- Все еще впереди, детишки.
Ренат поторопился вывести Никиту из кабинета. Все в нем трепещало. Мужчина прижал Никиту в стенке и прижался к его груди. Никита слегка приобнял его.
- Пошли отсюда, - проговорил Ренат дрожащим голосом.
- Пошли, - сказал холодно Никита, взял Рената за подбородок и поцеловал в губы.
Начальство продолжало за ними наблюдать. Мужчина затушил сигарету, подпер щеку кулаком, вертясь в кресле и произнес:
- Что-то ты не торопишься...
И тут его ожидал сюрприз. Как будто зная о том кто по ту сторону камер, Никита, не отвлекаясь от поцелуя, показал в объектив средний палец. Мужчина удивился, но потом зловеще засмеялся.
- Я в тебе не сомневался, мальчик! Good job!!! Вахахаха!!!!
Ренат и Никита заперлись в кабинете блондина. Никита толкнул его на стол и окинул оценивающим взглядом. Ренат, стыдясь своих желаний, торопливо снял педжак и оттянул галстук. Руки его дрожали, дыхание участилось.
- Ну же, не томи! - прокричал испуганный Ренат, не глядя на Никиту.
Писатель вздернул бровь, откинул сумку, а затем подошел к Ренату вплотную. Блондин зажмурил глаза.Никита положил одну свою руку на его руку, а другой приобнял за торс, скользнув ладонью вверх и покрывая шею бедняги нежными поцелуями. Ренат вцепился в его спину и на плечо писателя потекли горячие слезы. Никита плавно перешел поцелуями на щеку, затем дотянулся до губ. Но, слизнув слезы, он убрал руки Рената от себя, отошел от него и, взяв сумку, встал у двери. Ренат, не понимая, что происходит, шмыгал и смотрел ему вслед.
- Не строй из себя жреца любви, если сам делаешь это только для того, что бы угодить своему е**рю. Повысь себе цену.
И ушел. Ренат почувтсвовал себя кинутым и униженным. Он слез со стола и упал на колени, уставившись заплаканными глазами в пол и снова зарыдал. Никита задел его за живое. Правда, что он действовал лишь в угоду начальству, забыв о том, что сам он не продажная шлюшка, а разумный человек.
Никита шел напролом, проходя мимо камер с заключенными. В одной из них сидел Кай. Когда он увидел "пролетающего" мимо своей камеры Никиту, он жутко был удивлен, когда тот окинул его своим строгим взглядом. Каю, показался этот взгляд до боли знакомым. Он кинулся вперед, вцепившись в решотку и крикнул Никите вслед:
- El tufaimoni?[2]
Никита остановился. Оборачиваться он не стал, только бегло ответил: "Vuane afem et emamen...", что означало с арабского "прекрасно понимаю", и быстро ушел.
Кай развернулся спиной и сполз по стене, впав в шок. Сокамерники, глядя на поведение юноши, поинтересовались его здоровьем. Но тот лишь покачал головой и прислонил пальцы к губам. Он еще минуту так просидел, пока в конце концов не поднялся и не лег в свою койку, блаженно улыбаясь.
- Я нашел тебя, - прошептал он и закрыл глаза, погрузившись в мечты.
А Ренат, все еще сидевший на полу и уже задымивший сигаретой, выдул дымок и произнес:
- Каюби или Аматерасу? На чью сторону в этот раз встанет фортуна?
Глава десятая. Чужая память, общая история.
Два молодых человека лежат на диване, близко-близко друг к другу. Рыжий читает блондину лекцию о генетике, которую он записал на вступительных курсах в медецинский. Читает парень четко, с интонацией, пытаясь донести своему другу общую мысль и может даже чему-нибудь научить. И тут друг его не выдерживает и аккуратно дернув паренька, говорит, зажмурив глаза:
- У меня сейчас мозг лопнет, я ничего не понимаю.
Рыжий смеется:
- Ну, что тут непонятного? Смотри: берем маму со слабым геном и папу с сильным. И, допустим, у нас получаются столько-то смешанных генов у поколения, столько-то с мамиными, столько-то с папиными. Усек?
- Теперь понял более менее.
- Ну, это же так легко!
- Агх, это тебе легко говорить. Ты у нас будующий "кишковскрыватель".
- Я на фармацевта иду...
- Но вскрывать-то вы там все-равно людей будете, пока будете учиться. Это я и сам знаю.
- Ха-ха-а! Дурилка!
Рыжий поцеловал блондина в щеку. Затем задумался, глядя на него, сел поудобнее и стал разглядывать. Блондин насторожился, трогая пальцы рыжего:
- Ты чего?
- А давай узнаем, кто у тебя мог быть в роду? - предложил рыжий, взяв блондина за руку.
- Ты опыты на мне ставить собрался?
- Пфуу...Нет, глупыш. Поищем что-нибудь о твоих предках, посмотрим, передались ли тебе их гены или нет.
- Не-не-не! Лучше своих поищи.
- Да я уже все нашел. Ничего интересного. Ну давай, лись!
Блондин вздохнул и сел, сгорбившись. Рыжий обнял его, поцеловал и положил голову на плечо.
- А вдруг в прошлой жизни ты был каким-нибудь сильным войном или царем-завоевателем?
- Я тебе и без этого могу сказать кем я был, - ответил скептически блондин.
- И кем?
Рыжий навострил уши.
- В Древнем Египте я был востребованным киллером.
Рыжий помолчал немного и засмеялся. Блондина это задело.
- Чего? Чего-о? - спросил он, надувшись.
- Ты откуда знаешь-то? - смеялся рыжий.
- Добрые люди сказали. Точнее, я это с детства еще понимал. Уже тогда в Египет тянуло. Все о нем изучал.
- Так, да? Окей. Египтянином ты был, значит? Давай тогда подтвердим это. Я и мой друг поговорим с профессором и мы вычислим для тебя, в самом ли деле твой предок был из Египта.
- Любишь ты, у меня, лишний геморрой...
- Тебя я люблю, Таш.
- И я тебя, Илюш.
Этот момент из жизни писателя пронесся в голове Леонида, как сон. Сопровождающий его почти будил:
- Эй, лейтенант, что с Вами? Может скорую?
Леонид отмахнулся:
- Нет, нормально всё. Куда мы?
- Как куда? В темную комнату. Вы же туда согласились идти.
- А...Да, точно.
Вадим, полицейский с которым пошел Леонид, закатил глаза, взмахнув руками. Редко ему приходится сталкиваться с такими "экземплярами". Конечно, столько лет никто не посещал изолятор для своих нужд. Все, как говорится, "по делу". Леонид смотрел по сторонам. Стены даже на вид ледяные и безжизненные, металл неровно лежит, а когда пошли бетонные, то встал вопрос: а проживут ли эти стены больше двадцати лет? Лестница вниз, винотовая. Ходить по ней опасно, шатается, вот-вот рухнет. Снова металл на стенах. Висят лампочки, как в подвалах. Чуть стоит сквозняку их задеть, как уже кажется, что из стен выглядывают приведения. Вроде и шепот слышен. Вот уже и без повода духи мерещиться стали: расплывчатые, как дым, с ужасными кричащими лицами. Шепот все громче, лампочки замигали. Уже и ощутимо касание сквозящего ветерка, словно чья-то холодня рука трогает каждый миллиметр голой кожи. Но все это прекратилось, как только полицейский и детектив остановились перед решеткой, за которой стоял охранник блока. Вадим протянул ему какую-то бумажку, видимо справка, что подтверждает о разрешении пройти в блок. Мужчина повертел бумажку, посмотрел сквозь решетку на Вадима и детектива и, открыв дверь, махнул дубинкой, приглашая встать около стенки. Пока он обыскивал их, Леонид рассмотрел помещение. Стены ржавые, темные, где-то даже во всю процветает плесень. Пахнет сыростью и тухлым мясом. И все те же подвальные лампочки освещают определенные участки пути. Словное другое измерение в потустороннем мире.
- Проходите, - сказал охранник.
Вадим и Леонид прошли дальше. Чем дальше, тем мрачнее. Тем ужаснее казались надуманные образы, реалистичнее. Будто кто-то предупреждал его. А его предупреждали. "Iatorosa!" - произносил шепот с каждым разом новым голосом. Леноид шел все дальше, остерегаясь контакта со стенами и стараясь не упускать Вадима из виду. Уж больно не доверял он ему на данный момент.
Послышались стоны. Словно они доносились из-за всех щелей. Это уже темные комнаты впереди. Сотни, тысячи голосов. Измученные заключенные, страдающие от голода, холода и спертого запаха... Все условия, что бы расхотеть жить. Вроде они и говорить уже разучились, так как не слышно ни одного слова, одни вопли. Боль, такая боль в этой кононаде разных голосов. Сердце сжимается.
- Так вот насколько ужасны ваши методы, - высказался Леонид не в силах стерпеть эту измученную атмосферу.
- Не ужаснее того, что творили они, - недовольно ответил Вадим.
- Я знаю. Просто, Никита оказался прав. Вы ничем от них не отличаетесь.
- Это тот нефор-писака? Ха! Мало ли, что он сказал?
- Вы читали его книги?
- Так видно?
- Просто Вы недовольны...
- Гейское порно какое-то...тьфу! Сам бы его усадил к чертовой матери. Вот сюда прям.
- Не кажется ли Вам это жестоким по отношению к простому бульварному писаке?
- Была бы воля, всех бы их в изолятор согал. Нечего пароду портить.
- Простите?
- Забей... Смотри лучше! Любуйся! На своих..."бедняжек".
Леонид продолжал смотреть по сторонам. В какой-то момент он увидел в стене зеленого человечка размером с женскую ладошку. Человечек ухватился на кирпичик и, склонив голову в бок, издал звук деревянного постукивания. Леонид остановился, пытаясь разглядеть его. Человечек опустил голову и сполз на кирпич вниз и указал на камеру под собой. Детектив устремил взгляд на металлическую дверь камеры. Прислушавшись, он понял, что из неё ничего не раздается: ни голоса, ни шепота, ни крика. Ради любопыства Леонид подошел к этой двери и попытался заглянуть в решетчатое оконце, как тут Вадим оттянул его от неё.
