— Да, я хотела спросить тебя о той маленькой лжи, которую ты сказал мне в больнице. Ведь ты не имел в виду то, что сказал, правда? Ты вовсе не хотел с ней помириться. Я читала газетные отчеты в библиотеке и ту книгу о тебе, и там говорилось, что ты был одержим ею и преследовал ее. Глупо, глупо, Генри, рассказывать мне такие небылицы.
Генри до хруста сжал костяшки пальцев, разгневанный тем, что Меган шпионила за ним у него за спиной и не соизволила спросить об этом прямо. Поставив тарелки в шкаф, он повернулся и пошел в свою узкую спальню, захлопнув дверь и задвинув засов, чтобы она не смогла войти. Ему нужно побыть одному, пока он не успокоится и пока не пройдет желание обхватить руками нежное горло Меган, дожидаясь, когда она задохнется.
Он лег на кровать и закрыл глаза, глубоко дыша. Заставил свои пальцы разжаться и подумал об Энни, своей Энни, которая выглядела здоровой, когда он наблюдал за ней с лодки. Гораздо лучше, чем, когда он только познакомился с ней, и она ходила с обритой головой и большой раной на затылке. Он хотел поцеловать эту рану, но не успел. Вместо него это сделал тот тип, за которого она теперь вышла замуж. Он забрал ее у Генри, и теперь Энни никогда не будет его. Поэтому самым правильным решением стало бы забрать ее у него. И тогда они могли бы быть вместе всегда, потому что знал, что после ее смерти его жизнь тоже закончится, и он планировал покончить с собой, чтобы остаться с ней.
Через час в его дверь осторожно постучали. Он дремал. Не то чтобы спал, потому что не устал, но находился в промежуточном состоянии сознания.
— Извини, Генри, я не хотела тебя расстраивать. Я не проверяла тебя. Я занималась другим делом и увидела стопку газет в углу. Заголовки привлекли мое внимание.
Он лежал и размышлял, стоит ли говорить или нет. Его вполне устраивало провести остаток ночи здесь, в одиночестве, в тишине. В конце концов, он ведь к этому привык. Меган, однако, не любила тишины и болтала обо всем на свете.
— Ничего страшного. Мне с самого начала следовало сказать тебе, но я стеснялась всего этого.
Он слышал, как Меган ушла в свою комнату и закрыла дверь. Генри почувствовал облегчение от того, что она разозлилась на него так же, как и он на нее. По крайней мере, это означало целую ночь тишины и покоя. Он загладит свою вину перед ней завтра и будет очень мил, но сейчас ему нравилось, что у него появилось немного свободного пространства. Повернувшись на бок, он выглянул в маленькое окно. Оно выходило на живую изгородь соседнего дома. Через проделанное им отверстие он мог видеть сад. Уже стемнело, и ему потребовалось несколько мгновений, чтобы привыкнуть к мраку, но краем глаз он заметил, какое-то движение. Лишь на мгновение он увидел, как что-то шевельнулось, но оно стояло на четвереньках и выглядело слишком большим, чтобы быть животным.
Генри сел и прижался лицом к стеклу, ожидая, сможет ли он увидеть снова, но оно двигалось молниеносно. Это не мог быть олень, форма не та. Он предположил, что это возможно барсук, но не думал, что они могут так двигаться. Он всегда считал их медлительными существами. Что бы это ни было, оно исчезло, и Генри подумал о том, чтобы выйти наружу и бросить ему несколько хлебных крошек, чтобы подманить его поближе и посмотреть, что это за существо. Но потом он лег обратно и закрыл глаза.
Он подумал, как сильно воняет в сарае и не нашел ли тело фермер или кто-то из собачников. После обнаружения головы женщины ее тело начнут искать повсюду. Будет трудно похитить еще одного человека так скоро, но все же это возможно. Разве в прошлый раз он не был в ударе и не сумел убить четырех человек за пару недель, не попавшись? Генри улыбнулся про себя. Он был прирожденным убийцей — прирожденный талант. Стыдно тратить такие способности впустую. Они сделают это завтра. Нанесут удар, пока полиция еще в шоке от первого убийства. Меган завтра не работала, так что это имело смысл. Они съездят в Барроу и проверят. Пока сарай не обнаружен, можно продолжать игру.
Глава 8
Энни ехала по сельской дороге к своему дому и вздыхала. Уилл оставил для нее ворота открытыми, так что ей не пришлось вылезать из машины. Сколько бы раз она ни смотрела на коттедж, она гордилась тем, что может называть его своим домом. Она отказывалась думать о тех неприятностях, с которыми столкнулась, когда они только купили его. К счастью, сейчас здесь спокойно и мирно. В ванной горел свет, и вся лестница была залита светом. Она припарковала свою сверкающую новую машину рядом с гораздо более старым «БМВ» Уилла. Энни наотрез отказалась садиться за руль, когда он дал ей ключи и вывел на улицу посмотреть на машину. Вместо этого она умоляла его поменяться машинами. Он мог бы взять новую, а она бы ездила на его, но муж покачал головой, и настала его очередь отказываться.
— Ты смеешься? Мне понадобилось восемь лет, чтобы кожаное сиденье идеально прилегало к моей спине. Я не хочу начинать все сначала и обкатывать новую машину. Ты сама можешь это сделать. Кроме того, я подумал, что тебе понравится «Мерседес». Ты говорила, что когда смотрела фильм про вампиров, то мечтала, чтобы у тебя появилась такая машина. Ну, теперь она у тебя есть.
Энни почти бежала, так ей не терпелось увидеть Уилла, принять душ и надеть пижаму. Когда она вошла в дверь, он встретил ее в одних боксерах и черной футболке. Она бросилась к нему, крепко обнимая.
— Господи, я так скучала по тебе сегодня. Я все думала о том, что тебе пришлось иметь дело с головой этой бедной женщины, и мне просто хотелось оказаться рядом с тобой.
Он поднес руку к ее лбу, чтобы проверить, нет ли у нее температуры.
— Я тоже скучал по тебе. Ты хорошо себя чувствуешь?
— Конечно, хорошо. Я просто немного устала и проголодалась.
— Хорошо. Чай почти готов.
— Я успею быстро принять душ?
Уилл кивнул, затем наклонился и поцеловал Энни.
— Быстро — я потратил немало усилий, чтобы приготовить ужин. Но твои «Коко Попс» лежат в шкафу, если тебе не понравится.
Она хихикнула и повернулась, чтобы подняться наверх в ванную, где могла раздеться и смыть под горячей водой все следы прошедшего дня.
Когда Энни спустилась вниз, ее желудок заурчал, стоило ей только почувствовать запах ростбифа со всеми приправами. На кухне Уилл как раз накладывал овощи, и она подошла к нему сзади и поцеловала его в шею.
— Ты ведь знаешь, что балуешь меня?
— Да, но мне приятно тебя баловать. Так что это нормально, ты так не думаешь?
— Пока ты счастлив, я тоже. Знаешь, я умираю с голоду. Хороший выбор, мистер Эшворт.
Он засмеялся и повернулся, чтобы поцеловать ее.
— А когда ты не умираешь с голоду?
Если бы это сказал кто-то другой, она бы обиделась, но не на Уилла. Он никогда не осуждал ее и не комментировал, сколько она ест. У нее действительно хороший аппетит, но она знала, что он ангел, потому что никогда ничего не жарил во фритюре и всегда готовил настолько здоровую пищу, насколько мог, чтобы помочь ей. Хотя Уилл никогда не видел ее, когда она имела лишний вес и была несчастна, он знал, что его жена очень внимательно следит за тем, что ест, что практически делало его святым в ее глазах. Майк, ее жестокий бывший муж, требовал жареной пищи и жирных блюд на вынос, а потом с удовольствием обзывал ее и доводил до слез.
Как же она изменилась за три года. Она стала совсем другим человеком, чем тогда, и она задавалась вопросом, как бывший умудрился настолько повлиять на нее, что она позволила ему обращаться с ней так, как он это делал.
Уилл поставил перед ней тарелку с приготовленным ужином, и она вздохнула.
— Передай мне мятный соус?
— Это говядина, а не баранина.
— Я знаю, но мне нравится мятный соус к любому мясу. Придает ему пикантность.
Он достал стеклянную банку из буфета и передал ей.
— Бокал вина?
— Может быть, позже, спасибо. Думаю, я засну на полпути к чаю, если буду пить. Я так устала. Наверное, прошлой ночью мне что-то снилось, но я не могу вспомнить, что именно. Я много ворочалась?
