муж молчал, значит, хотел со мной остаться, меня выбрал с самого начала, просто дурь взыграла.
– Но это же так трудно, мама!
– Трудно, обидно, а ты перетерпела – и в итоге при своем осталась, семью сохранила. Отец твой потом еще долго совестью мучился, подарки мне покупал, на море мы поехали, любить даже сильнее стал. Так и не узнал до самой смерти, что я догадалась.
Я не знала, что ответить. Мысль о том, что отец мог быть неверен матери, прежде не приходила мне в голову, и я чувствовала себя обманутой. Хотя это было так давно, какой смысл переживать?
Беспокоиться следовало о собственном браке.
– Если что-то заметила, Лаура, лучше не подавай виду. Послушай моего совета. Думай о ребенке, о Ксюше, сосредоточься на себе. А он пускай перебесится. Мужики грубее нас. Не переживай, думай: это всего лишь физиология.
Мама говорила примерно то, о чем думала и я. Это была та самая причина, по которой я вчера не спросила Юру в лоб, изменяет ли он мне. Именно потому, что боялась честного ответа, я и струсила. Промолчала. И, кажется, готова была молчать и дальше. Но слышать от матери подтверждение, оправдание собственной трусости было неприятно.
– Не все могут проглотить обиду, как ты, – резко сказала я. – Что же Юра за человек, если предает меня в то время, когда я особенно уязвима, во время беременности? Я же нашего общего ребенка ношу, а он, выходит, развлекается на стороне? Как мне жить с ним, как ему доверять? А если нет доверия, то зачем быть вместе?
Мать снова вздохнула.
– Ты всегда упрямая была, кызым. И книжек начиталась. А жизнь-то на книжки не похожа. Больше ничего говорить не буду, сама решай, ты взрослая женщина. Но прошу: не руби с плеча. Разобьешь – склеить трудно будет.
Мы попрощались, недовольные друг другом. Точнее, я была зла на мать, хотя и понимала, что она желает мне добра. Просто мы по-разному смотрим на многие вещи.
Мысли о Юре весь день не шли у меня из головы, и ближе к вечеру я позвонила Агате: привыкла быть с ней откровенной. Как я уже говорила, мы знакомы всего-то около трех лет, но я чувствую родство с ней, словно мы кровные сестры.
Не считаю себя открытым, общительным человеком, сближаться с людьми мне непросто, поэтому друзей у меня всегда было мало. В юности такое единение душ, как с Агатой, было всего однажды: мою подругу звали Лелей. Мне казалось, мы будем дружить всю жизнь, до старости, но вышло иначе… Надеюсь, что с Агатой нас жизнь не разведет.
Подруга как раз была неподалеку, и мы с Ксюшей отправились на встречу с нею, в кафе возле сада Влюбленных. Там была детская игровая комната, и, пока Ксюша резвилась на горках и в бассейне с разноцветными шариками, мы с Агатой смогли спокойно поговорить.
– Ой, ну ты и параноик, – покачала головой подруга.
– Как известно, если у вас паранойя, это еще не значит, что за вами не следят, – парировала я. – Думаешь, ошибаюсь?
– Уверена, – твердо проговорила Агата. – Ты же знаешь, мы с Юрой, пока домом занимались, часто вместе были… – Она вдруг осеклась. – Надеюсь, ты не думаешь, что эта «сучка крашеная» – я?!
Абсурдная мысль не приходила мне в голову. Я знаю, что по статистике мужья (возможно, в силу природной лени) чаще всего изменяют с теми, кто находится в зоне досягаемости: коллеги, соседки, подруги жены. Но Агата была совсем не тем человеком, который мутит темные делишки за спиной у подруги.
Я даже отвечать не стала, мотнула головой, точно отгоняя муху.
– Ну слава богу. Лора, мы с Юрой часто бывали вместе, пока шли дела с происхождением, наследством и домом, и я ни разу не заметила, чтобы он звонил кому-то, прикрывая трубку ладошкой, получал эсэмэску и улыбался с глупым видом или еще что-то такое.
– Боялся, ты мне расскажешь, – упрямо сказала я, уже больше для того, чтобы Агата произнесла нечто успокаивающее, что окончательно разубедило бы меня в наличии у Юры любовницы.
– Правильно боялся, – хмыкнула Агата, – но вообще-то я бы не тебе стучать побежала, а ему мозги вправила. Если серьезно, не думай о таких глупостях. Прости уж, но ты беременна, перепады настроения и прочее. Надумала себе, раздула из мухи слона. Сама придумала – сама обиделась. Он стал поздно возвращаться, работает по выходным и в три смены? Нет. Духами от него несет, помада на воротнике, засосы на шее? Тоже нет. Чего ты себя тогда терзаешь?
Общение с Агатой всегда действовало на меня благотворно, и я в который раз порадовалась, что у меня есть такая подруга. Утренний разговор с матерью всю душу разбередил, а с Агатой поговорила – как меду поела.
Не скажу, что она полностью развеяла мои сомнения, все-таки есть вещи, которые понимаешь не умом, а шестым чувством, инстинктом. На подсознательном уровне я чувствовала: что-то не так. Однако решила пока не копать глубоко.
Итак, с того дня, как я увидела детей, минуло два дня, и в эти дни я больше была погружена в мысли о своем браке, о его настоящем и будущем, нежели в страхи, связанные с домом. А потом наступила пятница, и случилось сразу два события, которые выбили меня из колеи.
День прошел спокойно (во многом потому, что нас не было дома). Мы с Ксюшей решили пойти на выставку кошек, а потом сходить в кафе.
Увести дочь с выставки было делом почти невозможным. Она обожала кошек и собак, просила котенка, и мы с Юрой были не против. Тем более сейчас, когда мы живем в большом доме. Кстати, кошки вроде бы чувствуют присутствие потусторонних сущностей, интересно, как отреагировало бы животное, очутившись у нас.
Вдоволь налюбовавшись на пушистых красавцев и красавиц, мы отправились в кафе. Ксюшу прямо-таки разрывало от впечатлений, а еще она составила список пород, которые понравились ей больше всего, и теперь рассуждала о том, кота или кошку какой породы нам завести.
Домой мы вернулись в пятом часу. Через пару часов должен был прийти с работы Юра, и я занялась ужином. Управилась быстро: решила приготовить еду из замороженных полуфабрикатов. В мясном магазинчике неподалеку от нас был большой выбор. Когда нет сил и времени готовить – самое то.
Поставив все на огонь, я отправилась наверх, чтобы посмотреть, чем занимается Ксюша. Она притихла, и я полагала, что дочь умаялась и спит.
