— Ты прекрасно выглядишь, Том. — Мередит откинулась назад и, сбросив туфли, пошевелила пальцами ног. — Боже, ну и денек!
— Напряженный?
Она пригубила вина и сдула со лба прядку волос.
— За многим нужно проследить. Я очень рада, что мы будем работать вместе, Том. Мне кажется, что ты у меня единственный друг здесь и я могу рассчитывать только на тебя.
— Спасибо. Постараюсь оправдать твое доверие.
— Итак, насколько плохи дела?
— Ну, это трудно сейчас сказать определенно.
— Ничего, попробуй.
Сандерс понял, что у него нет другого выхода, как обрушить на нее все сразу.
— Мы создали отличные прототипы, но те аппараты, что сходят с конвейера завода в Куала-Лумпуре, работают медленно — запаздывание на сотню миллисекунд.
Мередит вздохнула и печально покачала головой.
— И мы не знаем отчего?
— Пока нет. Отрабатываем, правда, некоторые догадки.
— Эта линия недавно запущена, не так ли?
— Всего два месяца назад.
— Тогда можно сказать, что это сложности пускового периода. Обычное дело.
— Но дело обстоит так, — возразил Сандерс, — что «Конли-Уайт» приобретают нашу компанию как раз за наши новые технологии, особенно за новые дисководы CD-ROM, которые мы сегодня представить практически не можем.
— И ты хочешь им это сказать?
— Боюсь, что они и сами до этого завтра докопаются.
— Может, докопаются, а может, и нет. — Мередит откинулась на спинку кушетки. — Давай посмотрим на положение дел спокойно. Том, эти производственные проблемы на первый взгляд кажутся неразрешимыми, ней только на первый взгляд. А если разобраться, то ничего страшного. Я думаю, что сейчас как раз одна из таких ситуаций. Перетрясем всю сборочную линию. Никаких проблем.
— Возможно, и так. Но точно мы не знаем. На деле это может оказаться дефектом контроллерного чипа, и значит, нам придется поменять нашего сингапурского поставщика. Или хуже того — конструкторская недоработка, допущенная здесь.
— Возможно, — парировала Мередит, — но как ты только что сам сказал, наверняка мы не знаем. И я не вижу причин гадать в такое критическое время на кофейной гуще.
— Но, если говорить честно…
— Не в честности здесь дело, — перебила она, — а в глубинной сути происходящего. Ну ладно, давай посмотрим все пункт за пунктом. Мы сказали им, что у нас есть дисковод «Мерцалка»?
— Да.
— Мы собрали прототип и проверили его по всем параметрам?
— Да.
— Прототип работал как часы. Вдвое быстрее, чем лучшие японские аналоги?
— Да.
— Мы им сказали, что «мерцалки» поставлены на поток?
— Да.
— Вот и ладно, — заявила Мередит. — Мы им сообщили то, что кто угодно может подтвердить. Я бы сказала, что все — святая правда.
— Ну, в общем-то все так, но я не знаю, как мы сможем…
— Том, — Мередит положила руку ему на рукав, — мне всегда нравилась твоя прямота. Я хочу, чтобы ты знал, как я ценю твой опыт и честный подход к делу. Это еще одна причина верить в то, что «мерцалки» будут работать как надо… В принципе мы знаем, что это добротная разработка и что в конце концов дисководы заработают в соответствии с расчетами. Лично я в этом абсолютно уверена, так же как и в твоей способности вернуть работу в нужное русло. И я, не задумываясь, подтвержу это завтра на утреннем совещании. — Она сделала паузу и пристально посмотрела на Сандерса. Ее лицо находилось рядом с его, губы были полураскрыты. — А ты?
— Что — я?
Ее лицо было очень близко к нему, губы были полуоткрыты.
— Ты скажешь это на совещании?
Ее глаза были светло-голубыми, почти серыми. Он забыл об этом, так же как и о том, какие длинные у нее ресницы. Волосы, свободно падающие на плечи, полные губы, мечтательный взгляд…
— Да, — сказал он наконец, — конечно.
— Вот и прекрасно. Тогда будем считать, что с этим все. — Мередит улыбнулась и приподняла стакан. — Не будешь ли так добр?..
— Конечно.
Он встал с кушетки и направился за вином. Мередит, не вставая, следила за ним.
— А я рада, что ты себя держишь в форме, Том. Подкачиваешься?
— Дважды в неделю. А ты?
— У тебя всегда был прелестный петушок. Прелестный крепкий петушок…
Сандерс обернулся.
— Мередит…
Она хихикнула.
— Ну извини. Не смогла удержаться. Ну, мы же старые друзья. — Внезапно она озабоченно нахмурилась. — Надеюсь, я не обидела тебя?
— Нет.
— Не могу представить, что ты стал таким стеснительным, Том.
— Да нет, отчего же…
— Да уж. — Она засмеялась. — А помнишь ту ночь, когда мы сломали кровать?
Сандерс налил вино.
— Ну, не то чтобы сломали…
— Конечно, сломали. Ты перегнул меня через спинку в ногах и…
— Помню, помню…
— …и доска отломилась, а затем вылетело дно кровати, а ты все не мог остановиться, и мы продолжали, а когда я ухватилась за спинку в головах, это все…
— Я помню, — сказал он, мучительно пытаясь прекратить этот разговор и остановить Мередит. — Хорошие я были деньки. Слушай, Мередит…
— И та женщина снизу начала на нас вопить. Помнишь ее? Старую даму из Литвы? Она «тока хатела снать, тама хто-то умирать или как?»
— Ага. Слушай. Я хотел сказать о дисководах…
Мередит подняла стакан.
— Я тебя смущаю. Ты думаешь, я буду к тебе приставать?
— Нет-нет. И в мыслях не было.
— Вот и хорошо, я и не собираюсь, честное слово. — Она насмешливо посмотрела на Сандерса и, откинув голову назад и показав длинную шею, сделала глотом вина. — Фактически я — ой! ой! — Мередит внезапно вздрогнула.
— Что такое? — испуганно спросил Сандерс, подавшись вперед.
— Ой, судорога мышцу свела… Вот здесь, — зажмурив от боли глаза, она показала на плечо у основания шеи.
— Чем я могу тебе…
— Просто потри ее… здесь…
Сандерс поставил свой стакан и начал массировать Мередит плечо.
— Здесь?
— Да, ох, сильнее… сожми…
Он ощутил, как ее мышцы расслабились, и она вздохнула с облегчением. Осторожно покачав головой взад-вперед, Мередит открыла глаза.
— Ох… Намного лучше… Нет, не останавливайся.
Сандерс продолжал массировать плечо.
— Ох, спасибо. Как хорошо… У меня что-то там с нервом. Пустяк, но уж когда вступит. — Она снова покачала головой, проверяя, не вернется ли боль. — Ты все сделал прекрасно, Том. Руки у тебя всегда были волшебными…
Сандерс продолжал тереть Мередит шею. Он хотел бы остановиться, он чувствовал, что все идет не так, как надо, что он слишком близко к ней сидит, что он не хочет к ней прикасаться, но в то же время ему было очень приятно, и он смутно дивился этому ощущению.
— Чудесные руки, — простонала она. — Боже, когда я была замужем, я так часто тебя вспоминала.
— В самом деле?
— Конечно, — подтвердила она. — Говорю тебе, он в постели был ужасен. Ненавижу мужчин, которые не знают, что делают. — Она опять закрыла глаза. — Но с тобой подобных проблем никогда не было.
Она вздохнула, еще сильнее расслабилась и, показалось, потянулась к нему, обмякая, потянулась к его телу, к его рукам. Сразу все поняв, Сандерс в последний раз по-дружески сжал плечо и убрал руки прочь.
Мередит открыла глаза и понимающе улыбнулась.
— Слушай, — сказала она, — не беспокойся. Он отвернулся и отхлебнул вина.
— А я и не беспокоюсь.
— Я имею в виду дисководы. Если у нас возникнут осложнения и понадобится согласие высшего руководства для их устранения, мы его получим. А раньше времени под танки бросаться не надо.
— Ладно, согласен. Думаю, в этом есть смысл. — Втайне Сандерс был обрадован, что разговор вернулся к «мерцалкам», на безопасную почву. — К кому ты обратишься? Прямо к Гарвину?
— Думаю, что да. Предпочитаю действовать неофициально. — Она посмотрела на Сандерса. — А ты изменился.
— Нет, я все тот же.
— А я думаю, ты изменился. — Она улыбнулась. — Раньше ты ни за что не прекратил бы меня массировать.
— Мередит, — сказал он, — сейчас другое дело. Ты руководишь отделом, и я — твой подчиненный.
— Ой, не будь таким глупеньким.
— Но это правда.
— Мы — коллеги, — надула губки Мередит. — На самом деле никто здесь не думает, что я главнее тебя. Мне просто поручили чисто административную работу. Мы коллеги, Том. И я хочу, чтобы у нас были открытые, дружеские взаимоотношения.
— Я тоже.
— Отлично. Я рада, что в этом мы солидарны… — Мередит быстро наклонилась и поцеловала Сандерса в губы. — Вот. Что, это было так уж страшно?
— Мне вовсе не было страшно!
— Как знать? Может, нам в скором времени придется вместе лететь в Малайзию, разбираться со сборочной линией. Там такие чудесные пляжи… Ты когда-нибудь был на Куантане?
— Нет.
— Тебе понравится.
— Думаю, да.
— Я тебе все покажу. Мы свободно сможем прихватить там денек-другой для себя. Расслабимся, погреемся на солнышке.
