-как закончив начатое, Егор поспешил вызвать случайной гостье такси и, сунув ей в руку несколько купюр, выставил из дома. После чего упал на диван и уснул без всяких снов.
Утром он проснулся совершенно разбитый, но все-таки промучился у компьютера целый день, повинуясь годами выработанной привычке работать – или делать вид, что работает, – при любых обстоятельствах. Проку из этого вышло немного, но хотя бы отвлекало от неотступного желания покопаться в событиях минувших дней. Жалкая эта археология могла надолго вывести из строя, и надо было посопротивляться содроганиям измученного мозга, а лучшего способа, чем работа, Егор не знал.
Способ помог. Горин после тяжкой ночи и трудового дня так устал физически, что ни о чем, кроме лежки в постели с книгой в руке, не мог и думать. Немного музыки, в частности Pink Floyd, немного чтения (тут надо подумать, что именно: или Пруст, или Набоков – хотя непринципиально), легкий ужин и сон. И назавтра – полное выздоровление. Алгоритм проверенный и стопроцентно надежный.
Сварив кофе, Егор вернулся с полной чашкой в холл.
Увидел на столе бокал с вином и торопливо унес его в мойку.
Всякое напоминание о Жанне действовало на него болезненно, хотя в глубине души он страстно желал ее увидеть. Была в ней какая-то тайна, до которой ему хотелось во что бы то ни стало докопаться. Например, он хотел бы узнать, что с ним стало твориться после того, как он – по ее просьбе – взглянул на картину Стасова. А также почему его так болезненно к ней влекло. Но в том-то и дело, что исчезновение Жанны лишало его этой возможности, отчего в нем поселялся холодок тревоги и чувство тоскливой обреченности.
Он приказал себе не поддаваться настроениям. Это все последствия вчерашней пьянки.
Он устроился в кресле, положив рядом с собой Асю, и принялся бездумно тянуть кофе. Подумал о том, что не мешало бы налить к кофе рюмочку коньяку, но лень было тащиться к бару, а Асю при всем ее уме не пошлешь.
Вдруг перед его глазами возник серый коридор, и сейчас же зазвонил телефон, лежащий на столе справа.
Егор осторожно поставил чашку на стол и взял трубку.
– Алло!
– Привет, – услышал он голос Жанны.
У Горина перехватило дыхание, он вздрогнул – и увидел, что по-прежнему держит в руке кружку с кофе, а телефон лежит на столе.
«Что за ерунда, – подумал он, холодея. – Неужели это снова началось?!»
Но если так, то скоро должна позвонить Жанна.
Когда? Через минуту? Через час? Или завтра? Или, быть может, через год?
«Не волнуйся, – сказал он себе. – Ты в порядке. Просто ты очень хочешь ее услышать».
Под ногой шевельнулась Ася. Ее живое тепло на минуту отвлекло Егора. Он положил ей на голову руку и медленно провел по мягкой шерсти раз, другой, как это делала Жанна. Падкая до ласки Ася вытянула шею и тихонько заурчала.
И в этот миг зазвонил телефон.
Егор замер.
Если это она – он сойдет с ума. Но, если не она, – сойдет тоже. Немыслимо.
Он поставил на стол кружку, осторожно взял телефон и посмотрел на дисплей. Номер незнакомый. Она? Не она?
Звонок не умолкал, отчего телефон словно раскалялся в ладони.
Егор нажал кнопку соединения. Будь, что будет.
– Алло?
– Привет, – услышал он голос Жанны.
Горин выдохнул.
Ничего особенного. Ведь он знал, что это она.
– Привет.
– Я тебе не помешала?
– Нисколько.
Он старался говорить непринужденно, но против воли голос его звучал хрипло и как-то искательно, точно он хотел и боялся ее о чем-то попросить.
– Не хочешь встретиться?
Казалось, она близко ни о чем происходившем с ним странном не догадывается.
Егор, вовремя вспомнив об Атосе, Онегине и прочих искушенных в проявлении чувств господах, ответил с похвальной сдержанностью:
– Хочу.
– Тогда я заеду за тобой.
– Да, хорошо.
– В восемь. Тебе удобно?
– Удобно.
– Отлично. Буду ждать внизу.
– Договорились.
– Форма одежды свободная, – засмеялась Жанна.
От ее смеха у Егора в один миг пропало мрачное настроение, и он вдруг впервые за день увидел, как голубеет за окном ясное небо и как радостно чертят на нем ласточки свои неуловимые узоры.
Ласточки! Уже прилетели. А он и не заметил.
– Самая свободная? – улыбнулся он, потягиваясь.
– Какая только можно, – услышал он в ответ.
– Да. Я понял.
– Тогда до встречи?
– До встречи.
Это было возрождение.
В один миг забыв и Атоса, и Печорина, Егор вскочил с кресла с каким-то индейским кличем, испугав и озадачив Асю, которая на всякий случай метнулась под стол и уже оттуда наблюдала за тем, как хозяин мечется по квартире, разговаривая сам с собой и с улыбкой поглядывая в окно.
Егора между тем одолевали тысячи мыслей, и одновременно он собирался на свидание.
Итак, было сказано одеться свободно – но до какой степени? Она ни словом не намекнула, куда они собираются, а значит, легко ошибиться в выборе костюма. Если одеться совсем простенько, как в студенческой юности, то, попав в приличное заведение, где его, без сомнения, узнают, можно оказаться посмешищем, ибо в тех местах судили по одежке и спуску за промахи не давали. А он дорожил своей репутацией, на завоевание которой были положены поистине геркулесовы труды, и не хотел утерять в одну минуту то, что накапливалось годами. С другой стороны, если в мыслях у Жанны автомобильная прогулка с возможным выездом за город, то джинсов и ветровки вполне достаточно. А поскольку эти джинсы и ветровка, искусственно состаренные, от Версаче, то и вероятного захода в ночной клуб можно не опасаться.
Решив вопрос с экипировкой, Егор помчался в ванную комнату избавляться от трехдневной щетины. Это только в мужских журналах пишут, что девушки любят видеть на щеках кавалера мужественную поросль. На самом деле они не перестают жаловаться на то, как больно их этой порослью обкололи, и не устают напоминать, что французы, первые любовники в мире, всегда бреются на ночь, что, впрочем, является таким же мифом, как и щедрость тех же французов.
С особенным чувством размазывая ярко-голубой гель по щекам, Егор думал о том, что теперь-то он узнает все. И откуда она взялась, и что за картина, и почему он стал видеть сквозь стены и вот, кстати, предвидел ее звонок, и вообще, что, черт возьми, с ним происходит?!
Но все его вопросы наткнулись на короткий, но твердый ответ Жанны:
– Потом.
– Когда – потом? – попытался уточнить Егор.
Но девушка ничего не ответила.
Они катили по улицам Москвы в спортивном «Ауди» Жанны, и Егор не имел представления, куда их заведет эта прогулка. Казалось, девушка просто получает удовольствие от управления автомобилем, а попутчик ей нужен для того, чтобы изредка ему улыбаться и демонстрировать навыки отличного вождения. Но поскольку Егор уже имел возможность тремя днями раньше убедиться в том, что водить она умеет, он никак не мог смириться с ролью пассивного наблюдателя и все больше злился, поминутно наливаясь решимостью выйти из машины и тут же останавливая себя. Ведь она может больше не позвонить, напоминал он себе, и тогда он не узнает вообще ничего. Стоило проявить немного терпения, не может же Жанна колесить по улицам вечно, где-то должна остановиться.
