И мне интересно, где? Возможно, тыменясовершенноневозбуждаешь?!
Когда я ничего не ответила, он продолжил:
– Иди и принеси лубрикант. Чёрт, ты суше, чем долбаная Сахара.
Ясенхер, придурок. Я бы сделала это и раньше, если бы ты не был таким мудаком! Но, конечно же, я не сказала этого вслух. Тем не менее, при мысли о том, что говорю ему это, я улыбнулась про себя.
Уложив меня на кровать, он распределил смазку и сначала коснулся пальцами моего лона, а потом вонзил их в желанное место.
– О да, дорогая… вот это мне нравится. Не удивительно, как много наших друзей любят трахать тебя в задницу. Она у тебя по-прежнему хоть куда.
Его палец то входил, то выходил. Как только я привыкла к этому, он приказал мне найти для него стеклянную пробку. Несмотря на то, что она была куда толще и длиннее его пальцев, гладкая поверхность вкупе с лубрикантом позволяли хоть как-то это переносить.
Я была послушна, двигаясь должным образом и издавая звуки, которые он хотел бы услышать. Тем не менее, всё время пока мои глаза были закрыты, я мечтала о повязке, которую он использовал на складе, и даже без наушников я так и представляла, как играет "Смертельная колыбельная"
К счастью, он быстро утомился. Шлёпнув меня по попе, он объявил:
– Мы закончили. Отвези меня в ванную. Я хочу продолжить шоу там, маленький танец под душем. Я хочу посмотреть, как ты будешь намыливать свою киску.
Как и полагается хорошей жене, я подчинилась, скрыв отвращение под безмятежной улыбкой. После всего, что он сделал, его присутствие, пока я принимаю душ, казалось сущей ерундой. Ванну заполнял влажный воздух, а я, тем временем, не спеша наслаждалась тёплыми, очищающими струями. По крайней мере, мне не нужно было смывать с себя запах его спермы, лишь смрад его неминуемой смерти.
Когда я открыла стеклянную дверь, то обнаружила, что глаза у Стюарта закрыты, подбородок покоится на груди, и он развалился в своём кресле. Его лоб сверкал от пота, и я позволила себе надеяться, когда касалась его запястья и молилась…
Твою ж мать! Его сердце всё ещё билось.
Настоящее.
Несмотря на то, что произошло наверху, нижний этаж наших апартаментов выглядел таким же, как и всегда – идеальным. Было чуть больше часа дня, ещё не опустилась послеобеденная дымка, и в кристально-чистом небе блестело солнце Флориды, отражаясь в волнах и наполняя светом нашу гостиную.
– Миссис Харрингтон? – донёсся голос Трэвиса из-за моей спины, пока я на мгновение остановилась, рассматривая открывающий вид из окна.
Не оборачиваясь, я ответила:
– Мистер Харрингтон уснул. Он в своей комнате. Сиделки о нём позаботятся.
– А вы… куда-то собрались? – спросил он.
Я обернулась и увидела, как Трэвис разглядывает меня с головы до ног, пытаясь определить по моей одежде, куда я собралась.
– Трэвис, оставайся здесь и займись своими делами. Охраняй Стюарта. Мы же не хотим, чтобы он проснулся, а нас обоих нет дома.
Трэвис выпрямился, принимая привычную для себя позу охранника .
– Мэм, после того, как вчера вечером мы не смогли с вами связаться, мистер Харрингтон попросил, чтобы впредь вас возил я. Он предпочёл бы, чтобы вы не покидали дом в одиночестве.
От возмущения я поджала губы, мышцы шеи окаменели.
– Могу тебя уверить, что я в состоянии самостоятельно водить машину. Твои услуги так же не необходимы, как и нежеланны. - Трэвис начал было что-то отвечать, но я наклонилась поближе к нему и понизила голос, – отвали на хер от меня и не забудь, кто будет за главного, когда Стюарта не станет.
Голос Лизы разрушил нарастающее напряжение.
– Миссис Харрингтон?
Мы с Трэвисом одновременно обернулись.
– Да, Лиза? Я уже собираюсь уходить.
– Конечно, я как раз хотела поймать вас перед уходом. Снова звонила ваша мать. Она сказала, что никак не может дозвониться, но ей срочно необходимо с вами поговорить.
Я закрыла глаза. Мне и без того хватало дерьма, с которым нужно было разобраться, что уж говорить про великую миссис Саунд.
– Лиза, передайте, пожалуйста, миссис Саунд, что я ужасно занята и озабочена лишь состоянием моего мужа. Я не знаю, когда у меня будет возможность ей перезвонить.
Трэвиса явно разозлила моя "озабоченность" состоянием Стюарта, и я, сузив свои серые глаза, посмотрела на него.
– Я передам. – Лиза склонила голову набок и сжала губы, осознавая последствия. – Ей не понравится ваш отказ.
– Очень жаль. Она умеет выражать недовольство. – Закрыв сумочку, я нажала на кнопку вызова лифта. – Я планирую вернуться до того, как проснётся мистер Харрингтон. Если у меня не получится, что ж, Трэвис, у тебя есть мой номер.
– Что я должен сказать мистеру Харрингтону, если он спросит, куда вы направились? – спросил Трэвис.
– Проверь навигатор в моей машине, – сказала я, когда двери лифта закрылись.
Я знала, что Трэвис не мог определить моё местонахождение по телефону, и это его бесило. Он пытался сделать это миллионы раз. Но, по счастью, деньги работают в оба направления. Стюарт мог меня отслеживать, я же могла этому препятствовать. Постоянное сканирование моего номера и счёта одной частной фирмой, которую я наняла, позволяли остановить работу всех приложений по спутниковой навигации, мистическим образом попадавших в мой личный телефон.
Ещё до нашей свадьбы Стюарт говорил, что не будет контролировать мои перемещения. И я невинно напоминала ему об этом обещании, когда он выспрашивал о навигаторе в моём телефоне. Как-то раз, когда он снова поднял эту тему, я предложила ему два варианта: первый – он оставляет в покое мой телефон, и я отвечаю на его звонки, или второй – он отслеживает его, и я оставляю телефон дома. Стюарт нехотя выбрал первый вариант.
Заводя двигатель своей машины, я подумала о встроенном в неё навигаторе. Нанятая мною частная фирма предлагала заблокировать его, и, какое-то время, я даже рассматривала это предложение. Но потом решила, что мне нравится то обманчивое чувство могущества, которое он дарил Стюарту и Трэвису. Оставлять машину и брать такси было не самым любимым моим занятием, но пока это хорошо срабатывало.
Я взглянула на сообщение, которое не позволила себе прочитать сегодня утром в своей комнате. Оно было от Броди, пришло в шесть пятьдесят четыре утра. Я поморщилась. Я когда-нибудь просыпалась так рано?
«ВСЁ В ПОРЯДКЕ?»
За ним, чуть позже, пришло ещё одно.
«Я ВОЛНУЮСЬ ИЗ-ЗА ТОГО, ЧТО ТЫ НЕ ОТВЕТИЛА. КСТАТИ, МНЕ КАЖЕТСЯ, Я НАШЁЛ КОЕ-ЧТО ВАЖНОЕ. ДАЙ МНЕ ЕЩЁ НЕМНОГО ВРЕМЕНИ НА ИЗУЧЕНИЕ, И Я СВЯЖУСЬ С ТОБОЙ».
Третье сообщение было от Вэл. Я уже успела просмотреть его и даже ответила.
«ПРОСТИ ЗА СРОЧНЫЙ ВЫЗОВ. НАДЕЮСЬ, ТЫ БЛАГОПОЛУЧНО ДОБРАЛАСЬ ДО ДОМА. ДАВАЙ СНОВА ВСТРЕТИМСЯ».
Мой ответ:
«Я ПРИЕДУ ПОСЛЕ ОБЕДА. НАПИШИ МНЕ, ЕСЛИ БУДЕШЬ ЗАНЯТА».
Так как она до сих пор молчала, я первым делом направилась к ней.
* * *
Я постучала костяшками пальцев в дверь маленькой квартирки, расположенной неподалёку от Мемориального медицинского центра. Через несколько секунд дверь открылась, и меня встретили такие же серые глаза, какие я каждый день видела в зеркале.
– Привет, сестрёнка, заходи, – сказала Вэл с приветственной улыбкой.
Одинаковые серые глаза были нашим единственным сходством. В остальном мы были совершенно не похожи друг на друга. Очень многие и не догадывались, что мы сёстры. У Вэл были короткие светло-каштановые волосы с торчащими прядями, которые разительно отличались от моих – длинных и тёмных. К тому же, её волосы были густыми и жили своей жизнью - абсолютно идеальная причёска для загруженной жизни врача; мои же волосы были гладкими и блестящими. Я часто убирала их в хвост, но если они были распущенными, то доставали до середины спины. Рост у нас тоже был разный. Вэл была ниже меня и куда миниатюрнее. Её телосложение больше походило на телосложение нашей матери. Но, хотя мы обе были подтянутыми, я с моим метром семьдесят была более фигуристой, чем Вэл с её метром пятьдесят девять. Когда на мне были мои обычные каблуки в семь-десять сантиметров, я буквально возвышалась над ней.
– Привет, – поздоровалась я, подозрительно оглядывая её. – Ты хоть поспала? Во сколько ты вернулась из госпиталя?
– Да, – отмахнулась она, – я в порядке. Мне не хотелось упустить шанс увидеться с тобой. К тому же, я расстроилась, что вчера продинамила тебя, а ещё мне бы хотелось побольше узнать про то загадочное сообщение. – Её брови приподнялись в немом вопросе. – Хм, значит вчера мы с тобой тусовались?
– Да, – подтвердила я. – Кто-то спрашивал тебя об этом?
– Типа твоего мужа или этого отморозка Трэвиса? Нет, но если кто-нибудь из них меня спросит, так и скажу. Думаю, я разобралась, что к чему. Мы говорили о клиниках по борьбе с раком в США, но меня вызвали из-за массовой аварии на девяносто пятой, и, кстати, нам действительно пришлось трудиться всю ночь.
