работает? Кэл заставляет себя прочитать следующий комментарий и обнаруживает, что ему не нужно себя защищать.
«Независимо от темы, любая его программа будет классной». Кэл узнает ник: Поцелованная Звездами Мечтательница. Эта анонимная слушательница следит за всем, что он делает. И черт возьми, хотел бы он разделять ее уверенность!
Кэл понимает, что подсознательно откладывает звонок. Но первый шаг необходим, и он заставляет себя его сделать. Кэл вспоминает имя детектива, занимавшегося делом Марго, но после долгих минут ожидания он слышит совсем другой голос. И ощущает дрожь в руках.
– Кристофер Лонгакр? Я детектив Фулдс. Простите, что вам пришлось ждать.
– Ничего страшного. Только я теперь Кэл. Кэл Ловетт. Я сменил и имя, и фамилию.
Пауза. Ему кажется или ее голос полон сочувствия?
– Понимаю. Детектив Карсон вышел в прошлом году на пенсию, и дело вашей сестры теперь в ведении моего департамента. Насколько я поняла, у вас появилась новая информация о Марго?
Она облегчает ему задачу. Он сможет это сделать.
– Да, – выдыхает Кэл. – Я теперь репортер, веду подкасты о преступлениях. – Кэл выжидающе замолкает, но детектив никак не реагирует: похоже, она не слушает его программу. – Я интервьюировал Марка Дюбуа. Перед тем как он умер. – Кэл ощущает, как меняется атмосфера при этом имени. – Никто не знает, как меня звали раньше и кем я был. Даже те люди, с которыми я работаю. Но Дюбуа… он это знал. Он знал мое настоящее имя.
– И вы думаете… – Голос звучит осторожно.
– Я думаю, что он убил мою сестру.
На мгновение воцаряется тишина. Кэл пытается представить себе лицо детектива на другом конце линии, прочесть ее мысли.
– Я понимаю, это звучит дико, но перед смертью Дюбуа написал мне письмо. Вчера вечером я его прочитал. Вот почему я решил позвонить.
– И что он сообщил? В письме. Он указал вам, где искать Марго?
Кэл запинается:
– Нет, ничего конкретного в письме нет. Одни намеки. Но Дюбуа постоянно упоминает о мусорных свалках.
– Мистер Ловетт…
– Кэл.
– Хорошо, Кэл. Послушайте, я не знаю, что мы можем сделать с такой информацией. Но почему бы вам не переслать мне по электронной почте копию его письма и остальную информацию, которой вы на данный момент располагаете? Мы внимательно ее изучим.
Детектив говорит как профессионал. Ее тон ничего не выражает. Кэлу недостаточно такой сдержанной реакции на его откровение и изобличение убийцы в еще одном преступлении. Он жаждет взрыва эмоций, проявления заинтересованности, обещаний проверки и подтверждения изложенной им версии. Увы, пока приходится довольствоваться тем, что есть.
– У меня есть также записи интервью, – говорит он Фулдс. – И вот еще что: Дюбуа не производил впечатление человека, находящегося на грани суицида. Мне кажется, его смерть была насильственной…
Тон детектива меняется:
– Мы не расследуем смерть Марка Дюбуа, мистер Ловетт. Полагаю, вам это известно. Все факты и соображения по этому поводу вам следует направить в отдел, ведущий данное дело.
– Да, знаю. Извините. – На миг Кэл встревожился: не подорвал ли он ее доверие, не настроил ли против себя полоумными подозрениями?
– А что касается вашей сестры, я обязательно прочитаю письмо и прослушаю все записи ваших бесед. Это пока все, что я могу сделать.
– Спасибо, – запинаясь, благодарит Кэл. – Я это ценю. Я пришлю вам все материалы.
Когда Фулдс отключается, Кэл переводит взгляд на письмо. В глаза снова бросается одна строчка: уподобление человека выброшенной вещи. А следом в памяти щелкает.
– Свалки, – вспоминает Кэл. «Свалки наших жизней».
Три коттеджа стоят в ряд; самый дальний – аккуратный, отделан с иголочки. Его сад утопает в цветах, ровные (как полки, выстроенные на плацу) грядки засажены кабачками мелких сортов, морковью и латуком. Участки двух других коттеджей ухожены гораздо хуже. У первого на поросшей кустарником земле раскиданы детские игрушки и поблекшие пластмассовые копалки; в их желобах скопилась дождевая вода. Дом Стивена посередине: рядом с промокшим шезлонгом стоит ведро с песком, на котором слой окурков толщиной в пару дюймов.
Кэл сознает, что явился сюда без приглашения. Микрофон готов. Он стучит в дверь, выжидает. А когда ему никто не открывает, прижимает лицо к стеклянному окошку в двери и, прикрыв глаза рукой, сложенной домиком, пытается что-нибудь разглядеть.
– Его там нет.
Голос заставляет его подскочить. На соседнем крыльце стоит женщина в синем халате, с садовой фигуркой в руке. Ее волосы растрепаны, глаза опухли. Незакуренной сигаретой она указывает на деревья:
– Стивен в гостинице. На завтраке.
– А-а, спасибо.
Хотя женщина ни о чем не спрашивает, Кэл чувствует, что должен объяснить ей причину визита.
– Я Кэл. Делаю подкаст про одну девушку, которую знал Стивен.
– Про Лейлу, – без колебаний угадывает женщина, и Кэл на миг теряется от удивления. – Здесь ничего не остается тайным.
«Хотя кое-что остается», – проносится в голове Кэла.
– Вы ее знали?
Женщина щелкает зажигалкой и подносит пламя к сигарете. И, только глубоко затянувшись, мотает головой.
– Мы переехали сюда пару лет назад. Из Йоркшира.
– Вы работаете в гостинице?
Женщина кивает:
– Я работала в баре. До того как у меня появился парень. Фил – шеф по мясу. Благодаря ему мы здесь и живем.
– Но вы слышали о Лейле, – полувопросительно уточняет Кэл.
– Люди болтают, – с недоверием отвечает женщина. – А чем еще им тут заниматься?
– И что они говорят о том, что случилось?
Женщина пожимает плечами и кивает головой на пустой коттедж:
– Многие винят Стивена.
– А вы?
– Он, конечно, человек дерьмовый, но…
Кэл ждет. Но женщина лишь опять пожимает плечами:
– Что мы можем знать?
Из коттеджа доносится зов, и она закатывает глаза. А затем, затушив сигарету о стену, бросает окурок через забор в ведро с песком:
– Я, пожалуй, пойду. Думаю, что Стивен вернется около десяти, в перерыв.
Кэл отступает в сторону, дожидается, когда собеседница войдет в дом, и быстро фотографирует ряд коттеджей в лесу. А потом направляется по тропинке среди деревьев.
Ему кажется, будто он разговаривал с детективом Фулдс вечность назад. Кэл идет до тех пор, пока тропа не огибает кущу дико разросшихся рододендронов и не вливается в гравийную подъездную дорогу. Перед ним возникает элегантный фасад гостиницы: массивную дверь обрамляют серые колонны, высокие стеклянные окна по обе стороны от них поблескивают на солнце. Кэл обходит здание, довольно быстро находит кухню. У двери ждут разгрузки ящики с овощами и коробки с молоком и соками.
– Гостевой вход вон там. – Из открытой двери выныривает худощавая женщина в белой блузке и скромной юбке из клетчатой шерстяной ткани. Ее темные волосы отливают багрянцем, но возраст выдает лицо, испещренное морщинами пережитых бед и проблем.
Ей, должно быть, лет шестьдесят, предполагает Кэл. Растянув губы в самой обаятельной улыбке, он принимает смиренную позу:
– Я не гость… Я ищу Стивена.
– А, хорошо. Я ему передам. Он сейчас печет хлеб.
Женщина с любопытством рассматривает Кэла. Он замечает в ее руках пачку сигарет и зажигалку.
– Я могу прийти позже, не проблема. Не хочу вас отрывать.
Та,
