Ознакомительная версия.
Постепенно он начал получать удовольствие от езды на мотоцикле: пока раздосадованные владельцы навороченных машин сидели, как в ловушке, в бесконечных пробках, он лавировал в проходах и вырывался вперед.
Прочь из Кейптауна! Курс на Гугулету. К Мириам Нзулулвази.
И к Пакамиле, который наверняка ждет его на углу улицы, а последние тридцать метров до дома бежит наперегонки с мотоциклом. К семилетнему мальчику, молчаливому, большеглазому, серьезному — в мать. Добежав до дома, он терпеливо ждет, пока Тобела снимет шлем и отстегнет коробку, в которой возил на работу обед, положит большую руку ему на голову и скажет: «Здравствуй, Пакамиле!»
Мальчик, как всегда, ошеломит его своей улыбкой, а потом бросится ему на шею — волшебный миг, который повторяется каждый день. И он войдет в дом и пройдет на кухню, к Мириам. Она никогда не сидит сложа руки — готовит, стирает, моет… Высокая, стройная, сильная и красивая женщина поцелует его и спросит, как прошел день.
Мальчик будет терпеливо дожидаться, пока он закончит разговаривать и переоденется. Потом, наконец, прозвучат заветные слова: «Пошли на огород».
Они с Пакамиле пройдутся по дворику, осмотрят посадки, обсудят, как что растет. Сладкая кукуруза уже завязывается в початки, поспевает фасоль, которую называют «лентяйкой» («На кого это ты намекаешь?» — шутила, бывало, Мириам). Неплохо растут морковь, кабачки, орех серый. Радуют глаз дынные плети. Для пробы они выдернут из земли одну морковку.
«Еще маленькая!» Пакамиле вымоет морковку, покажет матери и сгрызет сырой и влажный корнеплод. Они проверят, нет ли вредителей, осмотрят листья — не поражены ли какой болезнью или грибком. Говорить будет он, а Пакамиле будет серьезно кивать и впитывать знания, не сводя с Тобелы своих огромных глаз.
«Малыш без ума от тебя», — уже не раз говорила ему Мириам.
Тобела это знал. Он сам был без ума от мальчика. И от нее. От них.
Но, чтобы к ним попасть, надо успешно преодолеть все препятствия и ловушки, подстерегающие водителей в час пик: таксистов-камикадзе, нахальные «танки»-джипы, автобусы, изрыгающие облака вонючего дыма, безбашенных молодых яппи на «ауди», которые виляют из полосы в полосу, не глядя в зеркало заднего вида, ржавые старые пикапы обитателей рабочих поселков.
По пути надо заехать в «Пик энд Пэй», купить фунгицид для ореха серого.
Потом домой.
Директор улыбался. На памяти Янины Менц он улыбался всегда.
— Что за неприятности?
— Они связаны с Джонни Клейнтьесом, сэр. Вот, послушайте сами. — Она поставила ноутбук на директорский стол.
— Сядьте, Янина. — Директор по-прежнему добродушно, обаятельно улыбался; взгляд добрый, как будто он беседует с любимой дочерью.
Какой он маленький, невольно подумалось ей. Он маленький для зулуса, маленький для такой огромной ответственности. Но одет, как всегда, безупречно — белая рубашка резко контрастирует с темной кожей. Темно-серый костюм — олицетворение хорошего вкуса. Одежда сглаживает физическое уродство. Когда он сидит к ней лицом, его горбик почти незаметен. Менц подвела курсор к нужному месту и щелкнула мышью.
— Джонни Клейнтьес, — сказал директор. — Старый мошенник!
Он нажал несколько клавиш, и они услышали мужской голос, слегка искаженный в записи.
— Это Моника? — Голос без акцента, но явно принадлежит чернокожему.
— Да.
— Дочь Джонни Клейнтьеса?
— Да.
— Слушай меня очень внимательно. У твоего папаши небольшие неприятности.
— Какие неприятности? — В голосе дочери слышится тревога.
— Скажем, так: он кое-что обещал, а обещание свое не выполнил.
— Кто вы такой?
— Этого я тебе не скажу. Мне поручили кое-что тебе передать. Ты меня слушаешь?
— Да.
— Моника, очень важно, чтобы ты правильно меня поняла. Ты успокоилась?
— Да.
Недолгая пауза. Менц посмотрела на директора. Выражение лица по-прежнему доброе, тело расслабленное. Он с удобством устроился за широким просторным столом.
— Твой папаша говорит, что в сейфе, в его кабинете, лежит внешний жесткий диск.
Молчание.
— Моника, ты меня слушаешь?
— Да.
— Он говорит, ты знаешь, как открыть сейф.
— Да.
— Хорошо.
— Где мой отец?
— Он здесь. Со мной. И если откажешься нам помочь, мы его убьем.
Судорожный вздох.
— Я… Прошу вас!
— Спокойно, Моника! Возьми себя в руки, и ты сумеешь его спасти.
— Прошу вас… Кто вы такой?
— Бизнесмен, Моника. Твой папаша пытался меня обмануть. А тебе придется все исправить.
Директор сокрушенно покачал головой.
— Ах, Джонни! — сказал он.
— Вы все равно его убьете.
— Нет, если ты нам поможешь.
— Чем докажете?
— У тебя есть выбор?
— Нет.
— Хорошо. Мы делаем успехи. А сейчас иди к сейфу и достань диск.
— Пожалуйста, подождите, не отключайтесь!
— Я подожду.
Шипение, треск, помехи на линии.
— Янина, когда состоялся этот разговор?
— Час назад, господин директор.
— Быстро работаете. Молодец.
— Спасибо, но заслуга принадлежит группе наблюдения. Они очень толковые ребята.
— Звонили Монике домой?
— Да, сэр.
— Янина, как вы думаете, о каких данных идет речь?
— Сэр, я теряюсь в догадках — у меня столько версий…
Директор участливо улыбнулся. Лучики-морщинки вокруг глаз углубились, придавая ему еще более благородный вид.
— Но нам следует предположить самое худшее?
— Да, сэр. Нам следует предположить самое худшее. — Она не заметила в глазах директора страха. Он был совершенно спокоен.
— Диск… у меня.
— Прекрасно! Моника, у нас остается всего одна проблема.
— Какая?
— Ты в Кейптауне, а я — нет.
— Я привезу вам его.
— Привезешь? — Приглушенный смех.
— Скажите только куда.
— Скажу, дорогуша, но заруби себе на носу: я не намерен ждать целую вечность.
— Понимаю.
— А мне кажется, не понимаешь. Моника, у тебя всего семьдесят два часа. А путь предстоит долгий.
— Куда я должна привезти диск?
— Ты готова это сделать?
— Да.
Еще одна пауза: долгая, затянувшаяся.
— Тогда встречаемся в фойе отеля «Республика». Через семьдесят два часа.
— В отеле «Республика»?
— В Лусаке, Моника. Лусака находится в Замбии.
Они услышали резкий вздох.
— Ты поняла?
— Да.
— Смотри не опаздывай! И не делай глупостей. Твой папаша, знаешь ли, уже немолод. Старику ничего не стоит умереть.
Связь прервалась.
Директор кивнул.
— Это не все, — уверенно сказал он. — Он знал все заранее.
— Да, сэр.
Янина снова застучала по клавиатуре. Послышались звуки набираемого номера. Потом пошли звонки.
— Да?
— Можно поговорить с Крошкой?
— Кто его спрашивает?
— Моника.
— Подождите. — Видимо, говорящий прикрыл микрофон рукой, потому что голос его звучал приглушенно: — Крошку ищет бывшая подружка!
Потом новый голос:
— Кто говорит?
— Моника.
— Крошка здесь больше не работает. Уже почти два года.
— Вы не знаете, где его можно найти?
— Попробуйте позвонить в мотосалон «Моторрад».
— Спасибо.
— Кто такой Крошка? — спросил директор.
— Сэр, мы прикладываем все усилия, чтобы выяснить, кто он такой. В нашей базе его нет. Номер, который она набирала, принадлежит Орландо Арендсе. Его мы тоже не знаем. Но наводим справки.
— У вас есть и еще кое-что.
Янина кивнула и снова пустила запись.
— «Моторрад».
— Будьте добры, позовите, пожалуйста, Крошку.
— Крошку?
— Да.
— По-моему, вы ошиблись номером.
— Крошку Мпайипели.
— А, Тобелу. Он уже уехал домой.
— Он мне срочно нужен.
— Подождите.
Шуршание бумаги, приглушенное ругательство.
— Вот его номер: 555–7970. Может, дозвонитесь.
Ознакомительная версия.
