– Тори, ты потрясающая!
Он начал медленно обсасывать их, а потом облизал свои губы. Стюарт упивался своим представлением, я же застыла от стыда и снова попыталась отвернуться, но его слова меня остановили.
– Нет, я хочу, чтобы ты смотрела. Разве ты не видишь, какая ты сладкая? Я мог бы смаковать тебя целый день. Тори, ты понятия не имеешь, какая ты чертовски горячая, какая сексуальная. Есть много вещей, которым я могу тебя научить, но не этому. Ты просто идеальна!
Моё внимание снова вернулось к тому, что на мне нет белья, и я опять покраснела.
– Думаю, мне лучше одеться, – пробормотала я, протягивая руку в сторону трусиков.
Но они были слишком далеко, а моё тело стало похоже на желе. И тут Стюарт великодушно протянул их мне. Но прежде чем отдать, он, ухмыляясь, поднёс их к своему носу, закрыл глаза и понюхал их.
– Пожалуйста…, – попросила я, мне было неловко от того, что трусики были влажными.
– Пожалуйста?
– Я… – Честно говоря, я даже не знала, что сказать.
– Ты идеальна! Я уже говорил об этом, а я всегда говорю, что думаю.
Одну за другой он поднял мои ноги, чтобы просунуть их в трусики. Его синие глаза сверлили меня, словно он мог видеть то, чего другим не дано. Я продолжала молчать, а он поднимал мягкую ткань по моим ногам. Когда трусики были почти на месте, он произнёс:
– Тори, никогда не стесняйся того, как ты реагируешь. Это было красиво и честно. Именно этого я и жду от тебя - честности. Теперь, скажи мне, о чём ты думаешь.
В голове была полная неразбериха.
– Понятия не имею. – честно, как он и хотел, ответила я, издав смешок. – Я смущена, но не знаю почему. – Я опустила глаза. – Это было невероятно. Я никогда…
Он помог мне встать и поправил трусики, чтобы они оказались на месте, а потом прошептал мне на ухо:
– Помни о том, что я сказал. Мой член куда лучше. Тебе ещё не приходилось испытывать ничего подобного.
Тёмное небо над нами напомнило мне о том, что уже поздно.
– Думаю, мне пора пойти вздремнуть.
– Да. – Он ухмыльнулся. – Завтра тяжёлый день. Сможешь сама найти свою комнату?
Я кивнула и ответила:
– Да. Увидимся завтра утром.
- Спокойной ночи.
Настоящее.
– Где ты, чёрт возьми, была?
Слова эхом разносились по моей спальне, отскакивая от стен и окон, пока я беспомощно щурилась. Поток солнечного света атаковал моё зрение, сжигая видения, которые мгновение назад были моими безмятежными снами. Я крепко спала в своей кровати, одна. Как только шторы в моей комнате внезапно открылись, я попыталась справиться с реальностью. Чтопроисходило?
Я ещё не успела прийти в себя, как мягкие одеяла, окутывавшие мой мир, сдвинулись в сторону, и мою тёплую, так неожиданно обнажённую кожу, обжёг холодный воздух. К счастью, на мне всё ещё оставались ночная рубашка и трусики, и я, сощурившись от яркого света, сфокусировалась на лицах передо мной.
– Какого чёрта?
Как только моё зрение восстановилось, я увидела своего мужа и его верного помощника. Стюарт сидел в кресле-коляске у моей кровати, Трэвис стоял рядом с открытыми шторами. Без сомнения, это именно Трэвис привёз сюда Стюарта из его комнаты на первом этаже. Мой муж продолжал свирепо смотреть на меня.
– Где ты, чёрт возьми, была прошлой ночью?
Притянув к себе одеяла, я накрылась ими и озлобленно посмотрела в сторону Трэвиса.
– Убирайся вон из моей комнаты.
Мне потребовалось приложить максимум усилий, чтобы не соскочить с кровати и пощёчиной не стереть с его надменного лица это самодовольное выражение. Вместо этого, я хмуро уставилась на Стюарта, поджав губы в молчаливом неповиновении. Наконец, тот повернулся к Трэвису.
– Оставь нас. Я позову тебя, когда соберусь вернуться в свою комнату, а может быть… – Он посмотрел на меня. – Миссис Харрингтон сможет сама поухаживать за своим мужем. В конце концов, не так ли ведут себя хорошие жёны? – Стюарт пожал плечами. – Хотя, с другой стороны, хорошие жёны ночуют дома. – Он кивнул головой. – Иди.
– Да, сэр, – ответил Трэвис, всё это время его взгляд был прикован ко мне.
Борясь с чувством тошноты, которое я всегда ощущала в его присутствии, я поддразнила:
– Да, Трэвис, давай, проваливай. Уверена, за эти несколько минут найдётся ещё кто-нибудь, кого ты сможешь сделать несчастным.
– Всегда пожалуйста, миссис Харрингтон.
Я неотрывно смотрела, как он не спеша идёт через всю мою спальню, пока, наконец, он не закрыл за собой двери, и не оставил нас наедине. Повернувшись к Стюарту, я спросила:
– Какого чёрта? Ты позволил ему войти, когда я спала?
Несмотря на то, что его тело было во власти болезни, взгляд его глаз оставался живым, мрачным и внимательным.
– Я задал тебе грёбаный вопрос, жена, дважды. Где ты была прошлой ночью?
Откинув одеяла, я встала с кровати, и направилась к ванной комнате.
– С Вэл. Я говорила тебе, что собираюсь пойти развеяться с ней куда-нибудь.
– В чёртовой больнице? – Приглушённый голос доносился из моей комнаты, отражаясь от покрытого плиткой пола ванной. – И ты всю ночь развлекалась с ней в Мемориальной больнице?
Сделав все свои дела, я вымыла руки и побрызгала на лицо водой. Заставляя Стюарта и дальше ждать, я завязала волосы в низкий хвост, взяла халат, и ленивой походкой вернулась в спальню.
– Да, – сказала я, завязывая пояс на талии. – Мы никуда не ходили. У неё было дежурство. Как ты, наверняка, догадался из нашего разговора, я была вне себя и не хотела здесь находиться.
– Проклятье, Виктория, тебя не было дома до часу ночи. Ты миссис Стюарт…
– Чёрт возьми, я знаю своё имя! Я была в больнице, с сестрой. Мы обсуждали новый проект для общества Харрингтона, ряд клиник по борьбе с раком в США. Скажите мне, мистер Харрингтон, и что из этого является неподобающим для вашей жены?
– То, что ты вернулась в час ночи.
– Проверь чёртовы записи в больнице. Около десяти вечера произошла крупная авария, на трассе I-95 столкнулось сразу несколько машин. Вэл нужно было быть в реанимационном отделении. Я ждала её в ординаторской. И, если честно, уснула. – Мои серые глаза сузились. – У меня был весьма эмоциональный день.
Затуманенный взгляд его синих глаз оставался неподвижным, без доли раскаяния.
Слава богу, что произошла эта большая авария. Я услышала о ней по радио, когда ехала обратно домой. Быстрый звонок Вэл, и моя история получила подкрепление.
Я продолжила:
– Она разбудила меня, когда вернулась в ординаторскую, и потом я поехала домой. Вот такая горяченькая история. И знаешь что, серьёзно, мне жаль твою жену, которой без твоего присутствия ничего и сделать нельзя, ох, да например, потрахаться.
Его недрогнувший взгляд соответствовал спокойному тону его голоса:
– Что ты только что сказала Трэвису?
В мыслях царил хаос.
– Я не помню. Сказала ему убираться вон из моей комнаты.
– Нет. Ты сказала ему «проваливай». Как ребёнок, мать твою.
У меня участилось дыхание, пока я обводила взглядом свою комнату.
Вот дерьмо! Всё это было затеяно не из-за того, что я поздно вернулась домой. А из-за моего визита в «Крейвен и Ноулз».
– Трэвис не имеет права, и ты не имеешь права позволять ему находиться в моей комнате.
– Это не твоя комната. Твоя комната в моей комнате – нашей комнате. Так было всегда. Мне не нравится, что ты спишь здесь, и это нужно прекратить.
Медленно закрыв и открыв глаза, я сделала глубокий вдох.
– Что ж, я, может, и пообещала тебе, что буду спать в твоей спальне, но ты тоже мне кое-что обещал.
Голубые глаза Стюарта потускнели, посеревшее лицо опустилось ему на грудь.
– Отвези меня обратно в нашу комнату. Я не очень хорошо себя чувствую, мы поговорим обо всем там.
Чувство долга пошевелилось в моём сознании, когда я взглянула на то, что осталось от мужчины, за которого я выходила замуж. Он уже не был тем всемогущим олигархом. Рак отнял у него силы и гордыню.
– Когда ты в последний раз принимал болеутоляющие? – спросила я, но не из-за волнения, а из-за того, что мне бы хотелось, чтобы он находился под их действием.
– Ночью, когда я, наконец, махнул рукой на то, когда ты вернёшься домой.
– Тебе не кажется, что пора принять ещё одну дозу?
Он скривил лицо и поднял на меня глаза.
– Нет. Я хочу поговорить об этом.
Я развернула его кресло, чтобы он оказался лицом ко мне, и присела на край кровати.
– Тогда говори. Я не хочу, чтобы этот разговор проходил в присутствии Трэвиса или одной из медсестёр из твоего гарема. Ты хочешь поговорить, давай поговорим.
– Я был там. Тори, я никогда не лгал тебе.
– Виртуальное присутствие не может приравниваться к физическому, – я сражалась с мыслями об абсурдности нашей беседы.
