- Это — настоящая венгерская принцесса, — сказал он Берте, когда они вернулись к своим шашлыкам, — я дарю ее тебе. Теперь ее полное имя — Берта-Лотта Холо-Мештерхази.
- Спасибо.
- Это королевский подарок, — заметила Таня. — Таких лошадей рождается пара тысяч в год во всем мире.
- А людей — десять миллионов, — ухмыльнулся он. — Большинство из которых не стоит навоза от нее. А от этой кобылки даже навоз — большая ценность. Береги ее.
- Буду беречь, — кивнула Берта. — Она очень красивая.
- В отличие от человеческих младенцев, — он ухмыльнулся еще шире. — Ни одно живое существо не рождается на свет таким отвратительным, как человек, - он расхохотался, — который становится, по мере взросления, еще гаже.
- Отчего ты так не любишь человеческих младенцев? — спросила Берта.
- Оттого, что я слишком много видел их, завернутых в газету и выброшенных на помойку, — переставая смеяться, ответил он.
- Я кончил деда Мороза, — сказал лысый.
Бородатый любил забираться под землю, но на этот раз они прогуливались по живописному берегу лесного озера.
- Как ты на него вышел?
- Через агентуру.
- Ты, конечно, не сообщишь мне имена своей агентуры?
- Конечно, нет.
- Что он за тип?
- Ничего особенного. Бывший прапорщик внутренних войск. Сам родом из Житомира, но служил здесь, в Горловке.
- В зоне, что ли?
- Точно, в зоне.
- А что за бригада?
- Сборная бригада. Состав менялся от акции к акции — бандюки, в общем.
- Гастролеры?
- Гастролеры. Но здесь он набрал в группу еще и местных, бывших сослуживцев.
- Как ты можешь быть уверен, что он — дед Мороз?
- У меня есть вещественные доказательства.
- Где они?
- Мы к ним идем.
Они продрались через заросли орешника, среди кустов стояли два автомобиля — помятый микроавтобус «Фольксваген» без лобового стекла и джип «Судзуки», оба побитые пулями.
- Кому принадлежат машины? — спросил бородатый, внимательно рассматривая житомирские номера.
- Какое-то ЛТД, подстава, вероятней всего, — лысый со скрежетом отодвинул дверь «фольксвагена». — Смотри.
В углу салона валялись разорванные ящики из-под медикаментов и куча индивидуальных пакетов.
- Это их оружие, — лысый сдернул запятнанную кровью мешковину со стволов, лежавших на полу.
- А это что? — бородатый ткнул пальцем в туго набитый мешок.
- Это их головы. Хочешь посмотреть?
- На хрена они мне? — бородатый брезгливо скривил губы, — Я их что, в лицо знаю?
- Их документы в джипе.
- Ладно, закрывай, воняет уже. Сколько их было всего?
- Здесь семеро, — усмехнулся лысый, — и четверо сгорели в «Ниве».
- Ты их что, на дороге прихватил?
- На дороге.
- А где товар?
- Не у кого было спросить. Но я буду искать.
- Ладно. Чего ты хочешь?
- Ты имеешь в виду — в качестве премии за работу?
- Да.
- Цыганский поселок в Холодной Балке.
- Ты хочешь, чтобы он был твой?
- Да.
- Не многовато будет?
- По-моему — в самый раз. Бородатый почесал бороду.
- Ну, ладно. Но тогда ты мне будешь должен еще сорок ящиков водки.
- Спиртом возьмешь?
- Возьму. Хороший спирт?
- Лучше не бывает. Я его сам делаю.
Освободившись от бородатого, он вернулся в лисье логово, его встретил смуглый юноша.
- К нам пришел какой-то человек от Тани. Ждет тебя.
Он прошел в дом. Незнакомец поднялся ему навстречу из-за стола — высокий, широкоплечий, рыжие усы скобкой — такие усы были в моде у десантников, до войны.
- Здравствуйте.
Они пожали друг другу руки.
- Есть хотите?
- Спасибо, меня уже накормили.
- Ну, тогда рассказывайте.
Они сели за стол друг напротив друга.
- Меня называют Большой Бум, — сказал незнакомец и усмехнулся, зубы у него были на редкость белые и ровные. — Можно просто — Бум. Вообще-то я инженер-ракетчик, но могу взорвать все, научился. Вот и взрывал, пока не прихватили.
- Что?
- Поезда, в основном.
- Зачем?
- Ради хлеба насущного, в основном, — Бум потер крепкий подбородок. — Консервы, оружие, ну и все такое.
- Сам?
- Нет, не сам. Группа была, был еще Маленький Бум, — взрывник печально усмехнулся. — Но он погиб.
- Кто вас прихватил?
- МР. Всех перебили, один я остался. Теперь они гоняются за мной и пришибут, если поймают. Документы у меня паршивые, деваться некуда.
- Как ты вышел на Таню?
- Я имел с ней дела — по боеприпасам, по медикаментам, ну и все такое.
- Хорошо. Пойдем, пройдемся.
Они вышли со двора и пошли по узкой грунтовке вдоль усадебных участков, между дорогой и лесом тянулась полоска поля, засеянного подсолнечником, там работали люди, длинными ножами они срубали головки подсолнухов.
- Что ты умеешь делать, — спросил он, — кроме взрывного дела? Здесь надо еще и работать, — он усмехнулся. — Ради хлеба насущного.
- Да все могу. У моих родителей свой дом был, сад, огород, корову держали. Да и служил я в этих местах, — Бум повел рукой в сторону леса.
- Здесь же было полно ракетных точек когда-то. А на точке — свое подсобное хозяйство, свиньи, утки и все такое. Ну и охотились, конечно.
- Стреляешь?
- Хорошо стреляю. И оружие наладить могу, любое.
- Ладно. Остаешься с испытательным сроком. Все, что ты сказал, я проверю. Я тебе не командир, ты мне не подчиненный. Но если ты не выполнишь мое указание — дам кусок сала, и спасайся сам, как знаешь. А если не выполнишь приказ в бою — пристрелю на месте. Понял?
- Понял.
- Теперь иди к Григорию, он тебя определит в какую-нибудь группу. Вечером того же дня у сияющего огнями казино «Вепрь» остановился «Мерседес». Из него вышел лысый джентльмен в смокинге, небрежно махнув пластиковой карточкой перед носом двух военных полицейских, прошел через неоновый портал и, миновав игорный зал, опустился за столик в ресторане, подальше от эстрады.
Через несколько минут напротив него сел человек среднего возраста, средней внешности, с аккуратно подстриженными английскими усами, в скромном твидовом пиджаке и чудовищно дорогих штиблетах крокодиловой кожи зеленого цвета.
- Мне нужны две «стрелы», — произнес лысый джентльмен, извлекая из нагрудного кармана сигару.
- Это сложно, но выполнимо, — визави щелкнул золотой зажигалкой, поднося огонь.
- Насколько сложно?
- Какой срок?
- Вчера, — лысый джентльмен выпустил клуб ароматного дыма. Визави поиграл зажигалкой.
- Это сложно на 25 тысяч долларов.
- За обе?
- За штуку.
- Дорого.
- Все дорожает.
- Ладно, — лысый извлек из внутреннего кармана плотный конверт и пустил его по зеркальной поверхности стола. Визави поймал конверт и ухмыльнулся, быстро пересчитав деньги.
- Вы знали цену.
- Если бы я не знал цен, то не играл бы в эти игры, — джентльмен встал.
Средний человек поднялся вслед за ним, опуская конверт в карман вместе с зажигалкой.
- Вам доставить?
- Сам заберу.
- Они совсем оборзели! — седовласый мужчина в железных очках разздраженно раздавил в пепельнице окурок. — Они уже внаглую делят наше имущество!
В бункере собралось семь человек, табачный дым плавал в конусе света, падающем на круглый стол из-под жестяного колпака висячей лампы, углы тонули во мраке.
Обсуждался вопрос о прибытии польской делегации для участия в торгах, устроенных местным правительством под эгидой оккупационных властей. Продавался, на этот раз, металлургический завод и было известно, что поляки уже дали солидную взятку.
- Замочить бы этих поляков, — задумчиво сказал худой и длинноволосый молодой человек с кокаиновыми глазами.
- Как? — спросил толстый и бритоголовый молодой человек. — Их же возят туда-сюда американцы.
- Их русские возят, — возразил мужчина средних лет в потрепанной ковбойке и с трубкой в руке. — Американцы охраняют аэродром. А прилетают поляки на российском «Боинге».
- Да какая разница, на чем они прилетают, — раздраженно вступил верзила в форме сил самообороны. — На аэродром не пробиться, с аэродрома их повезут под охраной в «Викторию», а там — крепость.
- Если поляки наложат лапу на завод, — ухмыльнулся седовласый, в очках, человеку с трубкой, — они угробят твою шахту, они захотят покупать уголь сами у себя.
- А если угробить поляков, то другим станет неповадно, — сказал бородач в черной тюбетейке. — Тем более, что сюда прибывают хозяева, а не менеджеры.
- Тем более, что в конце концов, — воспрянул молодой человек с кокаиновыми глазами. — Вон проклятых оккупантов!
Повисла скептическая тишина.
- Я могу снять проблему, — почти незаинтересованно сказал лысый джантельмен.
