спасённых. – Радостные лица детей, обнявших его, когда после нескольких недель голода, впереди показался пункту сбора, на котором им обещали выдать сладкую морковь. Пёстрая доска почёта, с фотографиями лучших работников, и десятками золотых звёзд, выдаваемых за каждую сотню приведённых. Кусок грязной ткани, намотанный на гусеницу экскаватора, зарывающего траншеи братских могил…
Зажмурившись, чтобы отогнать возникшие воспоминания. Задыхаясь от сладкого запаха консервированной еды лагерной столовой, окна которой выходили на непрерывно работающую топку, для утилизации личных вещей. В относительной тишине, после дней непрерывного перестука колёс, слыша голоса плачущих от радости, строящих планы на будущее, благодарных, людей.
– Я вырвался. Сбежал. Свободен. – силой перенаправляя ход мыслей в другое русло.
Снова синее небо над головой, опасные люди вокруг, близкий лес за спиной. – Снова путь туда, откуда ушёл. – Озаглавив проблему. Всё что он знал о северных землях, было кратко подписано (Лес). Бескрайний, разнообразный, дикий лес. – Река. – Тут же зародилась идея. – Вдоль рек живут люди. С людьми можно договориться. Но куда текут эти реки? – Собака ушла, перестав загораживать обзор, открыв сидящего в паре метрах Валлона.
Безмятежный, опершись на отведённые за спину руки, он наблюдал за собакой, снова шарящей носом в короткой траве. Почувствовав взгляд, похититель обернулся. Секунда, и на его обычно грубом и безжалостном лице, появилась тонкая, добродушная улыбка, которой родители могут одарить детей, в приступе гордости или умиления своему творению.
Отвернувшись, Ван закрыл глаза. Затем с силой зажмурился и резко открыл. Небо осталось на прежнем месте. Лишь пара облаков изменила форму и немного сместилась. Отняв от травы руки, он приложил их к лицу, пытаясь сдержать сдавленный смех, с трудом вырывающийся из пересохшего горла. Руки пахли землёй и чем-то горьким. Скрючиваясь, шершавые пальцы оскребли веки и покрытые щетиной бакенбарды, а затем, сжавшись в кулаки, замерили на груди.
– Что тебе от меня надо? – дрожащим, вырывающимся толчками голосом.
– Неверно. Не мне от тебя, а тебе от меня. – короткая пауза. – Ты знаешь, где твои друзья?
– Сбежали наверное. – неопределённо поводя рукой, а затем снова уронив её на грудь.
– Сбежали. Да. Но не далеко. – буднично, а затем чуть грубее. – И, ненадолго. – затем, после короткой паузы. – Как ты думаешь, почему я не запер дверь?
– Чтобы я мог размять ноги. – еле слышно, на выдохе. – Бежать некуда.
– Верно. – также не громко. – Верно, чёрт подери. – без единой нотки гнева или раздражения. – А знаешь ли ты, где находишься?
– Трудовой лагерь первого типа. В процессе отжатия.
– Ооо? Не знал. Думал, это просто резервация.
– Четвёртый тип, пункты сбора. Всех расстреляли. Третий тип, лагеря временного размещения. Всех расстреляли. Второй тип, добыча сырья. Средний срок жизни, три месяца. Первый тип, обогащение и первичная переработка. Средний срок жизни, два года. Нулевой. Оккупированные города, транспортные узлы и обслуга миротворческих сил. Средний срок жизни, одно поколение.
Серьёзно взглянув на говорившего, Валлон нахмурился.
– Стандартная классификация, о которой стоит помнить, расставляя жизненные приоритеты.
– Как видишь, у меня другой путь. – громила.
– Не многим это дано. Выйти за рамки. Но, что-то я не вижу счастья в твоих глазах. Похоже, доживание вне общества, оказалось не самой лучшей затеей.
– Я сам её выбрал, хотя и не знал этого. Не желал этого.
– А выбрал бы снова, представься шанс?
Опустив взгляд, Валлон не спешил отвечать, взвешивая одному ему ведомые, за и против.
– Если да… – всем сердцем желая взмолится об освобождении, хотя бы намекнуть на торг, Ван всё же в последний момент свернул в сторону. – …то в следующий раз поступить иначе, чтобы не жалеть об упущенной возможности. – что-то внутри болезненно сжалось, наказывая, но другое, выше и светлее, легко распушившись, коротко и ярко вспыхнуло.
На сразу поняв, так как ожидал услышать другое, но всё же сообразив, похититель сначала оскалился, но затем, вдруг усмехнувшись, отвернулся.
– Твои слова не… Но… – смотря куда-то в сторону, вцепившись в собственную руку. – Всегда есть но. Черта, через которую нужно переступить. У меня не хватает на это сил. Возможно, будь здесь моя жена… Она была очень сильной. В одиночку путешествовала по тундре, поднималась на горы, сплавлялась по рекам. А я… Всего лишь слабовольный тюфяк. – зажмурившись, он покачал головой, и глубоко вздохнув, оперевшись о колени, поднялся.
Короткий ритуал отряхивания чистой задницы, и медленно подойдя, Валлон протянул руку. После нескольких попыток подняться без помощи, сжав зубы, в последний раз взглянув на небо, Ван всё же принял помощь.
Глава 3 Сопротивление
Пройдя пол квартала, беглец замедлил шаг и, закрыв лицо рукой, натянуто ухмыльнулся. Секунда и улыбка перешла в вырывающийся толчками смех. Несколько секунд, и всё прошло. Печаль, апатия, горечь, грусть и что-то ещё. Большое и тёмное, лежащее на самом дней и придающее окрас остальным эмоциям.
– Не стоит держать в себе. – посоветовал Валлон. – Кричи. На меня, на город, на весь мир. Выпусти то, что тянет к земле.
Резкий взгляд в ответ.
– К земле меня тянет гравитация, и охриненно сильная слабость. – твёрдые, злые слова. – Оставь свои советы при себе. Я подыхаю. Из-за тебя подыхаю.
Дойдя до перекрёстка, громила свернул в сторону, под острым углом к склону холми. Не на секунду не сомневаясь, что в итоге они придут к поезду, кролик всё же задумался о причинах такого поступка, а также, одними глазами оглядывая окрестности, помыслил о побеге. В обитой жестью комнате, его ждала лишь смерть. Не сегодня и не завтра, но раньше, чем хотелось.
Через три заброшенных участка, с заросшими бурьяном избами, начался относительно целый район.
– Здесь есть дети? – обратив внимание на несколько маленьких велосипедов, приставленных к дереву, с ветвей которого свисал обрывок пожарного рукава.
– Есть люди, будут и дети.
– А у тебя, есть? – слегка повернув голову, он встретился со взглядом конвоира.
Ожесточённый, но в тоже время немного грустный, взгляд говорил о много, но громче всего, советовал не развивать тему. Еле заметно улыбнувшись, Ван отвернулся.
– Дети. – повторил, проверяя этим ли словом задел за живое. – Хм. Если бы он у тебя были, ты бы рассказал им, чем промышляешь? Это не просто похищение, ради выкупа или ещё чего. Неет. Это что-то другое. Очень грязное и…
Выбежав из-за угла дома, двое ребятишек спрятались за остовом прицепа. Вскоре появился третий, такой же грязный оборванец, как и два первых, заглядывающий за каждый куст в поисках товарищей. Заметив идущую по улице пару, он замер, и медленно попятившись, упёрся плечом в кусок изгороди, после чего развернувшись, бросился бежать, неуклюже переставляя рахитичными ножками. Увидев его реакцию, пара за в укрытии обернулась,
