Ознакомительная версия.
И Лев Львович отключился.
***
— Ну, что я вам говорил? — сказал Громов. — Теперь вы, наконец, меня развяжете? Настоящий убийца найден, есть запись, есть свидетели.
Я молчал, всё смотрел на телефон. И никак не мог осознать весь смысл услышанного. Живот давно перестал болеть — практически сразу после того, как Громов сказал, где у него в аптечке лежит обезболивающее.
— Язва? — медленно произнес я. — Он сказал «язва»?
— Да. Вы проживете еще сто лет. Сильные боли у вас были от сулажина, Лев нарочно вас на него подсадил. Николай, да развяжите же нас!
— Почему она вам всё-таки не рассказала? — спросил я, перерезая веревку. — Вы могли бы ее спасти от этого полоумного Отелло.
Потирая запястья, Громов хмуро ответил:
— Боялась за меня. Слишком сильно любила. Вы же помните, как она на меня посмотрела. Там, в гостиной…
— Помню. Поэтому и не выстрелил.
Цепочка решений, которые Вы принимали в пунктах разветвления сюжета, определилась формулой Вашего подсознания и складом Вашей личности. (Если, конечно, вы не жали на иконку совершенно бездумно). В результате получился жанр и финал, который позволяет предположить о Вас следующее.
Вы скорее человек действия, а не рефлексии, но в сложной ситуации не теряете рассудительности, и это Вас не раз выручало.
Таинственное Вас не пугает и не отталкивает, а наоборот интригует и притягивает.
Вы не боитесь новизны и эксперимента, но не любите лишнего риска. Семь раз отмеряете, прежде чем отрезать.
Вы умеете находить компромиссы и уклоняться от лобовых столкновений, ссор, не любите выяснять отношения.
Работать и делать важные дела Вы предпочитаете не в одиночку, а в команде.
Вы умеете радоваться жизни и вообще скорее оптимист, чем пессимист.
Если психологический портрет получился непохож, вспомните, в каком пункте вы колебались, вернитесь туда и пройдите по другой ветке.
Болтливый попутчик мне сейчас был ни к чему. Поэтому я прошел мимо «девятки» и сказал нерусскому человеку:
— На Петровку. Пятьсот.
Он молча кивнул, глядя в сторону. До Рязанки мы доехали быстро, но там в сторону центра машины еле ползли. Я не просил шофера гнать, спешить пока было некуда, но он сам с невероятной напористостью и сноровкой двинулся вдоль почти неподвижного потока: то выруливал на встречку, то, пробившись вправо, выезжал на тротуар и гнал прямо по нему. Мы не стояли ни одной минуты.
За всё время водитель ни разу на меня не посмотрел. Его синеватая от непробритости физиономия была каменной, большой нос торчал крюком, глаза мрачно глядели перед собой, черный чуб свисал наподобие полуопущенного забрала. Может, человек был с похмелья. Или его одолевали какие-то проблемы не сильно веселее моих. Но мне вообразилось, что я еду навстречу смерти на черном катафалке, и везет меня черный ангел.
Пускай везет, куда суждено. Только прихватим с собой в дальнюю дорожку еще кое-кого…
Полухин со мной связался, когда мы были уже у Марксистской. Два часа прошло с тех пор, как я ему позвонил и попросил навести справки насчет некоего Громова и «Подготовительных курсов» на Малой Дмитровке. Объяснять ему ничего не стал. Сказал лишь, что, может быть, это след, а может быть, пустышка. Мол, не хочу пока грузить.
Судя по тому, как шустро Полухин отзвонился, другого следа у него не было.
— Давай ко мне, срочно. И выкладывай всё, что знаешь. Как ты вышел на Громова? В каких он отношениях с Каратаевой? — вопросы так и сыпались.
— Уже еду, — сказал я. — Говорить не могу. Могу слушать.
Он запыхтел:
— Выслушаешь у меня в кабинете. Когда приедешь.
Ход его мысли мне был понятен.
— Брось. Я у тебя раскрытие отбирать не собираюсь. В моем положении, мне на это… сам понимаешь. Но в контору не поеду. Тяжело. Начнут соболезновать, то-сё. Давай в «Мама-миа». Минут через двадцать.
Когда я вошел в пиццерию, Полухин меня уже ждал. Ерзал от нетерпения. Но я предупредил:
— Сначала рассказываешь ты. Потом я.
— Ладно. Не знаю, где ты нарыл этого Громова, но, похоже, попал в десятку. Он подполковник в отставке. Три года как на гражданке. Зарегистрировал ООО, какие-то там курсы, где непонятно чему учат. Доход от этого бизнеса мизерный, еле на аренду хватает. А живет господин Громов Иван Сергеевич на широкую ногу. Квартира класса «люкс», тачка «порше-кайенн», все дела.
— На какие шиши?
— Это интересно. Громов в разное время получил в наследство, причем не от родственников, шесть объектов недвижимости: четыре квартиры и два загородных дома. Загадочное везение, да?
Ничего загадочного, подумал я. Благодарность обреченных пациентов, которых он избавил от страха смерти.
— Подполковник? — переспросил я, вспомнив, как Громов говорил, что в прежней жизни несколько раз находился на пороге смерти. — Где служил?
— Вопрос в самую точку! — Полухин азартно рассмеялся. — Насчет доходов и завещаний я быстро выяснил, у ребят из налоговой полиции. А вот с биографией мистера Громова пришлось повозиться. Где служил, чем занимался — непонятно. Засекреченные сведения. Но ты в курсе, у меня всюду ходы есть. Позвонил одному перцу сам-знаешь-откуда. За ним должок…
Он подмигнул.
— И что?
— Спецоперации против боевиков и террористов. Контрдиверсионная деятельность. Понял?
— И взрывное дело? — тихо спросил я.
— А то! — Полухин прямо сиял. — Насчет прозрачной взрывчатки меня тоже просветили. Добыть ее, оказывается, не особенная проблема. На Митинском рынке, если правильных людей знать, — запросто. Рыбаки-браконьеры пользуются. Ее в воде не видно. Но тут вот какая штука. Взрывчатка эта не то чтоб как стекло, стопроцентно прозрачная. Она скорее как медуза. Если просто прилепить на дверцу, заметно. При диверсиях такие мины обычно используют в темное время суток. А Каратаева наша утром взорвалась. Не слепая же она была? Чтобы установить взрывной механизм прямо на дверце абсолютно незаметно, нужен специалист экстра-класса. Мой перец вообще засомневался, возможно ли это.
— Так возможно или нет? — спросил я, вспомнив, что Лана не сразу открыла дверцу, а простояла перед ней несколько секунд, будто колебалась, уезжать или нет. Раз она не заметила мину, значит, та была очень ловко замаскирована.
— Говорят тебе, если кто и мог бы это сделать, то специалист экстра-класса. Такой как Громов.
Мы еще посидели, поговорили, но я уже не столько слушал, сколько прикидывал, как избавиться от Полухина, чтоб не путался под ногами. Была у меня на этот счет заготовка.
Когда я закончил его потрошить, он сказал:
— Теперь ты выкладывай. Как тебе удалось так быстро зацепить этого Громова? Колись, Коля.
— Очень просто. Каратаева у него ночевала. — Я спокойно выпустил струйку табачного дыма. «Мама-миа» хороша тем, что здесь плевали на правила и разрешают курить. — Если это тот же самый Громов.
Я коротко описал внешность владельца «Подготовительных курсов».
— Это он, но… — Полухин наморщил лоб. — Погоди, Громов живет на Пречистенке, вот адрес. Квартира — двести метров, круглосуточная охрана, подземный гараж. На кой ему твое Выхино?
— Выясняй. — Я пожал плечами. — Интересный вопрос, на кой этому жуку понадобилась однушка в спальном районе. Но зачем-то приобрел. Часто там бывает. И сейчас тоже там.
Здесь Полухин вообще чуть не подпрыгнул.
— Откуда ты знаешь, что он сейчас там?
— Агента приставил. — Я подмигнул. — Ладно, завязываю тебя интриговать. Просто мне повезло. У нас на первом этаже живет полупарализованная старуха, Ираида Кондратьевна. Целыми сутками сидит на кухне у окна и смотрит: кто пришел, кто ушел. Это у нее навроде телевизора. Я после того как с тобой поговорил решил к ней наведаться. Она меня любит, я ее курить научил. — Врать нужно нагло, с ненужными деталями. Тогда верят. — Старушка мне и рассказала, к кому фифа-брюнетка похаживает. К Громову из девяносто второй. Про то, что у Громова какие-то курсы на Малой Дмитровке, я тоже от Ираиды узнал. Она кладезь информации. Сейчас бабуля сидит и надзирает. Если Громов уйдет — позвонит. На твоем месте я бы его сразу брать не стал, а установил наблюдение. Человек серьезный, и дела у него серьезные.
— Само собой, — озабоченно сказал Полухин и потушил сигарету. — Дай номер твоей Кондратьевны.
— Не будет она с тобой говорить. Она чужим не доверяет. Если что, позвонит мне, а я тебе. Давай, Полухин. Торопись. Третий подъезд, седьмой этаж, справа. Синие занавески. Первым делом поставь наружную прослушку через вибрацию стекол — и паси. Не мне тебя учить.
Полухин едва со мной попрощался — еще не дойдя до двери, уже что-то бубнил в трубку.
Ознакомительная версия.
