Она собрала на затылке длинные каштановые волосы и закрепила их черепаховой заколкой. Пока Томас преследовал мяч, Лайла поставила поближе к себе бокал с вином и стакан воды, бросила туда горстку льда и принялась за работу: погромче включила музыку, по которой, по ее мнению, должна была «фанатеть» Кейли, главная героиня истории, и углубилась в выдуманную реальность.
Восьмиклассница Кейли переживает подъемы и спады: ее жизнь нашпигована невыученными уроками, кознями одноклассниц, которые ей завидуют, и хулиганов, преследующих ее, политикой, любовными разочарованиями и триумфами, и каким-то чудом все это укладывается в короткие, но чрезвычайно насыщенные школьные годы.
Судьба незавидная, особенно если в классе ты новенькая, каковой Кейли предстала в первой книге трилогии. Тем более что она и ее семья не просто люди, а оборотни. Не так-то легко готовить домашние задания или прокрадываться на танцы в самое полнолуние, когда ты вервольф, точнее сказать – вервольфица.
В третьей книге семейство Кейли борется с чужой стаей, где людоедство – обычное дело. Быть может, слегка кровожадно кое для кого из читателей, но именно так развиваются в романе события, что тут поделать… Лайла почесала пальцем в затылке и продолжила с того места, где Кейли узнает о предательстве юноши, в которого влюблена. После чего следует описание того, как она запоздало готовит задание по Наполеоновским войнам для урока истории, и рассказ об инциденте, в котором прекрасная блондинка, ее заклятый враг, заперла ее в лаборатории.
«Луна должна взойти через двадцать минут, примерно в то время, когда Научный клуб соберется на заседание.
Она непременно должна найти выход, прежде чем превратится в волчицу…»
И Лайла с жадностью окунулась в жизнь своей героини: весьма достоверно прониклась ее страхом разоблачения, болью разбитого сердца, яростью на королеву чирлидеров, пожирательницу мужчин (в переносном, конечно, смысле).
К тому времени, как Лайла вызволила героиню истории из беды (была эффектно задействована дымовая шашка), прошло три часа. Далее Лайла успела живописать, как некстати явился директор школы, еще одна заноза в жизни Кейли… Затем следовало пространное повествование, как девушке удалось сбежать домой, по дороге превратившись в оборотня.
Чрезвычайно собой довольная, Лайла вынырнула из фантазий и огляделась.
Утомленный игрой, Томас свернулся клубочком на стуле. Огни города сверкали и переливались в окне.
Она накормила Томаса в точности, как наставляли хозяева. Пока кот ел, она порылась в ящике с инструментами и, достав отвертку, завинтила несколько шурупов в кухне. Расшатанные дверцы и неплотно сидящие винтики – прямой путь к несчастью, была уверена Лайла. И для людей, и для вещей. Вообще нельзя пренебрегать порядком, даже в мелочах. И потому, заметив пару проволочных корзин на полозьях, все еще лежащих в коробках, Лайла подумала, что надо бы их задействовать в соответствии с их надобностью. Возможно, они предназначены для картофеля или лука. Она нагнулась и прочитала описание. Похоже, их легко установить на должное место. Нужно только не позабыть позвонить Мейси, спросить, нужно ли этим заняться. Работа быстрая и несложная, и она готова сделать ее.
Лайла налила второй бокал вина и приготовила поздний ужин из фруктов, сыра и крекеров. Сидя на полу в столовой с Томасом на коленях, она съела все, проверила электронную почту, отправила имейл Мейси, прочитала свой блог и сделала заметки для нового поста.
– Пора спать, Томас! – И Лайла выключила музыку.
Кот широко зевнул. Лайла подняла его и отправилась убирать посуду, предвкушая первую ночь на новом месте.
Переодевшись в пижаму, она проверила, включена ли сигнализация, и снова посетила соседей посредством бинокля.
Похоже, Блонди все же ушла, оставив в гостиной неяркий свет. Четверо закадычных друзей тоже куда-то запропастились… ммм… видимо, пошли прогуляться. А может быть, на какой-нибудь званый ужин или какое-то представление, отчего нет?
Малыш, конечно, спит и видит чудесные сны, и будем надеяться, в компании щенка. Лайла видела вспышки телевизора – вероятно, папа и мама мальчишки отдыхают за увлекательным сериалом.
В другом окне была вечеринка. Модно одетые люди весело общались, держа в руках бокалы и тарелочки с закуской.
Лайла немного понаблюдала, сочиняя реплики и диалоги, включая те, что велись шепотом между брюнеткой в коротком красном платье и бронзовым богом в жемчужно-сером костюме. В воображении Лайлы они крутили страстный роман под самым носом страдающей жены и за спиной ничего не подозревающего мужа.
Лайла еще раз повела биноклем в поисках сюжета поинтереснее, но вдруг на секунду остановилась и отложила его. Нерешительно повертев бинокль в руках, она снова приложила к глазам окуляры.
Нет… показалось… этот здорово сложенный парень… на двенадцатом этаже… не полностью обнажен. На нем трусики танга. Он впечатляюще отжимается, приседает, разворачивается и делает пируэты. Его тело блестит от пота. Но парень продолжает упражняться и раз от разу добавляет новых движений.
Очевидно, актер или танцор. Подрабатывает стриптизером между спектаклями.
Зрелище, от которого не оторваться.
Оконным театром Лайла развлекалась около получаса, затем сделала себе гнездышко в мягкой постели, и Томас немедленно прыгнул к ней. Она включила телевизор. Переключая каналы, остановилась на повторном показе любимого сериала «Морская полиция. Спецотдел», диалоги из которого знала уже наизусть. Вдобавок взяла айпад, нашла триллер, который начала смотреть в самолете, летевшем из Рима, и устроилась поудобнее.
* * *
В течение следующей недели Лайла установила твердый распорядок дня, которому свято следовала. Томас поднимал ее с постели с точностью будильника. Ровно в семь. И истошным мяу требовал завтрак.
Она кормила кота. Варила кофе, поливала растения в доме и на террасе и заодно посещала соседей при помощи все того же бинокля.
Блонди и живущий с нею любовник – от них не исходили флюиды женатых людей – много ссорились. У женщины имелась тенденция швыряться хрупкими предметами на близкие и дальние расстояния. У мистера Ловкача, на которого, правда, приятно было смотреть, оказались хорошие рефлексы и целая корзина обаяния. Скандалы, почти ежедневные, заканчивались обольщением или взрывами безумной страсти.
По оценке Лайлы, они подходили друг другу. Но долго вряд ли продержатся, сгорят, так сказать, – при такой-то тяге использовать посуду или предметы одежды не по прямому их назначению, даром что спасает манера мужчины уворачиваться, улыбаться и соблазнять.
Азартные игроки, думала Лайла. Горячие, сексуальные азартные игроки, и она очень удивится, если не окажется, что у него кто-то еще есть на стороне.
Малыш и щенок продолжали играть друг с другом, а мать, отец или няня терпеливо вытирали и отмывали следы небольших оплошностей. Родители мальчика по утрам почти всегда уходили в деловых костюмах, что, по мнению Лайлы, свидетельствовало об их весьма успешных карьерах.
«Мартини», как она прозвала четверку друзей, редко пользовались маленькой террасой. Они определенно были из тех, кто обедает каждый день в ресторанах.
Тусовщики редко проводили вечер дома и лихорадочно вращались в вихре веселья.
А «Тело» неустанно совершенствовало свои танцевальные экзерсисы – к ее нескрываемому удовольствию.
Таким образом Лайла наслаждалась представлениями и историями, которые сочиняла каждое утро про персонажей из дома напротив, а потом работала, прерываясь, чтобы поиграть с котом и сходить в магазин, а заодно поглазеть на окрестности.
И вот пошла вторая неделя ее жизни в этой квартире. С утра она отправила клиентам снимки счастливого Томаса, сочинила кровавую битву оборотней, выложила новые посты в блоге и установила две корзинки в кладовой.
Выйдя на улицу, она купила бутылку вина, выбрала несколько дорогих сортов сыра и добавила к ним бисквитики из замечательной кондитерской неподалеку.
А вечером, в начале восьмого, открыла дверь ближайшей подруге, с которой они договорились на сегодня о встрече.
– Вот и ты!
Джули с бутылкой вина в одной руке и букетом душистых лилий в другой все-таки умудрилась обнять ее.
Шесть футов[1] соблазнительных изгибов и копна рыжих волос… Джули Брайант была полной противоположностью Лайле с ее средним ростом, хрупким телосложением и прямыми каштановыми волосами.
– О, какой изумительный загар привезла ты из Рима! Темно-медовый! А я на итальянском солнце превращаюсь в лобстера! – защебетала Джули. – Не то что ты! Выглядишь как с рекламной картинки!
– А кто бы не выглядел так после двух недель в Риме? – польщенная, расхохоталась Лайла. – Одна паста чего стоит! Я же говорила, что куплю вина, – запротестовала она, когда Джули сунула бутылку ей в руку.
