Обходя лужи, Ларго снова и снова прокручивал в голове разговор с ним. Кибериум. Реваж приказал обелить Кибериум. Сохранить его репутацию кристально чистой. Вероятно, в этом есть здравое зерно: лишь благодаря корпорации мужчины имели возможность вести полноценную жизнь, ведь куклу мог позволить себе каждый, у кого стабильный доход, а люди вроде Лессера заводили целые гаремы. «Спутницы жизни на любой вкус» – гласил девиз Кибериума. С конвейеров компании сходили пышногрудые блондинки, раскосые азиатки, смуглянки с миндалевидными глазами, длинноногие красотки с кожей чернее ночи… Всё зависело от желания и финансовых возможностей заказчика. Куклы красивы, просты в управлении, удобны в использовании, надёжны и, самое главное, безопасны. Бе-зо-пас-ны!
И всё-таки кукла убила Лессера! Это – то же самое, как если тебя вдруг атакует пылесос. Бред.
Дома ждала Надин. Она стояла на пороге, облачённая в прозрачный пеньюар, и выглядела растерянной.
– Господин Ларго мокрый, – констатировала кукла и хлопнула длинными ресницами.
Надин удалась на славу. Заполняя анкету на комплектацию киборга, Ларго долго не мог определиться с выбором. Но потом понял, что не ошибся. Надин была ниже его почти на голову, обладала пышными формами и молочно-белой кожей. Её тёмно-карие глаза походили на вишни, а каштановые кудри блестящей волной падали на плечи.
– Мокрый, – подтвердил он и поцеловал куклу в мягкие пухлые губы. Они казались тёплыми, но лишь в сравнении с промозглым дождём: на самом деле температура киборга заметно ниже человеческой. Кибериум давно грозился исправить этот небольшой недочёт, и над проблемой повышения температуры искусственных тел там трудился целый отдел. Они достигли известных успехов: новые модели "грелись" почти до тридцати трёх градусов, но Ларго не мог позволить себе новую куклу. Не мог и не хотел. Ему нравилась Надин...
Не прерывая поцелуй, она принялась расстёгивать сырую насквозь рубашку. Ким не стал ей мешать и накрыл ладонями упругие ягодицы. Кукла нежно гладила его грудь, а когда холодные пальцы спустились вниз, к пряжке ремня, Ларго был уже готов. Надин опустилась на колени и заставила его стонать от удовольствия… а через пятнадцать минут уже накрывала на стол.
Надо бы загрузить ей парочку новых рецептов, подумал Ларго, поглощая овощное рагу с кусочками тушёной телятины. Может, что-нибудь итальянское. Лазанью, например. Или тот салат с моцареллой, который так нравится Реважу. Комиссарская кукла баловала им гостей всякий раз, когда старый боров собирал подчинённых у себя. Разумеется, и телятина, и моцарелла, и вообще всё синтезировалось на "фермах" Инкубатора. "Вкус, идентичный натуральному", – значилось на упаковках, но это мало кого волновало: натурального вкуса уже никто и не помнил.
– Надин, дорогая, вруби теле-панель и помассируй мне ноги, – промычал он с набитым ртом и уселся, устраивая тарелку на пузе.
– Слушаюсь, господин Ларго.
Токадо сиял. Впрочем, он всегда сиял: как-никак – Отец человечества. Глава всемогущего Инкубатора. Доктор наук и признанный гений. Статный, с густой снежно-белой шевелюрой и узкими, точно щёлки, чёрными глазами, он улыбался во все тридцать два зуба, отчего смугло-жёлтое лицо его покрылось сеткой разнокалиберных морщин.
– Наша цель, – вещал Отец, – вернуть миру нормальную жизнь. Эксперименты по возрождению двойной икс хромосомы ведутся денно и нощно, и скоро...
– Переключи, – устало скомандовал Ким и зевнул.
Надин склонилась к панели, продемонстрировав аппетитный зад. Она так и ходила нагишом – приказа надеть трусики не было.
– Распространение однополых связей и превращение мужеложства в норму – одна из наиболее актуальных опасностей современного общества, – молодой черноволосый диктор строго глянул с экрана. – Общество защитников традиционной морали настаивает на ужесточение наказаний за добровольный гомосексуализм. Лоббировать данную инициативу вызвался спикер Парламента Имре Хара. По его словам...
– Переключи. – Ларго клевал носом. Сотый раз слушать о педерастах, которые "приведут общество к тотальной деморализации и деградации" не было ни сил, ни желания.
Надин устремилась выполнять приказ, но на полпути её застал телефонный звонок. Она подала Киму аппарат с почтением, на которое способны только куклы и замерла в ожидании новых распоряжений.
– Господин Ларго? – звонил консьерж из холла. – К вам посетитель.
– Посетитель? В такой час?
– Да. Он говорит это очень важно и просит принять.
– Пусть поднимается. – Ким жестом велел Надин одеться. – Жду.
Посетителем оказался молодой парень, не старше двадцати пяти. Вид у него был затравленный и нелепый: узкие плечи поникли, светлые волосы нуждались в расчёске. Он тоже попал под дождь, и с плаща стекала вода.
– Снимайте плащ и садитесь за стол, – сказал Ларго. Он никогда не умел быть любезным. – Хотите чаю?
Парнишка кивнул, но как-то неуверенно.
– Надин! Принеси бутылку бренди и два стакана. Думаю, это пойдёт лучше чая. Так что вас ко мне привело?
– Я… – неуверенно начал посетитель. – Я… знаю...
– Ну? Говорите и не тратьте моё время, уважаемый.
– Я знаю о смерти Виктόра Лессера! – выпалил парень.
– Я тоже. – Ларго плеснул себе бренди и выпил одним глотком. – А завтра, благодаря прессе, об этом узнает вся Агломерация.
Если я успею предложить Реважу подходящую версию
– Вы не понимаете. – Трясущимися руками незнакомец схватил стакан. – Вы ничего не понимаете!
– Так просветите меня.
– Меня зовут Альбер Ней. Я секретарь… Точнее, теперь уже бывший секретарь Милоса Карра.
– Это тот самый тип, которому принадлежат стыковочные станции на орбите? - О Милосе Карре Ким знал достаточно, но закусывать удила не торопился: надо бы понаблюдать, куда клонит мальчишка. Спешка ни к чему.
– Принадлежали, – поправил Альбер, осушил стакан и сморщился. – Карра называли хозяином космоса.
– Ах, да! Он вроде бы погиб в автокатастрофе полгода назад, – кивнул Ларго. – Как же, как же. Припоминаю.
– Не погиб. – Альбер подлил себе бренди и шмыгнул носом. – Его убила кукла.
Глава третья
Целая бутылка дорогущего бренди ушла на то, чтобы у Альбера как следует развязался язык. Лишь захмелев, парень успокоился и начал излагать мысли более-менее последовательно, а Ларго курил и слушал.
– Я попал в компанию Карра по распределению. Сразу после Центра, – говорил Ней. – Мне выпал шанс проявить себя и я очень старался. Очень. А Милос… то есть господин Карр… Он был так добр… Он был… особенный человек… – Альбер потупил взгляд и покраснел, как помидор.
Не составило труда догадаться, что парня с шефом связывали не только деловые отношения. Да уж... Похоже, запретная любовь цвела тут пышным цветом. Ишь ты, краской залился по самые уши, губы свои пухлые кусает... Может, он просто приревновал хозяина к новой игрушке? – подумал Ким, но тут же отбросил эту мысль: не тот у скромняги гонор – сидит вон, ни жив ни мёртв, вздохнуть боится.
– Её прислали весной, эту… куклу. – Альбер дёрнул плечами. – Подарок Кибериума.
– Подарок? – Ларго вдавил окурок в пепельницу. – В честь чего? День рождения? Юбилей? Удачная сделка?
– В том-то и дело, что нет. – Парень вскинул голову. Глаза у него синие-синие, ресницы – пушистые, а губы такие же розовые и мягкие, как у Надин. Наряди его в платье – выйдет самая что ни на есть настоящая девчонка. Может, Милос так и делал? – День рождения у Ми… у господина Карра только летом, а удачные сделки он заключал по сорок раз на дню. Мне ли не знать.
– Но, тем не менее, киборга он получил безвозмездно, то есть – даром.
– Да, всё так, – кивнул Альбер, и светлые пряди упали на глаза. – Хотя стóит такая кукла почти как яхта. Экспериментальная модель, как-никак. Милос хвалился, что её интеллектуальный потенциал в четыре раза выше, чем у стандартных киборгов.
