— Но я не имею права! Принадлежность к масонству — закрытая информация, ты же знаешь. Масон может раскрыть самого себя, но не другого брата. Особенно я, при моих-то обязанностях.
— Но раз они умерли, какое теперь это имеет значение?
— Это ничего не меняет, Ари, и не притворяйся, будто ты не знаешь. Вот умри они лет пятьдесят назад…
— Послушай, один из них — лучший друг моего отца. Хотя бы его ты можешь проверить?
Паскаль Байяр тяжело вздохнул. Обычно он соглашался подкинуть Ари кое-какую информацию, если только она не касалась личной жизни кого-нибудь из братьев. Слухи, закулисные разговоры… Например, кто скорее всего станет Великим Мастером, а кого, наоборот, прокатят. Но тут совсем другое дело.
— Поверь, Ари, мне очень неудобно.
— А когда я тебя отмазывал от штрафов за парковку, мерзавец ты этакий, было удобно?
— Что, совесть замучила? — съязвил масон.
— Пойми, Паскаль, я зашел в тупик. За каких-то пять дней извращенец прикончил трех человек. Его надо остановить во что бы то ни стало, а для этого необходимо понять, как он выбирает жертвы. Скажи мне только про Поля Казо. Введи его имя в свою чертову машину, ответь, входил ли он в одну из лож, и я от тебя отстану Ты должен мне помочь!
Байяр притворно нахмурился:
— Ты ведь все равно не отвяжешься?
— Я не прошу тебя сделать что-то плохое. Поль был моим близким другом, теперь он погиб, детей у него не осталось. Разве это значит выдать одного из братьев? Наоборот. Ты поможешь мне понять, почему его убили, и найти подонка, который это сделал. Пойми, что, оказывая мне услугу, ты совершаешь братский поступок!
— Ладно-ладно, хватит! Ты бы еще поплакал! Как пишется его фамилия?
Ари назвал четыре буквы, и секретарь внес их в компьютер. Потом с сожалением покачал головой:
— Нет. Пусто. Он не входил ни в одну ложу Великого Востока. Или вышел из нее до восьмидесятых годов, когда списки были оцифрованы.
— А если так оно и было? Архивы сохранились?
Байяр кивнул:
— В подвале.
— Пошли?
— Ты меня достал.
— Знаю. Идем?
Байяр вышел первым, нарочито волоча ноги.
— А ты в курсе, что тебе вообще-то не полагается спускаться со мной?
— Ладно, Паскаль, не валяй дурака, хватит уже изображать хранителя страшных тайн!
Масон пожал плечами. Он знал, что спорить с Ари бесполезно. На лифте они спустились в подвальный этаж. Прошли по коридорам и оказались в тесной комнате, где в длинных прямоугольных ящиках хранились тысячи каталожных карточек.
— Прямо как у нас! — обрадовался Ари.
Паскаль Байяр отыскал ящик на нужную букву и одну за другой перебрал желтые и белые карточки, напечатанные на машинке или написанные от руки. Через несколько минут он с сожалением произнес:
— Ничего нет. Хотя, знаешь, во Франции десятки объединений масонских лож, так что это еще ничего не значит. Может, твой друг входил в одну из них. В Великую Ложу Франции, «Права Человека», почем мне знать… Не хотелось бы тебя огорчать, Ари, но как-то не верится, что в других объединениях найдутся такие же покладистые секретари, как я. А с чего ты взял, что он был масоном?
— У него в витрине я видел скрещенные наугольник и циркуль.
— Ах вот как. Впрочем… А что, если он просто интересовался масонством? Или… Не только мы используем этот символ. Он мог входить в Гильдию мастеров Франции. У них этот символ не меньше в ходу, чем у нас. И они раньше стали им пользоваться.
Ари остолбенел. Как он раньше об этом не подумал? Теперь все казалось совершенно очевидным! Во-первых, место двух последних преступлений, Реймс и Шартр, городов, где компаньонаж всегда был развит. Во-вторых, профессии всех трех жертв: архитектор, реставратор… да и преподаватель истории искусства, в конце концов! Обучение, которое проходили члены Гильдии мастеров, соответствовало этим занятиям. К тому же сокращение с тремя точками в форме треугольника использовалось Гильдией за много веков до того, как сложилось масонство в его нынешнем виде. Словом, все совпадало.
Пока полной уверенности не было, ему требовались доказательства, однако Ари не сомневался, что у него куда меньше шансов потерять время даром, если он продолжит поиски в этом направлении, чем если попытается перерыть архивы всех масонских лож Франции.
Ари, довольный тем, что напал на стоящий след, извлек ксерокопию Поля и показал ее другу:
— Что скажешь?
Паскаль задумчиво рассматривал рисунок.
— Даже не знаю. Может, это из тетради с рисунками средневекового мастера?
— Ты так думаешь из-за надписи вверху листа?
— Да…
— А что, по-твоему, значит «L:.VdH:.»?
— Понятия не имею. «L:.», вероятно, «ложа». По крайней мере, так пишут у нас, а Гильдия пользуется такими же сокращениями… Это вполне возможно.
Еще несколько минут они разглядывали документ, но так ничего и не решили. Затем Ари, убежденный, что дело наконец сдвинулось с мертвой точки, поблагодарил Паскаля и покинул храм на улице Каде.
— Ари, твой тип, похоже, провел ночь в каком-то подвале. Он появился всего пару минут назад. Идет по улице Фобур-Сент-Антуан в сторону Насьон…
Маккензи не мог опомниться. Наконец-то все завертелось. Расследование набирало обороты. Хотя так часто бывает. Сперва топчешься на месте, не зная с чего начать, а потом вдруг ухватишься за ниточку и распутаешь весь клубок.
— О'кей. Не отключайся, я возьму такси и подъеду.
Не теряя ни секунды, он достал из кармана хендсфри, подключил его к мобильному и вдел наушник. Бегом покинул улицу Каде и подозвал такси.
В машине он решил кое-что предпринять. Достал полицейское удостоверение и показал его водителю, рыжему верзиле лет тридцати:
— Здравствуйте, месье, я агент госбезопасности на задании. Мне нужно как можно скорее попасть на улицу Фобур-Сент-Антуан…
— Вы что, шутите? У вас нет служебной машины?
— Здесь нет, и нет времени ее вызывать, так что, пожалуйста, гоните!
— Эээ… Да, но… Я соблюдаю ограничения скорости. Мне только прокола в правах не хватало!
— Не беспокойтесь, я все беру на себя… Проблем не будет, — бросил Ари. — Поторопитесь, черт побери!
Таксист беспрекословно повиновался. Он нажал на газ, и машина рванула вперед.
В наушнике послышался насмешливый голос Морана:
— Браво, Ари! Ты, как всегда, в своем репертуаре..
Ари усмехнулся, надеясь, что шофер ничего не слышал.
Машина мчалась по выделенной полосе, Маккензи пришло в голову, что, пожалуй, таксисту это нравится.
— Он без машины? — шепнул Ари в микрофон, болтавшийся у него на груди.
— Вроде бы да, — подтвердил Моран. — И он не торопится. Все еще идет к площади Насьон.
Ари подался к пассажирскому креслу рядом с водителем и знаком попросил его не сбавлять темп.
— Ехать на красный? — спросил тот, заметив светофор.
— Притормозите. Если никого не будет — проезжайте.
Шофер повиновался. Он пропустил машину справа от себя, потом выехал на перекресток и прибавил скорость.
— Могу я узнать, что мы делаем? — поинтересовался таксист, глядя на Ари в зеркало.
— Я гонюсь за преступником. Вперед!
В наушнике слышались смешки Морана. Ари действовал против правил, к тому же он числился в отпуске, и оставалось надеяться, что он не нарвется на слишком ретивого регулировщика.
— Он только что свернул налево, на улицу Шарон.
Ари чертыхнулся. Они еще не доехали до Бастилии. Впрочем, шофер неплохо справлялся и сам принимал правильные решения. Как только замечал, что выделенный путь занят, тут же перестраивался и обгонял другие машины, не обращая внимания на гудки и угрозы.
— Он остановился, — сообщил Моран.
Вдали, между рядами зданий, показался ангел на площади Бастилии.
— Мы уже подъезжаем.
— Знаю, старина, знаю.
Эммануэль Моран ничего не делал наполовину. Он не только выследил нужного человека, но еще засек мобильный Ари и из своего центра прослушивания следил за происходящим с помощью монитора.
— Скажи водителю, чтобы на повороте повернул налево. Так короче.
Ари передал его указания таксисту.
— Твой тип сдвинулся с места. Думаю, он сел в машину…
Таксист вывернул руль и свернул налево. Взвизгнув шинами, машина въехала на улицу Пастер-Вагнер. Не снижая скорости, они пересекли канал.
— Вы словно всю жизнь только этим и занимались, — восхитился Ари, дивясь рвению шофера.
— Не стоит недооценивать парижских таксистов, месье.
Он ловко вписался в поток и ринулся на север, обеими руками вцепившись в руль.
— Ари, твой парень только что свернул на улицу Тайандье.
Поколебавшись, Ари отключил хендсфри и поднес телефон поближе к водителю.
— Ману, я включаю громкую связь, шофер тебя слышит.
