На юге осенью четверги – всегда сложные рабочие дни для работников туристической сферы, если так вы хотите назвать то, чем я занимаюсь. В такие выходные нас наставляют узнавать отношение путешественников к университетскому футболу, поэтому я вбрасываю несколько ответов: «Важные выходные для «Ноулс»!» пассажирам на задержанном рейсе Spectrum 227 до Таллахасси. Сначала они отвечают: «Я ЗНАЮ ПОЭТОМУ И ПЫТАЮСЬ ТУДА ДОБРАТЬСЯ», но в итоге они ценят, что ты понимаешь, что стоит на кону их поездки. Люди тратят столько времени, крича на бренды в интернете, что их всегда немного удивляет осознание, что бренды живут в одном мире с ними, и они знают, во сколько начинается матч. Бренды тоже люди, между прочим.
Я занят написанием письма, отговаривая какого-то чувака из Чаттануги от отправки самодельной бомбы в дом моей матери, когда я слышу знакомое оповещение Gmail.
Я переключаюсь на другое окно, перевожу дыхание и принимаюсь читать.
Флагшток,
Извини. Твой пост застал меня врасплох. А кого бы не застал? Я был излишне враждебен. Эта неделя была бурной, как ты можешь подумать, и меня выбила из колеи информация, что кто-то увидел наше с Ай-Чин знакомство. Для нас с Ай-Чин это был личный момент, который, как мне казалось, принадлежал только нам двоим. Меня удивило, что кто-то за нами наблюдал. Она тоже была удивлена, когда я ей сказал.
Поэтому давай начнем с чистого листа, я догадываюсь, что у нас больше общего, чем мы можем себе представить, и, если мы будем вести переписку, давай попытаемся сделать это как мужчины. Ведь мы все же мужчины. Ты мужчина. Я вижу, что ты мужчина. Мужчины добрее женщин по природе своей. Мы более открытые. Ты просто сказал, что думал и что хочешь. Женщина бы никогда так не сделала. Это одна из причин, почему мы с Ай-Чин так хорошо ладим. Она говорит мне, чего хочет. Это редкая черта для женщины.
У нас с тобой общий секрет. Только трое людей в мире знают о нем. Ты знаешь, что она села в мою машину, я знаю, что она села в мою машину, и она знает, что села в мою машину. Ты видел телевизор? Все пытаются ее найти. Я полагаю, мне стоило это предвидеть. Все паникуют, когда исчезает девушка. Я мог бы умереть в этом кабинете и разглагаться неделями, пока кто-то бы даже подумал хватиться меня. Но одна маленькая азиатка пропадает на пару дней, и это международное происшествие. В таком мире мы живем.
Единственные, кто знают, это мы трое. Я не знаю, откуда ты знаешь. Но, очевидно, это так. Поэтому давай будем друзьями.
Мы можем быть друзьями? Расскажи мне о себе. Если это поможет, я расскажу тебе немного о себе.
Меня зовут Джонатан. Смотри. Посмотри на это. Я только что сказал тебе свое имя. Это больше, чем сделал ты. Я показал тебе свое. Теперь покажи мне свое.
Всего наилучшего,
Джонатан
На этом работа в тот день закончилась.
22.
Он идет мне навстречу. Мне стоит сделать то же. Я намерен закончить до того, как Марджани заберет меня на митинг у часовни.
джон,
я буду звать тебя джоном. меньше букв. надеюсь ты не против.
я должен спросить. ай-чин в порядке? мне она показалась очень милой. я видел ее в округе несколько раз. ее родители прехали за ней аж из китая. я вчера видел ее маму. тебе нужно сказать ей что ее мама здесь и ищет ее. может быть она хочет это знать. моя мама очень испугалась бы если бы я вот так пропал. а твоя? могу поспорить что да.
ты хочешь узнать обо мне больше. я слишком много времени провожу на реддите похоже как и ты хахахаха. я просто обычный чувак. все время дома перед компьютером. но у тебя крутая машина. это помогает тебе с девушками вроде ай-чин? могу поспорить что да. у меня не складывается с девушками. я не знаю что им сказать. может поэтому я все время на реддите хахахахах
но я немного запутался. ай-чин с тобой? она у тебя дома? вы разговариваете на китайском? вы друзья?
тебе нравится об этом говорить? мне да. надеюсь тебе тоже.
также меня зовут том. но ты можешь называть меня томом хахахах
том
ОТПРАВЛЕНО. ОТПРАВЛЕНО. Я это отправил. ОТПРАВЛЕНО. Я резко выключаю компьютер, избавляясь от доказательств.
Марджани появляется вскоре после этого, в спешке.
– Мы опаздываем, нам пора, там Кирби, Кирби будет там.
А еще мне нужно рассказать им, что я знаю.
А, да, и это тоже.
Мне тоже не терпится оказаться там. Из-за интернета я думаю, что мир внутри дома – худший из всех возможных. Мы так торопимся, что только проделав половину пути по Агрикалчер-стрит понимаем, что мы забыли запереть дверь, и нам приходится разворачиваться, чтобы это сделать. По возвращении Марджани останавливается.
– Дэниел, Трэвис заходил вчера поздно вечером?
Нет. А что?
– Все крыльцо в грязи, – говорит она. – Какой бардак.
Я подкатываюсь к двери и вижу, что она права. Кто-то разнес грязь по всему крыльцу. Она на ступеньках, перед обоими окнами, даже на ножках кресла-качалки, которое купила моя мама в прошлом году. Это небрежный, хаотичный беспорядок. Но возле сетчатой двери я вижу что-то похожее на след от ботинка.
Откуда на крыльце следы?
Это странно. Я не знаю.
Марджани вздыхает. На это нет времени. Это просто очередное дерьмо, которое нужно будет убрать.
– Наверное, какой-то пьяный студент заблудился, – говорит она. Трэвис вчера не заходил. Или, по крайней мере, я его не слышал. Он бы зашел в дом, верно? Может, это был один из санитаров. Но они по определению аккуратные и дотошные. Для них было бы очень нехарактерно разнести грязь по всему моему крыльцу.
Но на это нет времени. Марджани сметает засохшую грязь, спускает меня с пандуса, и мы направляемся к кампусу.
23.
Атенс уже бурлит. Большинство профессоров отменяют все занятия после двух часов дня в футбольный четверг и полностью игнорируют пятничные, иначе студенты попросту взбунтуются. Даже в такой замечательный вечер, путь из Файв-Пойнтс до центра долгий, и Марджани, вынужденная поспевать за парнем, который терпеть не может, когда ему говорят, что он едет слишком быстро, заливается потом к тому времени, как мы прибываем на место. Приближаясь к Северному кампусу, мы с Марджани уже слышим крики, за целый час до начала митинга за Ай-Чин.
– Справедливость! Для Ай-Чин! Справедливость! Для Ай-Чин!
Все пространство вокруг часовни, от Броад-стрит аж до фонтана университета, переполнено людьми, и, в отличие от вчерашнего мероприятия, это не спокойное собрание. Это больше похоже на политический митинг или даже на протест. Вчера все было спокойно, внимание было на бедных родителях и их страдании. Но сегодняшний митинг безусловно отдает гневом. На краю фонтана стоит женщина под тридцать с мегафоном в руках, пока несколько студентов-волонтеров сооружают помостки, предположительно для президента университета, сенатора и Кирби Смарта, которые позже будут на них стоять. На ней рубашка с фотографией Ай-Чин и надписью: «МЫ НЕ БУДЕМ МОЛЧАТЬ». Довольно неплохо для футболки, придуманной и изготовленной за последние несколько дней.
Эта женщина не похожа на важного спикера, но ей, похоже, есть что сказать.
– Университет Джорджии долго пытался маргинализировать студентов-азиатов, – кричит она, – И медлительность в поисках Ай-Чин Ляо – это очередной тому пример. Думаете, понадобилось бы два дня, чтобы начать поиски, если бы исчезла белая девушка из сестринства? Только наши голоса заставляют их выйти постоять за Ай-Чин. Выступите за Ай-Чин!
Толпа примерно из пятидесяти человек вопит в ответ:
– Выступите за Ай-Чин!
Меня так завораживает эта женщина и протест, что я оставляю Марджани позади и, честно говоря, вообще забываю о ее присутствии. (Скоро она напоминает мне об этом, догнав и щелкнув по уху за то, что перегнал ее.) Женщина говорит еще несколько минут, а затем передает громкоговоритель кому-то другому. К тому времени, как она сходит с помоста, она почти наступает на мое кресло, чего я как раз и пытался добиться.
