Глава 3
Из небольшого зеркала на него пристально смотрели глаза на свежевыбритом лице. Чистая и сухая кожа — важное условие для начала работы. Он окунул палец в белую грим-краску на жировой основе и принялся аккуратно распределять ее вокруг глаз и рта, стараясь использовать минимальное количество, чтобы слой не оказался слишком толстым. После того как были нанесены круги, он кончиками пальцев утрамбовал грим в поры и разгладил полосы. Затем он смочил слюной кисточку и резче обозначил контуры белых участков.
Из ванной Мэгги Линч он прихватил старый носок с детской присыпкой, и теперь, легко встряхивая им, припудрил забеленные места, после чего с помощью носка уплотнил порошок. Поджидая, пока присыпка усядется, он придирчиво оглядел свое отражение, а затем смахнул кисточкой лишний порошок. Телесным гримом он покрыл остальную поверхность лица, оставив небольшой участок вокруг носа, которому полагалось быть красным. Затем повторилась процедура, как и с белой краской: телесный грим сначала был разглажен, затем припудрен, после чего он нарисовал вокруг глаз черные черточки. Рот с опущенными уголками он покрасил красным гримерным карандашом и закрасил им же красный кружок на кончике носа. В это утро ему было некогда возиться с накладным носом. Последние штрихи: немного синевы вокруг глаз, чтобы маска клоуна выглядела страшнее, и тушь на ресницы. На этом работа была завершена.
Поворачивая голову из стороны в сторону, он полюбовался своим отражением. Если бы его увидела в этот момент мать, что бы она сказала? Наверняка бы принялась визгливо выкрикивать какие-нибудь мерзости, карга старая.
Его неудержимо тянуло снова пойти и найти кого-либо, увидеть выражение лица молодой женщины, когда она на него взглянет. Но пока ему приходилось тешить себя одним гримом. Его беспокоило, что сотрудники ФБР продолжали его разыскивать. Но откуда ему было знать, что та миленькая студенточка, за которой он увязался после карнавала на празднике Марди Грас, была дочерью самой директрисы ФБР? Он и представить себе не мог, что о нем будут говорить во всех выпусках новостей.
— Если будешь себя хорошо вести, я не буду с тобой жестоким.
Устремленные на него глаза лихорадочно блестели. Она не знала, что он не собирался пускать в ход нож. Но вид ножа действовал безотказно. Женщин ужасала мысль, что их могут обезобразить.
— Скажи, что ты меня любишь.
Она не сопротивлялась. Он получил большое удовольствие. Возможно, он на самом деле ей нравился, может быть, ей было приятно. Как той девушке в Майами и еще одной, последней, в Луизиане. Угодить в руки полиции ему никак не хотелось, и он изо всех сил старался себя сдерживать. Всей силой воли он пытался удержать себя от поисков очередной женщины. Мерили и то, что произошло на борту яхты, в расчет не шло. Там было совсем другое дело.
За два квартала до своей «многоэтажки» Касси, тяжело дыша и обливаясь потом, замедлила бег и остаток пути прошла пешком. Учитывая тот факт, что ей надо дважды в месяц отсылать Джиму чеки, а также не упуская из виду и вероятность того, что после завершения судебного разбирательства по иску Памелы Линч компания «Вести» могла высылку чеков прекратить, Касси сняла квартиру гораздо более дешевую, чем выбрала бы для себя в другое время и в другой ситуации. Она подыскала скромно обставленную квартирку с одной спальней, арендная плата за которую была значительно ниже платы за квартиру на западной стороне бульвара Бискейн, где располагалась большая часть прибрежного региона Майами-шорс. Там были аккуратно подстриженные газоны, росли пальмы, и дома построены в испанском стиле. Многоквартирная «башня», где жила Касси, находилась на восточной стороне бульвара. Здесь обитала публика поскромнее. Она миновала несколько однокомнатных домишек, прежде чем свернуть к подъездной аллее, ведущей к ее дому.
Придя к себе, Касси включила кофеварку, нажала на пульт телевизора и разложила на кухонном столе развернутый выпуск «Майами геральд». Не раздеваясь, она внимательно прочитала газету от корки до корки, прерываясь время от времени, чтобы переключиться с одной программы новостей на другую. На одном из каналов она задержалась, когда на экране засветилась ярко-зеленым цветом радиолокационная карта Флориды.
— А здесь, в районе Майами, нас снова ждет жара. Температура будет подниматься до сорока градусов Цельсия при влажности восьмидесяти процентов.
На экране появилась новая карта погоды. На ней Флорида изображалась в меньшем масштабе, и с восточного побережья становился виден Атлантический океан, а с запада появились очертания Мексиканского залива.
— Здесь образовался тропический циклон, — объяснила комментатор, указывая на юг, — и есть основания предполагать, что сила его нарастает. У него есть все задатки превратиться в ураган. Мы следим за его развитием и будем держать вас в курсе событий.
Касси вздохнула и быстро начала прикидывать в уме, что мог значить такой прогноз непосредственно для нее. Если предположения метеорологов оправдаются и разразится ураган, ей придется во всех аспектах описывать буйство разыгравшейся стихии, непредсказуемой и не знающей преград. Ураган нанесет материальный ущерб, возможны и человеческие жертвы. Дел у нее окажется по горло, как с описанием самой бури, так и ее разрушительных последствий. Трудиться придется не только в выходные, вполне возможно, что и на следующей неделе не будет недостатка в материале об урагане. А она планировала слетать на выходные в Вашингтон повидаться с Ханной, потому что Ханна ехать к ней не хотела. И теперь было бы особенно некстати, если бы ее дочь-подросток столкнулась с очередным примером того, как работа Касси создает помехи их жизни.
Бросив взгляд на часы, Касси сначала собиралась позвонить дочери, но решила ее не беспокоить. Каникулы заканчивались, и оставались считаные дни, когда Ханна могла позволить себе подольше поспать. Она решила позвонить из офиса. В выходные можно было бы вместе прогуляться по магазинам и купить одежду к школе. Так думала Касси, допивая кофе. Все очень естественно: мать с дочерью ходят за покупками, готовясь к школе. Это именно то, что было им так необходимо. Побыть вдвоем, занимаясь обыденными делами, и чтобы никаких срочных звонков.
А еще ей очень хотелось увидеть Джима, хотя она не хотела признаваться в этом даже самой себе. Она скучала по нему. Ей не хватало его грудного голоса, хотелось увидеть, как в уголках его глаз, когда он смеется, по-особенному сбегаются морщинки. Ей недоставало спокойствия, удовлетворенности и ощущения, что все хорошо, которое она испытывала, когда он брал ее руку в свои. За прошедшие месяцы Касси провела не одну бессонную ночь. И как она хотела, чтобы он был с ней рядом, стоило только протянуть руку, чтобы его коснуться, а еще она тосковала по теплу объятий его сильных рук.
Множество резкостей, которыми они обменялись напоследок, постепенно сгладились, и на память все чаще приходили воспоминания о счастливых днях, проведенных вместе. Впервые она заметила его в университете Джорджтауна на лекции факультативного курса по творчеству Шекспира. С серьезным выражением на красивом лице Джим слушал рассуждения преподавателя о пьесе «Ромео и Джульетта». Она следила за тем, как Джим делал записи и поднимал руку, чтобы принять участие в обсуждении. Его высказывания произвели на нее впечатление. На следующей лекции через неделю она случайно села по соседству. К концу весеннего семестра они стали неразлучны.
Какая это была необыкновенная весна! К ним пришла любовь в чудесную пору, когда раскрывались розовые бутоны на вишнях, и легкий ветерок ласкал лица и ерошил волосы во время их долгих прогулок. Сколько часов они проговорили за чашкой кофе. Их встречи якобы для подготовки к занятиям чаще всего сводились к свиданиям за библиотечными стеллажами.
Касси дорожила милыми воспоминаниями о тех днях и о более позднем времени, когда они жили в тесной квартирке с мягким тюфяком и стенами, увешанными театральными афишами. Как весело им было ходить по распродажам и в букинистические магазины, чтобы сэкономить деньги. На первых порах их бюджет был более чем скромным, так как в начале своей учительской карьеры Джим зарабатывал немного, и она начинала с должности помощника редактора в «Вашингтон пост» с весьма скромным окладом, но они жили с твердой уверенностью в будущем. Тогда у них все было впереди.
Из газеты Касси перешла на исследовательскую работу в телекомпанию «Вести», которая привела ее на должность помощника продюсера. В дополнение к таланту и живому уму она была еще и хороша собой. Через несколько лет Касси уже готовила эфирные материалы для воскресных информационных передач.
Когда Касси узнала, что беременна, она обрадовалась, но все же ее заботили мысли о возможных осложнениях в карьере. Но когда в родильной палате она увидела влажную головку новорожденной Ханны, сердце ее готово было выскочить из груди от счастья. Не без терзаний вернулась она на работу уже через шесть недель после родов. Но как ни трудно ей было оторваться от ребенка, Касси не могла отрицать того, что прочно срослась с телевизионной службой новостей. Работа давала ей жизненный стимул, приносила удовлетворение, она ценила присутствовавший в редакции дух товарищества.
