Я тебе говорил, болван. Говорил тебе, болван.
Он поехал в бар — самый обычный, на Восьмой улице. Майло пару раз проезжал мимо — довольно жалкое на вид заведение, расположившееся на первом этаже кирпичного жилого дома, видавшего лучшие времена. Посетители, пившие в такое позднее время, тоже были не первой молодости, и его появление снизило средний возраст клиентов на пару десятков лет. Мел Торм на древнем катушечном магнитофоне, неаппетитного вида креветки и миски с крекерами украшали стойку полутемного бара.
Майло выпил несколько порций виски, затем пива и отправился на север, на бульвар Санта-Моника, некоторое время поездил по «Бойзтауну», но ему даже не пришлось сражаться с искушением: сегодня все, кто предлагал себя, казались Майло хищниками, ищущими добычу, и он вдруг понял, что не хочет быть ни с кем, даже с самим собой. Когда Майло добрался до своей квартиры, он снова начал представлять себе, что могло происходить с Мелиндой Уотерс, и ему пришлось достать из шкафа на кухне бутылку виски «Джим Бим». Он устал, ужасно нервничал и беспокоился за девушку. Снять одежду оказалось делом тяжелым, а увидев свое белое тело, Майло зажмурился.
Он лежал в кровати и жалел, что в комнате не кромешный мрак. А еще, что в голове у него нет выключателя, который помог бы избавиться от страшных картин, маячивших перед глазами. В конце концов выпитое спиртное убаюкало Майло, и он провалился в сон.
На следующее утро Майло остановился около газетного киоска и купил свежие номера «Таймc» и «Геральд экзаминер». По поводу убийства Джейни Инголлс репортеры еще не беседовали ни с ним, ни со Швинном, но газетчики непременно должны были пронюхать про столь страшное преступление.
Но не пронюхали. В газетах не было ни строчки.
Очень странно. Журналисты слушают полицейскую волну и прекрасно знают, что происходит в моргах.
Майло поспешил в участок, проверил свой и Швинна ящики на предмет журналистских запросов, но обнаружил лишь бумажку с телефоном. Дель Монте из патрульной службы Бель-Эйр. Никаких сообщений, только номер. Он набрал его, поговорил с несколькими безжизненными, скучающими голосами и наконец добрался до Дель Монте.
— А, это вы звонили нам по поводу вечеринок.
У Дель Монте был резкий деловой голос, и Майло сразу понял, что разговаривает с бывшим военным средних лет, скорее всего воевавшим в Корее, а не во Вьетнаме.
— Да. Спасибо, что позвонили. Что у вас?
— В пятницу было две вечеринки, оба раза подростки устроили безобразие. Первая на Страделла: шестнадцатилетние девицы собрались у подруги, где намеревались ночевать, а какие-то уроды попытались к ним ворваться. Не местные. Черные и мексиканцы. Нам позвонили родители, и мы их шуганули.
— А откуда были уроды?
— Они заявили, что из Беверли-Хиллз. — Дель Монте рассмеялся. — Точно.
— У вас возникли с ними проблемы?
— Какое там! Они сделали вид, что убрались из Бель-Эйр — мы ехали за ними до Сансет, затем отстали и начали следить. Эти идиоты проехали мимо университета, а потом попытались через несколько минут вернуться. — Дель Монте снова фыркнул. — Им не повезло, там уже были наши люди, которые выехали по вызову соседей. Они даже из машины вылезти не успели.
— А другая вечеринка?
— Там было настоящее веселье, ужасный шум и все такое. Стоун-Кэньон-драйв, за отелем.
Место, о котором говорил осведомитель Швинна.
— Кому принадлежит дом?
— Он пустует, — ответил Дель Монте. — Семья купила дом побольше, а этот так и не продала. Родители уехали отдыхать, детей оставили — и почему меня это нисколько не удивляет? Ну так вот, детки решили повеселиться в старом доме, и такое впечатление, что пригласили весь город. Там собралось человек двести или триста, машины — «порше» и другие дорогие тачки, кажется, люди понаехали отовсюду. Когда мы появились, там была настоящая вакханалия. Территория у них большая, пара акров, близко соседей нет, но в конце концов терпение лопнуло и у тех, что живут довольно далеко.
— В конце концов? — переспросил Майло. — Значит, это уже не первый раз?
Молчание.
— Нас туда вызывали несколько раз. Мы попытались разыскать родителей, но у нас ничего не вышло, их постоянно нет в городе.
— Избалованные ублюдки. Дель Монте расхохотался:
— Я этого не говорил. А в чем, собственно, дело?
— Мы ищем девушку, которую, возможно, убили. Молчание.
— Убийство? Нет, тут совсем другое. Ребятишки устроили вечеринку, шумели, слишком громко включили музыку.
— Я не сомневаюсь, что именно так все и было, — проговорил Майло. — Но до меня дошли слухи, что наша потерпевшая, возможно, участвовала в вечеринке в Вест-Сайде, поэтому я должен спросить фамилию людей, которым принадлежит дом.
Молчание затянулось.
— Послушайте, — сказал Дель Монте, — эти люди… Ваши вопросы могут закончиться для меня тем, что я отправлюсь парковать машины. Поверьте, никто ничего особенного там не видел — они, конечно, выпивали и трахались, и еще курили травку, подумаешь, большое дело, верно? Да и в любом случае мы их разогнали.
— Я всего лишь задаю стандартные вопросы, — сказал Майло. — Ваше имя не появится ни в каких отчетах. Но если я не проверю информацию, тогда мне придется парковать машины. Кому принадлежит дом и адрес?
— До вас дошли слухи? — заявил Дель Монте. — В пятницу вечером где только не устраивались вечеринки.
— Мы проверяем все, о которых нам удается узнать. Ваша не привлечет ничьего внимания.
— Ладно… Их фамилия Коссак.
Он произнес это так значительно, словно фамилия известна всему миру.
— Коссак… — неопределенным тоном протянул Майло.
— Офисные здания, широкие аллеи — Харви Коссак. Большая шишка, из той компании, которая хочет, чтобы в Лос-Анджелесе была еще одна футбольная команда.
— А, понятно, — соврал Майло, интерес которого к спорту ограничивался бейсболом. — Коссак на Стоун-Кэньон. Какой адрес?
Дель Монте вздохнул и назвал номер.
— Сколько детей в семье? — спросил Майло.
— Трое — два мальчика и девочка. Девочку я там не видел, но она вполне могла быть на вечеринке.
— Вы знакомы с детьми лично?
— Нет, только видел.
— Значит, сыновья мистера Коссака устроили вечеринку, — подвел итог Майло. — Их имена?
— Старшего зовут Харви, как отца, младший — Боб, но они называют его Бобо.
— Сколько им лет?
— Младшему, Харви, наверное, двадцать один или двадцать два, Бобо, кажется, на год младше.
Уже не совсем дети, подумал Майло.
— Они не доставляют нам никаких неприятностей, — сказал Дель Монте. — Всего лишь парочка парней, которые любят повеселиться.
— А девочка?
— Ее я не видел.
Майло показалось, что в тоне Дель Монте появились новые интонации.
— Как ее зовут?
— Кэролайн.
— Возраст?
— Она младше братьев, ей, может быть, семнадцать. Ничего особенного там не произошло. Все спокойно разошлись. В моем сообщении говорится, что вы из Центрального округа. Где обнаружили труп?
Майло ответил.
— Ну вот видите, — проговорил Дель Монте. — Пятнадцать миль от Бель-Эйр. Вы зря теряете время.
— Вполне возможно. Триста веселых ребятишек спокойно разошлись, когда вы появились?
— Мы умеем справляться с подобными вещами.
— Каким образом? — поинтересовался Майло.
— Вежливость, — ответил полицейский. — Мы обращаемся с ними не как с панками из Уоттса или восточного Лос-Анджелеса, потому что эти ребята привыкли к определенной модели поведения.
— В каком смысле?
— Они привыкли, чтобы с ними обращались, как с важными шишками. Если это не срабатывает, мы грозимся позвонить родителям.
— А если и это не помогает?
— Как правило, помогает. Мне пора. Было приятно с вами поговорить.
— Спасибо, что потратили на меня время. Послушайте, если я приеду и покажу фотографию, может быть, кто-нибудь узнает девушку?
— Какую девушку?
— Жертву.
— Ни единого шанса. Я уже сказал вам, там была куча народа. Через некоторое время все становятся на одно лицо.
— Богатые детки?
— Любые детки.
В десять часов Швинн еще не появился на работе. Майло решил, что лучше раньше, чем позже, показать фотографию Джейни Дель Монте и его приятелям патрульным, надел куртку и ушел из участка.
Дель Монте оказался вполне приличным парнем и позвонил Майло, и куда его это завело?
Добро никогда не остается безнаказанным.
Майло потребовалось целых сорок минут, чтобы добраться до Бель-Эйр. Офис патрульной службы располагался в белом бунгало с черепичной крышей, пристроившимся за западными воротами. Множество архитектурных украшений снаружи и внутри — Майло подумал, что с удовольствием поселился бы в таком доме. Он слышал, что ворота поставили и наняли частных охранников, когда здесь поселился Говард Хьюз[6], который не доверял полицейскому департаменту Лос-Анджелеса.
