ничего не оставил. Аккуратно прокравшись к кабинке, огибая расползающуюся лужу крови, я бегло осмотрел ее. Так и есть – пачка сигарет лежала на бачке. Схватив ее, я, так же аккуратно прошел к двери и замер.
Я только сейчас осознал гигантскую вероятность того, что кто-то войдет в туалет. До этого я был слишком поглощен оценкой такой вероятности, но сейчас мириады потенциальных вариантов развития ситуации, просто-таки, захлестнули меня. Вдруг мужчина пришел с компанией, после игры в баскетбол, и они уже утолили жажду апельсиновым фрешем и, теперь выстроились в очередь перед уборной. Или, может он завез перекусить своих престарелых родителей, которые сделали остановку в Сиэтле, по пути в Ванкувер, чтобы повидать единственного, любимого сына. Или… О, господи, вдруг он зашел угостить свою маленькою дочурку молочным коктейлем перед школой.
От этих мыслей в горле стал ком и глаза начали наполнятся предательской влагой. Голова закружилась и, словно кто-то, от души, зарядил мне ногой в живот. С трудом я взывал к первобытному инстинкту самосохранения, который куда-то подевался, в тщетной попытке отыскать хоть одну причину спасения своей, вмиг обесцененной смертным грехом, жизни. Чем дольше я искал, тем большим становилось желание забиться в угол, обнять колени и выть навзрыд, пока сталь наручников не коснется кожи моих запястий.
И лишь одна ускользающая мысль заставила меня двигаться. Я никого не убивал. Пока это не доказано. Все остальное – лишь фатальное, нелепое стечение невероятных обстоятельств. Я рывком открыл дверь, все еще ожидая встретить за ней кого-то, хоть Санту, хоть самого Люцифера – я бы никому не удивился.
За дверью было пусто. Коридор, ведущий в зал закусочной, тускло освещался лампой дневного света, на стене все так же безмятежно висела картинка с котиком, махающим лапой с пожеланием хорошего дня и удачи. Да уж, удача именно то, что мне сейчас жизненно необходимо. Из зала доносилось тихое пение Долли Партон и приглушенный звук беседы.
Я сделал несколько вдохов-выдохов и двинулся вперед.
Столик, занятый мной, находился у окна, прямо напротив кассы. Придя, я бросил спортивную куртку, в кармане которой был бумажник, на сидение, телефон и солнечные очки положил на стол. Там они и находились, прямо возле тарелки с недоеденным омлетом и свежей чашкой кофе, заказанной мной перед злополучной отлучкой в туалет.
Я уверенно, насколько мог, проследовал к своему месту, скосившись, по дороге, в сторону стойки. Там мирно беседовал Рэндалл, сегодняшний повар, обладающий потрясающим умением сжигания всех видов блюд из яиц, и, какая-то, незнакомая мне женщина. Она отпила кофе из чашки и скромно рассмеялась. Никто не обращал на меня внимания, лишь Рэндалл мельком бросил, ничего не значащий взгляд, в мою сторону. Что ж я был постоянным клиентом вот уже последние два года, чем-то вроде элемента интерьера. Ничего, сегодня все изменится.
Я подошел к столику, неловко сгреб куртку и попытался быстро ее натянуть. Естественно, это не вышло, я принялся возится, пытаясь попасть рукой в рукав и не поддаваться панике, которая волной цунами двигалась на меня, ускоряясь по мере тщетности моих попыток. Долли закончила петь, заиграл Джон Денвер. «Сельские дороги».
– О, это же моя любимая песня, прибавь немного! – женщина за стойкой игриво рассмеялась и стала тихонько подпевать, виляя бедрами и совершая ритмичные пассы руками в такт песни. Рэндалл направился к проигрывателю, еще раз взглянув на меня. Я, разобравшись, наконец, с курткой и достал из бумажника двадцатку, которую, показав ему бросил на стол. Он кивнул.
Я направился к выходу, бросив последний взгляд на стол. Денвер все уговаривал сельские дороги доставить его домой, это желание резонировало в моей душе как никогда. Но, что-то мне подсказывало, что домой я попаду нескоро. И, из обоймы постоянных посетителей «У Эбби» я, кажется, выпал.
Дверь распахнулась, обдавая меня томным жаром городского лета.
Джеффри Рассел стоял на улице. Жаркий летний полдень выедал глаза липкими струйками пота, норовящими попасть в глаза. Он боролся с манящим желанием вернуться в здание, под упругие струи холодного воздуха, разносящих облегчение и непередаваемые запахи места совершения убийства. Последний момент и останавливал его от того, чтобы широко распахнуть дверь и отдать свое уставшее тело, завернутое в серый деловой костюм, во власть чарующего холодка.
Он любил костюмы, относился к ним с почтением и считал вершиной мужской моды, но в такие деньки, весь пиетет хотелось променять на легкую гавайку и льняные шорты. К тому же пиджак надежно прикрывал пистолет и запасные обоймы, закрепленные в оперативной кобуре. Многие его коллеги не чурались выставлять на показ табельное оружие, кто в угоду удобству, кто в качестве бравады, но все это было чуждо Джеффу. Он не любил позерства, а такой способ ношения оружия уже давно и на практике определил как оптимальный. Поэтому и платил своеобразную цену за свои привычки и убеждения, особенно в такие жгуче душные дни.
Разглядывая прохожих и проезжающие машины, Джефф жевал зубочистку (еще одна привычка-убеждение, со времен расставания с сигаретами), прикидывая во сколько сегодня сможет попасть домой, к семье. Что-то уж больно затянулась его смена.
Он уже буквально направлялся к своей машине, уже созвонился с Амандой, которая бегло надиктовала ему список покупок, который он тот же час забыл, как его нагнала Эмили с радостной новостью о срочном вызове.
Собственно его работа здесь уже была выполнена. Место преступления они осмотрели, труп – тоже. Теперь слово за судмедэкспертом. Хотя не нужно быть специалистом, чтобы определить, что парня просто забили до смерти, еще и напав со спины. Впрочем, приехавший Фрэнк, был отличным специалистом. Может хоть он чего скажет об орудии убийства, потому что те выводы, которые сделали они с Эм были слегка… нереальными.
По тому что они видели, получалось что жертва была забита фактически голыми руками, что было бы объяснимо, орудуй в Сиэтле Халк, но для обычного человека необходимо определенное сочетание силы, ловкости и умений для достижения подобного результата. Еще и смелость – убитый был немаленькой комплекции, да и судя по его фотографии в водительском удостоверении, не располагал к приятной беседе.
Опросив свидетелей, коих набралось аж два человека, они определили подозреваемого. Хотя, человек, на которого указывали допрошенные не слишком соответствовал картине ни комплекцией, ни поведением при побеге. Если уж на то пошло, свидетели должны были бы тоже отправится на тот свет, попадись они на глаза столь жестокому убийце. Но, это лишь мысли. Главное – дождаться заключения экспертов, а уж у них не
