Елена вошла в комнату и подошла к Касси.
— После передачи мне необходимо возвращаться в Нью-Йорк, — ответила Елена и сразу же заметила отразившееся на лице Касси огорчение. — Не волнуйтесь, Касси, — она ободряюще похлопала журналистку по руке. — Все в порядке. Редакция «Деловых новостей» свяжется с вашим агентом. Вы нам нужны в наших «Песочных часах».
Касси зашла в видеомонтажную и просмотрела готовый материал. Сюжет был хорошо построен и охватывал все моменты. Однако пятнадцатилетний журналистский опыт подсказывал Касси, что в этой истории имелась какая-то нераскрытая деталь. А она привыкла доверять своему чутью. По программе сюжет должен был идти во втором блоке новостей после первой рекламной паузы. В шесть часов пятнадцать минут, когда в Нью-Йорке ведущая выпуска «Вечерних новостей» Элиза Блейк заняла свое место, Касси снова попыталась связаться с ФБР. Но на сей раз позвонила она не в пресс-службу этого ведомства, а своему знакомому, специальному агенту Уиллу Клейтону.
— Уилл, время поджимает, а в пресс-службе не торопятся отвечать на мои звонки. Мне нужно знать, что было сегодня с Памелой Линч?
— Что ты имеешь в виду?
— Перестань, Уилл. Мне скоро выходить в эфир. Обычно директор вашего ведомства с такими сообщениями не выступает. Кроме того, она вся дрожала как осиновый лист.
— Касси, все это имеет к ней непосредственное отношение.
— То есть?
На другом конце провода повисло неловкое молчание.
— Уилл? Говори, не тяни. В чем там дело?
— Думаю, рано или поздно все обнаружилось бы. Удивляюсь, что об этом еще не проведали другие телесети.
— Что именно должно обнаружиться? — наседала на него Касси.
— Но только будем считать, что ты узнала обо всем не от меня.
— Согласна. Не ты мне это сказал. Так в чем все-таки дело?
— …Сколько ей лет?
— Двадцать один. Она училась на последнем курсе университета Лойолы в Новом Орлеане.
— Не понимаю, Касси, как можно замалчивать такой случай, — сказал исполнительный продюсер Рейндж Буллок из «Аквариума» в Нью-Йорке. — Один из служителей закона высочайшего уровня использует власть в личных интересах. При любых обстоятельствах эта новость далеко не пустяшная. Были бы такие действия предприняты, если бы речь шла о рядовой американской семье?
— А захотели бы в рядовой семье, чтобы их дочь упоминалась как жертва насильника? — в свою очередь возразила Касси, поеживаясь от беспокойной мысли, что придется назвать в эфире имя Мэгги Линч.
Рейндж торопливо отправил в рот таблетку от изжоги.
— Это не рядовой случай. Даже если этот тип занесен в «Список лиц, скрывающихся от правосудия», дочь директора ФБР является жертвой, и это главный сюжет.
— Знаешь, Рейндж, мне все это как-то не нравится.
— Не тебе одной, Касси. Но это новость. И она привлечет зрителей. Не мы, так другие телесети разузнают об этом и выдадут в эфир. Это лишь вопрос времени.
Касси в Вашингтоне положила трубку. «Опять зрители и рейтинги», — думала она. Как часто все сводилось к этому. Постоянная борьба за высокие рейтинги и последующие привлеченные этим доллары. На дворе февраль — период сезонного анализа популярности телепрограмм, поэтому «Вечерние новости» были особенно заинтересованы в возможности пополнить свою зрительскую аудиторию.
Касси поспешила в студию и уселась на свое место. Переведя дух, она прикрепила к лацкану пиджака маленький микрофон, следя одновременно по экрану монитора за Элизой Блейк. Касси мысленно представила, что скажет, когда камера переключится на нее. И как только закончился видеосюжет с ее сообщением, взгляд карих глаз Касси устремился в темные зрачки объектива.
— Директор ФБР, как правило, не выступает с заявлением о пополнении «Списка лиц, скрывающихся от правосудия». Но для Памелы Линч этот случай не рядовой. Как стало известно компании «Вести», одной из жертв насильника, скрывающего лицо под гримом клоуна, стала единственная дочь госпожи Линч — Мэгги.
Касси не спалось, и, глядя в темноту, она прислушивалась к ровному посапыванию Джима. Каждый раз после такого насыщенного дня, каким оказался день минувший, она чувствовала себя выжатой как лимон. Ее информация о Памеле и Мэгги Линч стала эксклюзивной. Рейндж позвонил из Нью-Йорка и расхвалил ее. Но главное, что она едет в Нью-Йорк, где будет вести тележурнал «Песочные часы». Накануне вечером она поделилась своей радостной новостью с Джимом и Ханной, и хотя они встретили сообщение о грядущем переезде без особого восторга, она убеждала себя, что их отношение со временем переменится. Поможет смягчить удар и многократное увеличение жалованья. Ее заработка будет вполне достаточно, чтобы Джим, если пожелает, мог оставить работу и основательно заняться литературным трудом. А у Ханны появятся новые друзья.
Такие многообещающие возможности представлялись нечасто. И хотя приходилось срывать с места семью, Касси очень хотелось получить эту должность — одну из самых желанных в системе сетевых информационных передач. Она убеждала себя, что переезд в Нью-Йорк благотворно повлияет на их взаимоотношения. Предстоит все строить заново на новом месте. Возможно, снова им придется рассчитывать друг на друга. Как в старые добрые времена.
Касси закрыла глаза, собираясь погрузиться в долгожданный сон, но визгливый телефонный звонок пронзил полутьму спальни. Она поспешно схватила трубку, надеясь, что звонок не успел разбудить Джима.
— Алло, — откликнулась она шепотом.
— Касси? Это Стив Вагнер из планового отдела.
— Слушаю?
— Извини, что разбудил, Касси, но тебе надо быть в курсе. Сегодня вечером Мэгги Линч выбросилась из окна квартиры матери в Уотергейте.
15 августа, четверг
Мерное покачивание яхты успокаивало. Она подняла руку с ухоженными ногтями, чтобы полюбоваться, как при свете луны играет камень ее новехонького перстня. Оправленный в золото рубин в точности совпадал с оттенком лака на ее ногтях. Мерили было знакомо имя ювелира на футляре от перстня. Это был самый дорогой в городе ювелирный магазин. За такое кольцо ему пришлось выложить кругленькую сумму. Определенно, он сильно увлекся ею, а она именно на это и рассчитывала.
Она ждала его на палубе, мечтательно глядя на мерцающие на берегу огоньки, и тихонько мурлыкала мелодию, которая, по ее предположениям, сулила большие деньги. Планы у нее были далекоидущие. В ее представления о будущем вписывалась песня-хит, доля от доходов компании «Паутина страсти», а еще в перспективе должен был обязательно появиться, не важно, каким образом, состоятельный муж.
Но куда он подевался? Что можно так долго делать внизу?
Она не выдержала, спустилась вниз и тихонько откатила дверь-жалюзи из вертикальных планок.
— Что ты тут делаешь, милый? — заворковала Мерили, но тут же умолкла, стоило ей увидеть его отражение в маленьком зеркале, висевшем над раковиной. Лицо его покрывал слой белой пудры, а карие глаза обрамляли линии ярко-голубого цвета.
Он не ожидал ее прихода и резко повернулся, застигнутый врасплох. Она также не ожидала увидеть такое зрелище и с отвращением отшатнулась. Он попытался ее успокоить, уверяя, что все в порядке, но когда он говорил, его зубы на фоне пунцовых рисованных губ казались отвратительно желтыми. Но его уверения не могли ее обмануть. Все было не так и очень-очень плохо. Но что это за дикая выходка? Он просто помешанный. Перед ней стоял не тот человек, которого, как ей представлялось, она знала, а какое-то чудовище. Она и не подозревала, что в нем может скрываться подобная дикая странность. Ей надо уйти прочь и немедленно.
Мерили стала торопливо подниматься на палубу, чувствуя спиной, что он спешит за ней. У нее промелькнула мысль: не броситься ли в темные воды залива. Но такой путь к спасению ей не подходил. До берега было неблизко, и к тому же она не умела плавать.
Это была ловушка.
Мерили обернулась.
— Прочь от меня, урод несчастный! — крикнула она в искаженное гримом лицо.
Он подступал к ней все ближе, и в ответ на ее злые выкрики глаза его загорелись яростью. Мощный удар крепкого кулака пришелся по гладкой щеке Мерили и бросил ее на перила мерно покачивающейся на волнах яхты. Она затрясла головой, отчаянно стараясь прояснить сознание, и в эту минуту клоун набросился на нее.
19 августа, понедельник
Винсент проснулся и сразу прищурил карие глаза, привыкая к свету раннего утра, пробиравшемуся в комнату сквозь щель между оконной рамой и потертой виниловой шторой. Первым звуком, который приветствовал проснувшегося Винсента, было уютное жужжание кондиционера. Затем он услышал привычный кашель брата. Винсент откинул хлопчатобумажное одеяло, сел и, спустив ноги с двуспального матраца, задержал взгляд на младшем брате, спавшем в соседней кровати, с трудом втиснутой в маленькую комнатушку. Приступ кашля не разбудил пятилетнего Марка. Винсент считал, что братишка не знал бы ни сна, ни отдыха, если бы каждый раз его будил кашель. Винсент не помнил ночи, когда бы Марк не кашлял, отрывисто и сухо.
