Крис рассматривал столетней давности афишку с рекламой спектакля с Сарой Бернар в главной роли, когда услышал знакомый голос.
— Крис! Как я рада, что ты всё-таки приехал. Хотя ты и опоздал!
Ленка улыбнулась и поцеловала его в щёку. Она была высокая, светловолосая, с широкими скулами и карими, миндалевидной формы глазами. Сегодня на ней были узкие, облегающие джинсы, кожаная куртка и высокие сапоги, и выглядела она просто обворожительно. Если бы Крис её не знал, то наверняка не сдержал бы восхищённого восклицания. Но это была всего лишь Ленка, а к Ленке он уже настолько привык, что воспринимал её только как друга.
— Мы сорок пять минут проторчали на взлётной полосе в Хитроу, никак не могли взлететь, — сказал он. — Тут можно что-нибудь перехватить? Я просто умираю с голоду.
— Ты что же, ничего не ел в самолёте?
— Мне не терпелось дорваться до здешних разносолов.
— Вот и хорошо, — сказала Ленка. — Идём сейчас же в «Золотого медведя». Там можно не только выпить пива, но и неплохо закусить.
— А смотреть новый офис мы будем? — спросил Крис.
— Сегодня — только снаружи. Основной осмотр — завтра.
— Слушай, а что собой представляет этот «Золотой медведь»?
— Это класс, Крис. Как раз такое заведение, как ты любишь. Пошли.
Когда Ленка проходила мимо, Крис уловил тонкий запах дорогих французских духов, которыми она всегда душилась и которые уже стали её своеобразным «фирменным» знаком. Они вышли из отеля. На улице было холодно — так холодно, что Крис в своём тонком лондонском пальто мгновенно промёрз чуть ли не до костей.
— Далеко идти-то? — спросил он у Ленки.
— Десять минут. Это рядом с Пршикопи, где расположены отделения большинства крупных банков. Место отличное, да и аренда стоит не так дорого.
— Расскажи мне о Яне Павлике. Как думаешь, он согласится стать членом правления?
— Согласится, если предложим. Но сначала нужно, чтобы он понравился тебе. С ним мы встречаемся завтра. Мне кажется, своё дело он знает.
— Кстати, ты разговаривала с ним о наших проектах?
— Конечно, нет, — сказала Ленка. — Как я могла говорить с ним о делах фирмы, не посоветовавшись с тобой?
Крис удивлённо посмотрел на неё в упор, но промолчал.
Ленка расхохоталась:
— Ну-ну, не хмурься! Сейчас придём в паб и все обсудим. Как я уже говорила, мне есть что тебе рассказать.
— Я затем и ехал, чтобы тебя послушать. Но прежде всего я хочу поесть.
— Да поешь ты, поешь, успокойся, — затараторила Ленка. — Свиную поджарку или гуляш там подают в любое время суток.
Они свернули за угол и вышли на площадь старого города. Крис остановился, поражённый красотой покрытых снегом готических зданий. Вид, который ему открылся, напоминал изображение со старинной рождественской открытки. В центре площади, среди выкрашенных в разные цвета домов, высился памятник какому-то историческому деятелю. Над площадью стлался протяжный рыдающий звук саксофона, доносившийся из дверей одного из многочисленных баров, окружавших площадь по периметру.
— Пойдём, а? — потянула его за рукав Ленка. — Кажется, тут кто-то говорил, что умирает от голода?
Крис знал, что Ленка провела его этим путём намеренно — хотела показать красоты любимого ею города. Теперь они шли по узким улицам, удаляясь от центра.
— Надеюсь, ты знаешь, куда идёшь? — не выдержав, буркнул он, когда они свернули в какой-то особенно тёмный переулок.
— Конечно, знаю, — сказала Ленка, выводя его сквозь арку в крохотную тёмную аллею.
Там над подъездом каждого дома горела тусклая лампочка и поблёскивали стекла витрин закрытых уже магазинов. Снег, лежавший на булыжной мостовой, был почти девственно чист. Казалось, по этой улочке никто никогда не ездил. Кругом было тихо: падавший снег приглушал звуки уличного движения.
Неожиданно Крис услышал за спиной чьи-то шаги. Когда человек, который шёл за ними, стал их нагонять, он обернулся. К Ленке быстрым шагом направлялся мужчина с каким-то предметом в руке.
На долю секунды Крис замер: был слишком удивлён, чтобы как-то отреагировать на происходящее. Потом, уяснив наконец, что именно держит в руке мужчина, закричал и метнулся к незнакомцу. И всё же он действовал слишком медленно, незнакомец оказался и ловчее, и быстрее его. Молниеносным движением он ухватил Ленку за воротник, потянул назад, на себя, и взмахнул рукой с ножом, нацелив лезвие ей в горло. Крис заметил, как у Ленки испуганно и беспомощно блеснули глаза. Она смотрела на Криса, взглядом умоляя его сделать что-нибудь, сама она была слишком напугана и не могла ни сопротивляться, ни даже говорить или кричать.
— Спокойно, — сказал Крис, медленно протягивая к нападавшему руки.
Незнакомец заворчал, как пёс. Крис видел, как сверкнула в его руке сталь, а потом услышал, как у Ленки из горла вырвался не то всхлип, не то короткий гортанный вопль. Крис бросился вперёд, на незнакомца, но тот толкнул Ленку прямо ему в руки, повернулся и побежал. Крис схватил женщину в объятия и заколебался, не зная, стоит ли ему бросаться за ним в погоню. Решив, что всё-таки не стоит, он медленно и осторожно положил Ленку на тротуар. Кровь текла из её тела, заливая дорогую куртку и снег вокруг. Крис сорвал с себя пальто и попытался прижать его к зиявшей в горле ране.
— Помогите! — закричал он по-английски. Он не знал, как позвать на помощь по-чешски, поэтому в следующее мгновение стал кричать по-польски: — Pomocy! Policja! Pogotowie! Lekarza! Господи, да помогите же хоть кто-нибудь!
Ленка затихла и лежала у него в руках без движения. Лицо у неё побелело, а глаза были открыты и затуманились. Губы шевелились, как будто она пыталась что-то сказать, но он так и не смог ничего разобрать. В отчаянии Крис прижал пальто к её горлу, словно пытаясь силой компенсировать собственную беспомощность. Не прошло и секунды, как его пальто и руки были залиты кровью.
— Прошу тебя, Ленка! — взывал он к подруге. — Подожди, не умирай! Ради всего святого, не умирай! Ленка!
Увы, ни слова его, ни мольбы не помогли. Она вдруг вздрогнула, взгляд её остекленел, а дыхание остановилось. Крис приподнял её голову и прижал к своей груди, перебирая светлые, залитые кровью волосы.
— Ленка, — прошептал он ещё один, последний, раз и поцеловал её в лоб. Потом осторожно опустил её голову на снег и зарыдал.
* * *
Повесив голову, Крис брёл по засыпанным снегом тротуарам, почти не замечая того, что творилось вокруг. Утром он вышел из гостиницы и отправился по делам — не хотел оставаться наедине со своими мыслями. Ему требовалось глотнуть свежего холодного воздуха и привести в порядок мысли и чувства, в которых царил чудовищный разброд.
Чувствовал он себя странно. На смену слезам и отчаянию пришло холодное спокойствие статуи, которое, впрочем, было чисто внешним. Криса постоянно тревожили представавшие перед его мысленным взором округлившиеся от ужаса глаза подруги и застывший в них немой призыв о помощи. Он испытывал ужас при мысли о смерти Ленки, ненависть к тому, кто её убил, и чувство вины за то, что ничем не смог ей помочь. Он знал, что теперь уже никогда не увидит её, не услышит её смеха, не сможет по-дружески над ней подтрунивать и отмечать с ней маленькие праздники, выпадавшие на долю фирмы «Карпаты». Его неподвижное лицо, заледеневшее от холодного ветра, превратилось в саркофаг, надёжно запечатавший все чувства у него внутри.
Полиция приехала быстро. Полицейские задали Крису несколько вопросов о Ленке, о том, как происходило нападение, и о человеке с ножом, который на неё напал. Крис плохо разглядел этого человека. Помнил только, что он был среднего роста, худощавый и носил тёмную куртку и чёрную вязаную шапочку. Что и говорить, немного. А ещё он помнил, что у этого человека были усы. Деталь, конечно, но не слишком ценная. Усы, в конце концов, можно наклеить. Полицейские сказали, что нападавший действовал, как настоящий профессиональный киллер, — перерезать человеку горло не так просто, как кажется. Крис как заведённый повторял, что не имеет ни малейшего представления, кому вдруг могла взбрести в голову безумная мысль убить Ленку.
Родители Ленки приехали в то же утро. Небольшого роста, коренастые люди, они разительно отличались от своей дочери. Отец у неё был сельским врачом, а мать — медсестрой. Смерть Ленки раздавила их совершенно. Крис говорил какие-то слова, чтобы хоть как-то их успокоить, но они плохо понимали по-английски. Их страдания надрывали ему сердце, и он скоро удалился, в очередной раз почувствовав себя бесполезным и беспомощным.
Потом он отправился на улицу, где Ленка хотела открыть их новый офис. Она не назвала ему номер дома, но он без труда разыскал паб, над которым висела вывеска с изображением жёлтого медведя, державшего в лапах большую кружку с пивом. Через дорогу находился бежевого цвета трёхэтажный дом с резной деревянной дверью. Крис подошёл ближе, увидел на двери пять стальных табличек с названиями международных адвокатских контор и офисов консультантов по финансам и решил, что это, должно быть, то самое здание, о котором говорила Ленка. Что ж, с открытием офиса в Праге теперь придётся подождать. Яну Павлику идти в офис теперь тоже нет необходимости. Крису предстояло позвонить ему и сообщить о произошедшем.
