Где Броуди? С ним вроде бы была какая-то женщина. Она смутно помнила его глубокий голос — когда-то такой знакомый и любимый, — звучащий в больничном коридоре, когда ее увозили прочь. Он сказал, что найдет ее, что они должны поддержать друг друга. Но он не пришел, и она уехала.
Кэрри поползла через прихожую по блестящему деревянному полу. Паркет был весь в щербинках от каблуков. Ее каблуков. Кэрри Кент на высоких каблуках, твердо шагающая по своей идеальной жизни. Щербинки заметны только с близкого расстояния, если приглядеться.
Она ползла в кухню, и ей казалось, что она плывет сквозь густую патоку. Что за лекарства они ей дали? Ей пришлось напрячь все силы, чтобы встать, ухватившись за табурет, и облокотиться о холодную столешницу.
Видели бы они ее сейчас. Ощущение такое, как будто у нее грипп. Все мышцы болят, глаза щиплет. Несгибаемая Кэрри Кент.
Звук шел от автоответчика. Она взяла телефонную трубку. Ее трясло, она попыталась поплотнее закутаться в больничный халат, но он был слишком куцый. Держа телефон в руках, она направилась к лестнице, цепляясь за стены и мебель. Нажала кнопку прослушивания сообщений.
— Кэрри, где тебя черти носят? Твой мобильный не работает. Позвони мне.
— Алло, возьми трубку, Кэрри!
— Ты там?
Дальше шли еще пять таких же нервных сообщений от Лиа, которая хотела узнать, почему она ушла с шоу.
— Кэрри, это я. Я приехала в больницу за тобой, но мне сказали, что ты ушла. Пожалуйста, позвони мне.
Еще несколько сообщений такого же содержания. Потом голос ее тети. Она, очевидно, еще не в курсе. Потом Дэннис Мастерс. Хочет обсудить новый сюжет для шоу.
Столько звонков — и все же она совершенно одинока.
В спальне было темно. Она помнила, что с утра убегала из дома в спешке. У Марты сегодня выходной. Обычно, когда Кэрри возвращалась, Марта хлопотала по дому, наводила порядок, подбирала вещи с пола. Вещи Макса.
Кэрри поплелась в ванную. Ее вырвало. Она сполоснула лицо. Затем легла на кровать и подумала, а не выпить ли все таблетки, что лежат в тумбочке у кровати. Им бы это понравилось — газетам, журналам о знаменитостях. Она знала, что они ненавидят ее, хотя она обеспечивает им тиражи. Знала, но делала вид, что это не так. Большинство обычных людей тоже ее ненавидят. Но все равно смотрят шоу. В этом году она стала самой популярной телеведущей. И самой презираемой.
Как нажиться на бедности: роскошная жизнь телезвезды финансируется бедняками Англии.
Кэрри смеялась, когда читала эту статью. Она согласилась на интервью, потому что молодой журналист, жаждущий получить инсайдерскую информацию, напоминал ее саму много лет назад — безвестную наемную писаку, рвущуюся сделать себе имя. За этой статьей последовало еще несколько похожих, кто-то попытался покопаться в ее прошлом, найти хоть что-то — наркотики, азартные игры, долги, проституцию, насилие. Кэрри только потешалась. Они ничего не нашли. Ничего не было.
— Неееееееет… — Крик пронзил ее тело, будто это ее ударили ножом. Она зажала уши подушкой, уткнулась в пуховое одеяло, дышать стало трудно, она молилась о том, чтобы задохнуться. За стеной была комната Макса. Его вещи. Его запах. Остатки его жизни. Как ей снова войти туда? Очень просто. Она туда больше никогда не войдет.
Зазвонил телефон.
Кэрри схватила трубку. Связь с внешним миром. Она чувствовала себя так, будто была единственным живым человеком на Земле.
— Алло? — Она не узнала собственный голос.
— О, Кэрри, Кэрри. Ты дома.
— Лиа.
— Дорогая, я еду к тебе. Я не могла тебя найти. Они не пускали меня к тебе в больнице. А когда я все-таки прошла, они сказали, что ты уехала.
Молчание.
— Кэрри?
— Приезжай.
Они сидели, обнявшись, раскачиваясь, ища утешения в объятиях друг друга. Лиа приготовила чай, но он успел остыть в чашках. Через щель в двери для почты просунули рекламу. Она упала на пол.
— Мне все время что-то подсовывают. Разве они не знают? Почему они не прекратят? — Кэрри высморкалась, но на самом деле она не плакала. Ее глаза были сухи. Она ничего не чувствовала. — Где чертова полиция?
Лиа раскачивалась вместе с Кэрри. Она держала ее за плечи и приноравливала движения вперед и назад к ритму ее дыхания.
— А ты с ними еще не говорила?
Кэрри покачала головой:
— Я потеряла сознание в больнице, ударилась головой.
— Наверное, они ждали, пока тебе станет… лучше.
Кэрри смотрела прямо перед собой.
— Просто звонок из школы. Как будто он вывихнул ногу… Секретарша спросила, не могла бы я подъехать в больницу. Я не знала, что мой сын… мой сын… — Кэрри не заплакала. Она только сглотнула. Если не обращать внимания на боль, она уйдет. — Дэннис оставил сообщение. Надо перезвонить ему.
— К черту шоу, — сказала Лиа. — Я позвоню Дэннису. Заодно пусть пришлет кого-нибудь с новостями. Он должен быть в курсе. Не понимаю, почему он до сих пор никого не прислал.
— Ты ведь не думаешь… — Кэрри запнулась. — Лиа, ты не думаешь, что Макса… не думаешь, что это сделали из-за меня? Из-за того, кто я?
Кэрри еще не успела договорить, когда Лиа замотала головой.
— Нет, нет. Конечно, нет. — Она прижала Кэрри к груди. — Полиция поймает подонка, который это сделал. Он поплатится за это.
Тишина. Кэрри снова начала раскачиваться. Слезы не приходили.
— Я одна, да? — Кэрри подумала о том времени, когда их было трое — Броуди, Макс и она. Счастливая семья.
Что с ними произошло? Слепота, развод, смерть.
На этот раз слезы хлынули потоком.
Он спешил. Главное — не терять времени. Он только что во второй раз за сегодняшнее утро вышел из дома Дэйны. Они с Алом постарались не очень ее травмировать, но в то же время выжать все, что можно. Сейчас Ал и Крис отправятся к родителям парня. Джесс осталась в участке, чтобы координировать действия.
Сам же Мастерс был больше озабочен тем, чтобы найти Кэрри Кент и упросить ее пустить специальный репортаж в следующем выпуске программы. Конечно, учитывая срочность расследования, начальство вряд ли похвалит его за такую расстановку приоритетов, но Кэрри нужно разыскать в первую очередь. Вот так срываться с эфира — это совсем на нее не похоже. В сотый раз за сегодняшнее утро он взглянул на часы. Где она, черт возьми?
Лиа тоже как сквозь землю провалилась. Кстати, она тоже ему понадобится. Он оставил режиссеру и помощнику продюсера сообщения с просьбой срочно перезвонить ему. Если они не дадут репортаж об этом убийстве в следующей программе, пусть даже хоть на пять минут, это потеряет всякий смысл. Если же все получится, он надеялся арестовать подозреваемого до конца недели. Больше всего зрители звонили, когда новости и эмоции были свежими. Всего один короткий сюжет мог привести к тому, что они получат нужную информацию. Ему нужен арест — ради блага общества и ради его чертовой карьеры. Он очень хорошо помнил свою последнюю безрадостную встречу с начальством по поводу преступлений, совершенных с применением холодного оружия.
Он припарковал машину и направился к дому Кэрри. Если ее нет, больше он искать не будет. Дел и так по горло. Телефон зазвонил в тот момент, когда он забарабанил в дверь.
— Да? — Он не успел услышать, что говорит звонивший, потому что из-за поворота показалась еще одна полицейская машина.
— Шеф, ты же вроде велел нам этим заняться?
Ал Марш и Крис Роуи. Он так удивился, что забыл про звонок.
— Ал, Крис, вы что тут делаете?
— Как это — что? Кэрри Кент. Ты ее уже видел? — Лицо Ала осунулось от усталости. Мастерс знал, что он провел на ногах почти всю ночь.
— Нет. Еще нет. А вы двое откуда здесь? Вы же должны были…
— Шеф… — Ал кивнул в сторону двери, глядя поверх плеча Мастерса.
Тот повернулся. В дверях стояла Лиа. Выглядела она ужасно.
— Ну слава богу, — сказала Лиа. — Входите скорее.
Мастерс прошел в прохладную полутемную прихожую.
— Кто-нибудь может объяснить…
— Тише, — сказала Лиа и прикрыла дверь в гостиную.
Дэннис был в этой комнате много раз. Он ничего не понимал.
— Она там? — спросил Ал.
Лиа кивнула.
— Как она?
— А как вы думаете?
Мастерс понял, что только он чего-то не знает.
— Я нашла ее здесь, одну. — Лиа заплакала.
Мозг силился найти разгадку происходящего.
Школа, близость района… нет, разумеется, нет. Мастерс попытался вспомнить имя парня. Мэтт, кажется?
Он открыл дверь. Кэрри сидела на белой кушетке. Ее лицо было мокрым от слез и таким же белым, как кушетка.
— Кэрри?
Глаза опухли, волосы висели прямыми прядями и, казалось, потеряли вместе с объемом и цвет. Из-под халата, который был на ней, — похоже, больничный — торчали босые ноги. Ногти выкрашены в розовый цвет.
