– Они велели захватить с собой коробку из-под обуви, – сказала Синтия.
– Которую?
– Любую. Она нужна ей, чтобы уловить вибрации из прошлого.
– Да уж, – сказал я. – Полагаю, они все это собираются снимать на пленку?
– Не знаю, как мы можем им запретить. Ведь эта женщина появилась, посмотрев их передачу. Они хотят сделать продолжение.
– Мы хоть знаем, кто она такая? – спросил я.
– Кейша, – ответила Синтия. – Кейша Цейлон.
– Вот как.
– Я поискала ее в Интернете. У нее своя страничка.
– Я в этом не сомневался. – Я уныло улыбнулся.
– Будь милым, – попросила Синтия.
Мы все уже сидели в машине и задом выезжали с подъездной дорожки, когда Синтия воскликнула:
– Стой! Поверить невозможно. Я забыла взять коробку.
Она заранее вытащила ее из стенного шкафа и оставила на кухонном столе, чтобы не забыть.
– Я принесу, – вызвался я, останавливая машину.
Но Синтия уже вытащила ключи из сумки и открыла дверцу.
– Я быстро.
Я смотрел, как она идет к двери, отпирает ее и оставляет ключи болтаться в замке. Мне показалось, что она пробыла там дольше, чем требуется, чтобы схватить коробку, но тут она появилась с ней подмышкой. Заперла дверь, вынула ключи из замка и снова села в машину.
– Почему так долго? – поинтересовался я.
– Выпила таблетку, – пояснила она. – Голова разболелась.
На телестудии нас встретила продюсер с хвостиком и провела в студию с диваном, парой кресел, парой горшков с искусственными цветами и убогой решетчатой перегородкой. Паула Мэллой уже сидела там и встретила Синтию как старую подругу, исходя очарованием, как рана гноем. Синтия держалась сдержанно. Рядом с Паулой стояла чернокожая женщина лет пятидесяти, как я прикинул, в безукоризненном синем деловом костюме. Я подумал, что это еще один продюсер, может быть, даже руководитель канала.
– Позвольте представить вам Кейшу Цейлон, – провозгласила Паула.
Наверное, я ожидал увидеть нечто цыганское. Кого-то в цветастой юбке до пола, а не женщину, которую вполне можно представить в председательском кресле на собрании.
– Рада познакомиться. – Кейша пожала нам руки, усекла что-то в моем взгляде и заметила: – Вы ждали чего-то другого.
– Возможно, – не стал отказываться я.
– А это, должно быть, Грейс, – наклонилась она, чтобы пожать руку нашей дочери.
– Привет, – сказала Грейс.
– Есть здесь место, где Грейс могла бы подождать? – спросил я.
– Можно мне остаться? – попросила дочь и посмотрела на Кейшу. – Вы что, типа, видели родителей мамы в видении или как-то еще?
– Может, в зеленой комнате, как вы ее называете, – вмешался я.
– Почему она зеленая? – спросила Грейс, когда ее уводила какая-то ассистентка.
Синтию и Кейшу слегка подгримировали, посадили на диван и поставили между ними коробку из-под обуви. Паула уселась в кресло напротив, а пара операторов бесшумно заняли свои позиции. Я отошел назад, в темноту студии, достаточно далеко, чтобы не мешать, но достаточно близко, чтобы все слышать.
Паула сказала несколько слов – напомнила о передаче, которую они транслировали несколько недель назад. Позднее они все отредактируют. Затем поведала аудитории о неожиданном развитии этой истории. Им позвонила ясновидящая, женщина, которая верит, что может разгадать исчезновение семьи Бидж в 1983 году.
– Я видела ваше шоу, – низким приятным голосом произнесла Кейша Цейлон. – Разумеется, заинтересовалась. Но потом благополучно забыла об этом. Однако пару недель назад я помогала своей клиентке связаться с ушедшим родственником, небезуспешно, что для меня необычно. Как будто мне кто-то мешал. Как будто я с кем-то разговаривала по телефону, а некто другой пытался снять трубку.
– Потрясающе, – восхитилась Паула. Лицо Синтии ничего не выражало.
– И затем я услышала голос: «Пожалуйста, передайте кое-что моей дочери».
– Правда? И она назвалась?
– Она сказала, что ее зовут Патриция.
Синтия моргнула.
– И что еще она сказала?
– Она хотела, чтобы я связалась с ее дочерью Синтией.
– Зачем?
– Я не совсем уверена. Думаю, чтобы я встретилась с ней и узнала больше. Вот почему я просила вас, – улыбнулась она Синтии, – принести какие-то памятные вещи, чтобы я могла их подержать и, возможно, понять, что же случилось.
Паула наклонилась к Синтии:
– Вы ведь что-то принесли, правда?
– Да, – подтвердила Синтия. – Одну из тех коробок, которые показывала вам раньше. Там фотографии, старые вырезки, всякая мелочь. Я могу показать вам, что внутри и…
– Нет, – остановила Кейша, – не нужно. Если вы передадите мне всю коробку…
Синтия позволила ей взять коробку и поставить себе на колени. Кейша положила на нее руки и закрыла глаза.
– Я чувствую исходящую оттуда энергию, – сказала она. «Чтоб ты провалилась», – подумал я.
– Я чувствую… печаль. Такую глубокую печаль.
– Что еще вы чувствуете? – спросила Паула.
Кейша сдвинула брови.
– Я чувствую… что вы получите знак.
– Знак? – переспросила Синтия. – Какой знак?
– Знак… который поможет ответить на ваши вопросы. Я не уверена, что могу сказать вам больше.
– Почему? – одновременно спросили Синтия и Паула.
Кейша открыла глаза.
– Мне нужно… чтобы на время выключили камеры.
– А? – удивилась Паула. – Ребятки, не могли бы вы подождать секунду?
– Ладно, – сказал один из операторов за камерой.
– В чем дело, Кейша? – продолжила Паула.
– Что случилось? – заволновалась Синтия. – О чем вы не хотите говорить перед камерой? Что-то о моей матери? О том, что она просила передать мне?
– Вроде того, – кивнула Кейша. – Но прежде чем мы двинемся дальше, я хочу кое-что прояснить. Сколько мне за это заплатят?
Приехали.
– О, Кейша, – встревожилась Паула, – мне кажется, вам объяснили, что мы только возмещаем ваши расходы, платим за гостиницу, если необходимо. Я знаю, вам пришлось приехать из Хартфорда, но мы не собираемся оплачивать ваши профессиональные услуги.
– Я поняла по-другому, – напористо заявила Кейша. – У меня есть очень важная информация для этой леди, и, если вы желаете ее узнать, я должна быть финансово вознаграждена.
– Почему бы вам не сообщить ее, и тогда мы решим? – предложила Паула.
Я выдвинулся на съемочную площадку и поймал взгляд Синтии.
– Милая… – Я наклонил голову в привычном жесте, означающем «пошли».
Она обреченно кивнула, отстегнула микрофон с блузки и встала.
– Куда вы собрались? – забеспокоилась Паула.
– Прочь отсюда, – заявил я.
– Что вы хотите этим сказать? – разъярилась Кейша. – Куда это вы пошли? Леди, если шоу не собирается мне платить за информацию, может быть, вы заплатите?
– Я больше не позволю делать из себя дуру, – сказала Синтия.
– Тысячу долларов, – не отступала Кейша. – Тысячу долларов, и я скажу вам, что просила передать ваша мамочка.
Синтия уже обходила диван. Я протянул ей руку.
– Ладно, семьсот! – крикнула Кейша, когда мы отправились на поиски зеленой комнаты.
– Нет, вы редкий экземпляр, – сказала Паула Кейше. – У вас был шанс попасть на телевидение. Бесплатная реклама на весь мир, а вы хотели вытрясти из нас какие-то несколько сотен долларов.
Кейша злобно посмотрела на Паулу, потом на ее прическу.
– Тебя паршиво покрасили, сука.
– Ты был прав, – сказала Синтия, когда мы ехали домой.
Я покачал головой.
– Ты молодец – вот так развернуться и уйти. Ты бы видела лицо этой так называемой ясновидящей, когда сняла микрофон. Как будто она наблюдала, как уходит ее талон на обед.
В свете фар встречной машины я заметил, как она улыбнулась. Грейс, задав нам тысячу вопросов и не получив ни одного ответа, уснула на заднем сиденье.
– Потерянный вечер, какая жалость, – вздохнула Синтия.
– Нет, – возразил я. – Ты все говорила правильно, и мне очень жаль, что я спорил. Даже если бы был один шанс на миллион, все равно следовало проверить. Вот мы и проверили. Теперь можем это вычеркнуть и двигаться дальше.
Мы подъехали к дому. Я открыл заднюю дверцу, отстегнул Грейс и понес ее, следуя за Синтией. Она прошла через гостиную в кухню, всюду зажигая свет, а я отправился с Грейс на второй этаж, чтобы уложить в постель.
– Терри, – позвала Синтия.
В другой день я бы сказал: «Одну секунду» и сначала отнес Грейс в постель, но что-то в голосе жены заставило меня зайти в кухню немедленно.
Что я и сделал.
В центре кухонного стола лежала черная мужская шляпа. Старая, поношенная, залоснившаяся, мягкая фетровая шляпа.
Она постаралась подвинуться, подобраться к нему максимально близко и прошептала:
